Прости, я тебе изменил (СИ) - Лорен Лена

Прорычала, подвергаясь новой атаке злости, прорывающейся изнутри. Затряслась не то от пронизывающего холода, не то от накатывающего раздражения.

А Оля еще смела утверждать, что это я проходу Макарушке не даю. Видела бы она, как ее благоверный бегает за мной, точно собачонка.

Надеюсь, она одержима им настолько, что приставила за ним сыщика. Надеюсь, она получит доказательства обратного и сделает соответствующие выводы.

— И что мне теперь шарахаться от тебя по улицам? Всякий раз оглядываться? — бросила я возмущенно. — Не кажется ли тебе, что ты поступаешь эгоистично?

Макар категорично покачал головой, пятерней зачесал мокрые волосы назад, чтобы они не спадали на лоб сосульками.

— Как раз наоборот, — ответил он хлестко. — Я хочу разобраться во всем... разложить все по полочкам. Если понадобится, то объясниться с тобой. Просто расскажи, что наговорила тебе.. Ольга, — произнес он впервые ее имя, но как-то нехотя, через силу, словно само имя вызывало у него отвращение.

— Если так хочется узнать, что говорила мне твоя девушка, приди завтра в офис. Приди и спроси у любого. Потому что все слышали, как она орала! Все, Макар! — топнула я ногой. — С твоим приходом офис превратился в шарашкину контору! А если не хочешь ждать до завтра, спроси у нее самой! У своей Оленьки! Ведь это из-за тебя она прискакала ко мне качать свои права!

Лицо его приобрело тяжелое виноватое выражение.

— Алён, я хочу узнать все с твоих слов.

— Да отвяжешься ты, наконец, или нет?

— Вряд ли, — отчеканил, проявляя холодящую непреклонность. Я негодующе ахнула, намереваясь поднять восстание. — Не расценивай это, как попытку сблизиться с тобой или наладить отношения. Я понимаю, что это невозможно. Да, я облажался. В прошлом и сейчас вот. Но в данной ситуации я реально хочу разобраться. Здесь и сейчас. Без вмешательства Ольги. Я не могу ей доверять, как тебе.

Помочь...

По его мнению, мне требовалась помощь. Его помощь! Защита, словно Оля представляла для моей жизни угрозу. Будто она сущее зло в юбке.

Я лишь закатила глаза и мысленно сплюнула горечь. Не стала никак акцентировать внимание на последних фразах, сказанных чрезвычайно самонадеянно.

Тоже мне помощничек нашелся!

«Да чем эта сорока килограммовая дива может быть опасна? Разлается так, что у меня лопнут перепонки? Так уже. Уже лопнули, а тебя и близко не было. Где была твоя помощь? Как ты сможешь оградить меня от этой истерички? Посадишь ее в вольер, сделаешь прививку от бешенства?» — проорала я про себя, раздуваясь от злости, а на деле даже не глянула в его сторону. И звука не издала.

— Почему у меня складывается впечатление, что вы были знакомы в прошлом? Или Ольга... — бросив на меня тревожный взгляд, Макар не смог договорить. Задумался.

Я тоже ушла в раздумья и отвернулась от него.

А что, если мне действительно может грозить опасность? Что если это были не пустые угрозы. Ничего конкретного ведь Оля не сказала. Она только обмолвилась о своем могуществе.

Но настолько ли оно существенное, чтобы трусливо поджимать хвост и искать помощи у ненавистного человека?

— Алён, — Макар осмелился схватить меня под локоть и развернуть к себе лицом. Рука его соскользнула на мою ладонь. Он некрепко сжал продрогшие пальцы. На фоне яркого контраста по венам запустился губительный ток. — Не закрывайся... Все ведь не так, как ты можешь себе представить.

О чем он вообще говорил... Об Оле или уже о чем-то другом?

Мощнейший разряд. Неприятные покалывания, забирающиеся под кожу тысячами ржавых иголок. Затем еще один разряд и еще. Громадного вольтажа. Ощутимого настолько, что в ушах стоял стрекочущий звук напряжения.

А потом раздался раскат грома, заставивший меня вздрогнуть.

— Никогда, слышишь? Никогда не прикасайся ко мне! — процедила я злобно, выдергивая свою ладонь из его руки.

Вслед за этим запищал светофор. Я резко сорвалась с места, ступая на проезжую часть. Самая первая из толпы желающих перейти дорогу. Макар вынудил меня бежать от него без оглядки.

— Алёна, остановись. Стой, черт бы тебя побрал! — с тревогой выкрикнул он.

Видимость была плохой. Глаза застилала дождевая вода.

Шаг. Чрезвычайно уверенный. Еще один шаг, переходящий на бег.

Справа от меня замелькал приближающийся свет фар. Секунды мне хватило, чтобы понять, что происходит. И что произойдет следом. Что-то страшное. Опасное. Смертельно опасное. А затем страшный гул автомобильного клаксона оглушил меня, заставив впасть в оцепенение. Прямо посреди дороги.

Сердце пропустило удар и камнем ухнуло в бездонную пропасть. Сознание помутилось. Атрофировалась. Но ни черта вся жизнь не проносилась перед глазами. Все это выдумки.

— Стой! Тормози! Тормози же! — уже драл глотку Макар, но очевидно, не мне, я и без того стояла неподвижной статуей.

В следующий миг мое тело буквально отбросило в сторону. Сшибло силой. Сдавило чем-то, что ни вздохнуть, ни выдохнуть.

Рев мотора, пронзительный визг шин, истошные вопли прохожих. Запах жженых колодок смешался с ароматом сырого асфальта. И тишина. Мгновенная.

Перед глазами мелькали темные мушки, и состояние было на грани обморока. В уши словно вату затолкали и хорошенько утрамбовали. Белый шум — ничего не слышала, кроме одичавшего рева сердца. Не чувствовала ни страха, ни боли, ни уже привычной злости. Ничего. Чувства будто все разом выключились. Разуму также требовалась полная перезагрузка.

Но я была жива. Определенно. Умудрялась еще как-то стоять на ногах. А вот вздохнуть не могла. Никак не получалось глотнуть заветного воздуха. Язык точно в горло запал от пережитого страха.

— Все хорошо. Ш-ш... Все обошлось, — нашептывал Макар у уха, успокаивал, крепко вдавливая в себя, изо всех сил прижимая к своей твердой груди мою пустую голову.

Не сразу сообразила, что вообще происходит. Почему Макар обнимает меня, а я вцепилась в него, словно он — все, что у меня осталось? Почему мои ноги казались ватными? Из-за чего мне могло стать настолько страшно?

Разум с трудом включился, но дурачил меня. Я не помнила последние минуты жизни. Я вообще мало чего помнила из-за шокового состояния.

Я лишь понимала, что опасность миновала.

Тогда и вздохнуть смогла полной грудью. Смогла смочить пересохшее горло каплями дождевой воды, собранной с дрожащих губ.

Я чувствовала чужое учащенное сердцебиение под своими ладонями. Под вымокшей насквозь футболкой. Сердце. Как свое собственное. Оно нещадно трепетало за ребрами. Порывалось ко мне. А в нос забирался знакомый аромат и устраивал в голове еще больший хаос.

— Алёна.

Макар сжал мое лицо в своих грубых ладонях, озабоченно вглядываясь в глубину глаз и с обеспокоенностью в голосе спросил:

— Ты как? В порядке? Идти можешь?

Ох.

Я крепко зажмурилась, позволив фрагментам последней минуты пронестись перед глазами. И вдруг надломилась надвое. Губы и подбородок задрожали. Слезы вовсю заструились по моим щекам, смешиваясь с дождем. Шок потихоньку отпускал, вырываясь наружу тихим плачем.

— Я н-не знаю. Что... что п-произошло? Никто не пострадал? — сипло заныла я, растерянно озираясь по сторонам.

— Нет, слава богу. Какой-то отморозок летел на красный не в своей полосе. Его вообще там не должно было быть. Но ты... ты же могла... — Макар сам побелел весь. Взгляд его суетливо заметался по моему лицу, а затем он снова прижал мою голову к груди, гораздо крепче. Стиснул настолько сильно, что кости захрустели. — Бля, о чем ты только думала? Я же... — выдохнул он протяжно, не желая договаривать.

Заметила, что мы уже стояли на противоположной стороне дороги. У обочины рядом с остановкой. Некоторые зеваки облепили нас со всех сторон. Шептались между собой, обсуждая нас. Осуждая. Меня. Ненормальную, едва не угодившую под колеса по собственной глупости.

Получается, Макар оттащил меня? Спас?

Нет, нет и еще раз нет!

Спас, если убрать за скобки тот факт, что только из-за него... Из-за его приставучести, из-за моей непереносимости я едва ли не угробила свою жизнь.