Больше жизни, Хлоя Браун! - Хибберт Талия
Мотоцикл взревел, оживая, как разъяренная львица. Хлоя ухитрилась не подскочить и была очень собой горда.
– Садись, – сказал ей Рэд.
Она перекинула одну ногу через хромированного монстра, неловко придерживая юбку рукой. А через миг уже сидела на мотоцикле как ни в чем не бывало. Он зарычал, огромный, горячий и тяжелый, между ее бедер. А прямо перед ней сидел Рэдфорд – в черной коже его спина казалась необычайно широкой. Хлоя не могла понять, напугана она или возбуждена. Прислушалась к своим интимным частям и обнаружила: и то и другое. Ну и ладно.
Будто услышав ее мысли, Рэд обхватил своими длинными, сильными пальцами ее голень, и Хлоя чуть не потеряла сознание. Он надавил, и что-то внутри нее сжалось. Ладно, не «что-то»: ее киска. Господи боже! Потом она неожиданно осознала, что Рэд пытается ей что-то сказать. Так, ладно, да, она слушает. Она Очень Хорошая Хлоя и воспринимает все происходящее Крайне Серьезно.
Боже, ну и огромные у него руки!
– Вот здесь, – крикнул он, сжал ее голень и отпустил.
Ну во-от.Но, по крайней мере, Хлоя поняла, что он имел в виду: «Держи ноги там, где они сейчас, прямо на этих удобных упорчиках, про которые я говорил». Как будто она могла забыть? Она намеревалась следовать его безобразно кратким инструкциям неукоснительно, большое спасибо.
Потом Рэд отвел руку назад, поймал ее ладонь и потянул. По-видимому, это новое сообщение: «Держись за меня». Об этом Хлое тоже было необязательно напоминать: она смотрела достаточно романтических фильмов для подростков, чтобы знать, как себя вести, когда сидишь на мотоцикле с горячим красавчиком. Она выложилась на все сто, придвигаясь поближе, чтобы обхватить руками его талию, переплетая пальцы над крепкими мышцами. Она видела эти мышцы без одежды. Стал бы Рэд ее катать, если бы знал обэтом?
Внутри всколыхнулась вина, от чего Хлое слегка подурнело, и она почувствовала себя последней злодейкой. Было неправильно с ее стороны позволять ему так хорошо к ней относиться: она же знала, что у него есть причина презирать ее – настоящая причина, а не какие-нибудь там недопонимание и неловкость. Она должна признаться. Обязана. Так будет честно.
– Готова? – крикнул Рэд.
Ни чуточки.
– Готова.
Мотор взревел. Мир начал двигаться. Хлоя отметила, что ее всеобъемлющее чувство вины оказалось на самом деле благословлением, поскольку отвлекло от обоснованных опасений неминуемо погибнуть. Желудок кувырнулся, хоть она и знала, что они едут со скоростью всего пять миль в час, потому что именно такое ограничение скорости стояло на парковке, а Рэд был очень хорошим и законопослушным комендантом. Едва слышно, под шлемом, который внезапно оказался слишком тесным, темным и жарким, Хлоя забормотала:
– Это всего лишь пять миль в час. Это всего лишь пять миль в час. Это всего лишь…
Они выехали с парковки, и мотоцикл пулей понесся вперед.
–Господи боже!– во весь голос провизжала Хлоя.
Она не думала, что сможет прижаться к Рэду еще плотнее, но теперь была на грани того, чтобы заползти ему под кожу. Она вцепилась в его талию так, что иначе чем мертвой хваткой и не назовешь. У парня, наверное, возникло чувство, будто его пристегнули к электрическому стулу. Унее самойвозникло чувство, будто ее пристегнули к электрическому стулу, потому что все, что заставляло ее беззащитное человеческое тело перемещаться с такой скоростью, явно было смертным приговором, и она не могла сбежать отсюда просто спрыгнув, не так ли?
Ни с того ни с сего Хлоя ощутила облаченную в перчатку руку Рэда на своей. Он кратко пожал ее, и она вспомнила, что он ведет мотоцикл – активно управляет зверем под ней. Они не просто волей-неволей летят по миру на этом смертоносном механизме. Хлою охватило странное спокойствие, и она вспомнила его слова. «Если я умру – я умру».
Если она умрет – то она умрет на мотоцикле невероятно сексуального коменданта. Не так-то плохо, учитывая все обстоятельства.
Скорость увеличилась, и расплывчатый мир еще сильнее размылся. У Хлои появилось ощущение, что она – данные, потерянные в интернет-потоке. Машины и здания пролетали мимо, как будто они с Рэдом двигались сквозь время и измерения, а не просто сквозь пространство. Это напомнило ей, как много-много лет назад она рассекала морозный воздух, точно на крыльях, и знать не знала ни о боли, ни об усталости.
Гудящий жар мотора под ней стал каким-то успокаивающим, а потом – внезапно – дразнящим. То же самое можно было сказать и про находящееся перед ней тело, хотя Рэд не делал буквально ничего, чтобы дать ей повод. Давно было пора смириться с тем, что Рэдфорд Морган так же возбуждал и волновал ее, как Энрике Иглесиас в клипе «Hero», причем прикладывая значительно меньше усилий. Поэтому Хлоя и чувствовала себя с ним так странно и беспокойно: потому что он заводил ее, прямо как этот мотоцикл, будто у него был ключ к ее мотору. Быть с ним рядом и не растекаться лужицей – еще одно крошечное проявление храбрости, как и все остальные пункты в списке.
Может, он сможет помочь ей ожить. Может, он сможет помочь ей со всеми оставшимися пунктами.
Хлоя прикусила губу, и собственные зубы показались ей слишком острыми для ее рта, как будто она превратилась в хищницу. Она ни черта не видела без очков, но внезапно это стало неважно: у нее были глаза дикого существа, и вся она стала диким существом. Под ее кожей потрескивали электрические разряды, так что она могла делать что угодно – включая заключение новой сделки с самым смелым мужчиной, которого она когда-либо знала. В конце концов, деловые отношения – это безопасно. Если Рэд откажется ей помогать или если попытается, но устанет и оставит ее, потому что она безнадежна, он не разобьет ей сердце, как делали все прочие утомленные бросатели.
Это будет просто означать расторжение сделки.
Но потом Хлоя вспомнила, что, когда эта поездка кончится, она должна будет кое в чем признаться. В том, что она нарушила его право на личную жизнь, что практически преследовала его. Она сильно сомневалась, что после такого сможет рассчитывать на какие-нибудь сделки.
Ведь так?
Пиппа каталась с ним однажды.
Ей не понравилось, но это было не страшно. Рэд прекрасно знал, что определенные развлечения подходят не всем. Его не волновал тот факт, что у его девушки нет татуировок – с чего бы это стало его волновать? – так что и тот факт, что ей не понравилось кататься, не волновал его тоже. Рэд все еще помнил, как она слезла с мотоцикла в тот первый раз, стаскивая с головы шлем, и как блестящие волосы водопадом рассыпались по ее плечам. Он всегда запоминал такие картинки.
Она выплюнула: «Больше никогда, Рэд!» – а когда он рассмеялся – распсиховалась и обозвала его имбецилом с эмоциональной восприимчивостью кучи дерьма. По какой-то причине тогда он подумал, что это просто ссора с пылкой девушкой, а не одностороннее оскорбление, которое вгрызется в него намертво. Может, в этом и состояла его проблема: он смотрел на жестокость как на интересное испытание. И чувствовал себя вознагражденным, когда Пиппа хотела его, благодарным, когда она стояла с ним рядом – демонстрируя свои осанку, и лоск, и легко считываемуюличность– в галереях, где он едва чувствовал себя человеком.
Так что, когда она стала позировать для инстаграма на его мотоцикле, том самом, который так ненавидела, Рэд запретил себе думать, что это странно. Он смотрел, как она постит фотки с подписями, намекающими, что она – этакая крутая байкерша, а потом оставил мотоцикл ей и уселся в ее машину с шофером, как ей хотелось. Все было для показухи. Он сам был аксессуаром – во многих смыслах.
Рэд понятия не имел, почему решил покатать Хлою сегодня. Почему согласился на ее предложение, хотя прекрасно знал, что может заплатить за консультацию деньгами. Предполагалось, что он делает это для собственного удовольствия. Может, возвращается к старым привычкам – видит в жестокости интересное испытание. Но все его нутро восставало против мысли, что Хлоя в самом деле может быть жестока. И кроме того, он не смотрел на нее как на испытание: он смотрел на нее как на приятную занозу в заднице. Да, она пробуждала в нем раздражение, но хуже того, она пробуждала в нем… любопытство. С ней он чувствовал странный заряд энергии – так, как ему давно хотелось, и ему было от этого простохорошо.
