Диагноз (СИ) - Захарченко Александра Дмитриевна "Заха"

— В шестнадцать показала? — вновь уточнила очевидное.

— Нет, — очередной смешок и… — В шестнадцать я ее сам нашел. Понял, что сексуальная жизнь моих родителей была весьма насыщенной и батька у меня тот ещё затейник, — хмыкнул Сергей. — Пещеры желаний, нефритовые стержни, растекающееся по венам блаженство, слезы счастья и клятвы в вечной любви.

— Надеюсь, родителям ты это не сказал, — рассмеялась я.

— Почему не сказал? — удивился он, — Сказал! — радостно и следом добавил обиженно, — Но они не сильно обрадовались…

Мне много, о чем ещё хотелось спросить его, но я решила оставить это на другой раз. Он и так за сегодня сказал больше, чем за все время нашего знакомства, и я это очень ценила. Мне нравилось, что Сережа не боится открыться передо мной. Нравилась его искренность. Мой порочный избалованный мальчик, оказывается, может быть и таким.

— Отдохнула? — спросил он.

— Секс? — спросила я.

— А я уже передумал, — мстительно фыркнул Сергей. — Вставай. Поедем в парк смотреть на город почти что с высоты птичьего полета. А потом в парикмахерскую, ты обещала!

— А я-то надеялась, что ты забыл, — с сожалением произнесла я.

— Я ничего не забываю.

***

Билет на колесо обозрения стоил немало. Два билета вписывались в мой недельный бюджет, и я поймала себя на мысли, что раньше мне и в голову не пришло бы потратить столько денег на развлечение. Я привыкла экономить деньги. Особенно когда они были. В университете я перебивалась стипендией и редкими заработками, мечтая о том, что в будущем буду сорить деньгами направо и налево. Устроившись на работу, я осознала, что зарплаты мне хватает ровно на оплату квартиры и на то, чтоб не сдохнуть от голода, и сор деньгами отменяется на неопределенный срок. Иногда чуть ли не впроголодь сидеть приходилось, чтобы позволить себе обновить гардероб. Позже, конечно, зарплату подняли, стали премию начислять, но привычка экономить так и осталась.

Счастливый Сергей, подбежал ко мне, держа в правой руке две палочки с сахарной ватой.

— На, — он протянул одну мне. — Попробуй вкус детства.

— Нас примут за парочку извращенцев, — буркнула я, все же принимая из его рук лакомство.

— Коими мы, если подумать, и являемся, — пожал плечами мужчина, — Я тебя вообще сейчас облапаю. Или поцелую взасос, чтоб все видели, — с пугающей решимостью произнес он, — Что ты на меня так смотришь? Можно и оторваться напоследок, ты же умираешь.

— Но ты-то нет, — напомнила я.

— А мне монопенисуально, что обо мне подумают, — фыркнул он, отрывая от сладкого облачка кусочек и отправляя в рот.

— Прости? — уточнила я, когда приличный комок ваты наконец растаял на языке, возвращая мне способность говорить.

— Плевать мне, говорю, — хмыкнул он.

Вблизи колесо оказалось больше, чем я думала, у меня даже дыхание перехватило. Сергей бегал туда-сюда, предвкушая старт в небо, а я, обливаясь потом, была готова отдать сумму вдвое больше той, что отдали за билеты, лишь бы меня отпустили домой. Сергей мое настроение уловил, схватил меня за руку очень вовремя и потащил в кабинку.

— Хватить трястись, — строго сказал он, пытаясь, видимо отвлечь меня, — Не ребенок. Не так уж тут и высоко… И кабинки очень надежные, по себе знаю.

— Ты в них прыгал, что ли? — выдавила я из себя, вцепившись в поручни. Мне кабинка не показалась такой уж безопасной.

— Сексом занимался, — насмешливо хмыкнул он.

— Я серьезно, — обиделась я, с ужасом выглядывая за борт.

— Я шучу, по-твоему? — удивился он.

— Да ну нафиг! — не поверила я.

— А Свете понравилось, — самодовольно оскалился Сергей.

— И вообще, кому суждено помереть от пятна на снимке, с колеса не свалится, — с философским видом изрек он.

— А вдруг ты свалишься? — оптимизм из меня таки прет.

— Не свалюсь, — заявил он уверенно, — Мне цыганка нагадала, что я в девяносто лет помру, от передозировки «Виагрой».

— Придурок, — пихнула я Сергея и неожиданно для самой себя, действительно успокоилась. Ну, по крайне мере, до тех пор, пока конструкция не начала двигаться вновь.

— Твою мать! — взвыла я, вцепившись в ладонь несчастного Сергея.

— А ну отпусти меня, трусло ссыкливое, — он безуспешно пытался отогнуть мои пальцы. — Лена, блин! И глаза открой, ты как видами собралась любоваться?! Я тебя сейчас сам отсюда выкину!

Угроза подействовала. Я открыла глаза. Это было ровно настолько завораживающе красиво, насколько и страшно. А ещё красивее был Сергей, возмущенный, раскрасневшийся, потирающий ладонь с отпечатками моих ногтей.

— Ты чего? — только и успел выдохнуть он, когда я полезла к нему целоваться.

В следующий раз, когда он поведет кого-нибудь кататься на колесо обозрения, он не будет вспоминать о сексе со Светой. Он будет думать об отчаянно трусящейся, во всех смыслах больной на голову девушке.

Глава 7

— Ты уверен, — опускаю взгляд с кривой вывеске ниже, — Что мне это нужно? — с сомнением спросила я, оглядывая обшарпанную дверь парикмахерской «Лучик».

Я-то думала, он меня в какой-нибудь лакшери-салон приведет, к парикмахеру, у которого весь бомонд стрижется.

— Это лучшая парикмахерская в городе, — уверено сказал Сергей. — И да, я уверен. Ната стрижет так — в Париже с руками бы оторвали, — воодушевленно защищал он это, пока на мой взгляд, неблагонадежное место.

Выглядела Наташа так, будто сама могла оторвать руку кому угодно, особо не напрягаясь. Типажом походила на классическую рыночную торговку, только сигаретки в зубах не хватало. Голос у нее был глубокий, хрипловатый. Таким только романсы петь.

— И кто это ко мне лыжи свои мажорские навострил? — приветливо пророкотала она, обнимая нисколько не смутившегося Сергея. — Неужто шухер свой обстричь решил? Гляди-ка, никак концы секутся. Неужто, поганец, к другому мастеру ходил? Я тебе яйчонки-то мигом поотрываю, ты меня знаешь, я…

— А я тебе вот ее привел, — Сережа вытолкнул меня вперед, но оставил руку на плече — то ли в знак поддержки, то ли чтоб просто не убежала, — Её стриги.

Прозвучало как: «Не трогай меня, ешь её!».

— Девочку привел? — удивилась Наталья. — Надо же, раньше никогда не приводил. И чем ты, — она оглядела меня с головы до ног, — его так зацепила?

— А я не девочка, — подала голос я, — Я серьезные отношения.

Пухлые губы Наташи печально дрогнули:

— Не хочется тебя расстраивать, прелесть, но у этого кобеля серьезных отношений не бывает, — вздохнула она, уже присматриваясь к моим волосюшкам.

— Да она серьезно, — улыбнулся Сергей. — Правда. Только она, больше по бабам я не ходок. Ну как, сделаешь из моей невесты конфетку?

— С ума сойти, — покачала головой Наташа. — Невесты… А чего ты для нее хочешь?

— Счастья, секса побольше, что, в принципе, одно и то же, ну, может, путевку на море ещё… — начал он перечислять, но будто спохватившись, уточнил, — Или ты про прическу спрашиваешь? — хмыкнул и полез в карман за телефоном, — Я подумал: может осветлим и в холодный оттенок затонируем, а концы вообще в черный плавненько, — он продемонстрировал картинку на телефоне.

— Угу, — кивнула парикмахерша, рассматривая изображение на экране, — А тату делать будем?

— Да ну тебя, — обиделся Сергей, — И ты туда же, — опустив телефон обратно в карман, он проникновенно заговорил, — Это же модно, стильно, ей хорошо будет! — после чего взял меня за подбородок и повернул голову под нужным углом, очертил пальцами скулы, — Ты посмотри, какие у нее скулы, да за эти скулы убить можно!

— Ну, вообще-то, — Ната окинула меня профессиональным взглядом, — Не так уж ты, мажорчик мой избалованный, и не прав, — она отвела длинные пряди от лица, — Форма лица у нее — закачаешься, хоть налысо стриги, хоть косички заплетай — все хорошо будет.

— Может, лучше тогда налысо? — подала голос я. Ну не хотелось мне этих высветленных лохм.