Квотербек, пошел к черту! (СИ) - Кэтчер Вин

«Рейнджеры и Ангелы. Вечеринка удалась».

— О, милочка, это так некрасиво, — отчитывает меня старушка.

— Некрасиво, это трахнуть девушку, а после слинять, написав адьёс! — срываюсь я на пожилую даму, отчего у нее округляются глаза. Да и все остальные у киоска устремляют на меня свой взгляд. — Надеюсь «Нэшанал пост»[54] подойдет? — Я беру две канадские газеты и одну вручаю женщине. — Я оплачу, две газеты, — говорю я и прикладываю карточку к терминалу. — Хорошего вам дня, — обращаюсь я к старушке и, сжимая чертову газету, направляюсь к пешеходному переходу.

К моему счастью, здание, где находится «Старбакс», не снесли, не закрыли, не перестроили. Захожу в кофейню и встаю в очередь. У меня есть огромное желание прямо сейчас открыть эту чертову газету и прочитать об этом ублюдке, но я не вынесу такого на пустой желудок.

— Карамельный Фраппучино[55], сэндвич с индейкой и беконом, — произношу свой заказ.

Через пару минут сижу за столиком возле окна. Никогда не думала, что наступит момент, когда я буду сидеть, читать газету и пить кофе. Надеюсь, это не старость.

Разворачиваю газету и снова смотрю на снимок Ченнинга Райнера. В экипировке, в окружении игроков с кубком. Взъерошенный, вспотевший, но чертов Ченнинг Райнер.

Какая же я тупица!

Я должна была заподозрить уже тогда, когда этот козел представился. Сперва назвал имя, а после имя и фамилию. Будто хотел увидеть от меня реакцию.

И почему я не пробила его в гугле?! А если б он оказался маньяком? Так бы я хотя б знала, с кем делю жилплощадь. Серийный маньяк, убил десятерых, ты, Харли, одиннадцатая!

Не в силах сдержать порыв, бью ладонью по физиономии Ченнинга, отчего многие посетители оборачиваются на меня.

— Хотела бы я тебе врезать, чертов ковбой! — обращаюсь я к фотографии на странице.

Интересно, ему, наверное, было забавно издеваться над девчонкой, которая даже не в зуб ногой, кто он такой. Хотя бы не сплоховала в ответе про американский футбол. Тупые качки, переполненные тестостероном. Выкуси, Ченнинг Райнер!

Все, хватит пялиться на этого мудилу. Открываю газету на нужной странице и мимолетом делаю небольшой глоток кофе. И зря.

На одной из фотографий Ченнинг стоит в обнимку с блондинкой, держащей помпоны, а внизу подписано: Ченнинг и его невеста.

Все содержимое рта буквально выплескивается фонтаном наружу.

— Вот же гандон! — рычу я, вытирая салфеткой губы, а после мокрый стол.

Сердце учащенно бьется, и я ощущаю, как к лицу приливает кровь. Я «бегаю» глазами по строчкам.

«Встреча двух лидеров «Калифорнийских рейнджеров» и «Канадских ангелов» отгремела пару дней назад. Как нам стало известно, Ченнинг Райнер и Брэдли Риз отдыхали на вилле одного из канадских игроков, где квотербек американской команды избил лайнмена чужой команды, нанося ему серьезные телесные повреждения. Ченнинг Райнер был временно задержан за преднамеренное нанесения физического вреда игроку канадской команды, и пока нам остается только ждать новостей о его дальнейшей судьбе».

Вот же ублюдок! Мне точно стоило его прогуглить ради информации, что я действительно жила с преступником.

Потерял телефон и деньги. Да конечно! А я наивная идиотка! Сама виновата, что дала себя трахнуть.

Продолжаю истязать свою душу и читаю дальше:

«Ченнинг Райнер уже несколько лет играет за штат Калифорния. Один из лучших игроков за всю историю «Рейнджеров». И пока единственный молодой футболист, кому удалось попасть в журнал «Форбс»[56], войдя в десятку самых высокооплачиваемых игроков Америки. Так ли это будет продолжаться после событий в Ванкувере? Или же последствия откинут небольшую тень на его карьеру и личные отношения?

Его невеста — Адриана Бейли, известная многим модель по показу мод Виктории Сикрет[57] в прошлом году.

Красивая пара, ничего не скажешь. Может быть, Ченнинг Райнер все же после событий в Канаде решит остепениться, и наконец-то надеть кольцо с бриллиантом на палец светловолосой красотки? Будем следить за событиями».

— Да, конечно, после событий в Канаде он точно остепенится. Говнюк хренов! — почти во весь голос выкрикиваю последние слова, а после накрываю лицо ладонями.

Лучше мне заткнуться или уйти, иначе не хватало еще копов по мою душу. И под конец турне в Канаде загреметь в психиатрическую больницу с диагнозом шизофрения.

Ублюдок! Сминаю газету в один большой «снежный ком» и кидаю его в мусорный контейнер.

Допиваю кофе, съедаю сэндвич и направляюсь к выходу. Мне нужно вернуть шлем, ключи кину в почтовый ящик. Боюсь, если отдам лично, то набью морду этому проходимцу, сдавшему мне квартиру.

Когда готова отправиться в путешествие, я вбиваю конечный пункт, изучая свой маршрут. Еще тысяча четыреста миль. Без остановки двое суток, и придется взять таймаут в одном из городов. Решаю выбрать именно Розберг, и уже сейчас бронирую номер в отеле, а следом в Стоктоне и прямая дорога Лос-Анджелес. И я наконец-то буду дома. Зализывать свои новые раны, отрекаться от любых мужчин в своей жизни и запивать свое невезение текилой с Вупи Пай[58]. Ужасное соотношения, но что поделать. Такова суровая реальность. Моя реальность… Реальность Харлин Квин Олдридж…

Глава 16

Ченнинг Райнер. Калифорния. Лос-Анджелес

Такси останавливается подле белого двухэтажного особняка в стиле хай-тек с огромными панорамными тонированными окнами. Расплатившись с водителем, я выхожу из машины и забираю спортивную сумку, закинув ее себе на плечо. Сколько месяцев я не появлялся в стенах отцовского дома? Именно отцовского дома, о чем он безустанно повторяет, будто я мог это забыть.

После своего резкого и четкого отказа идти по его стопам, наши отношения охладели. У отца явно были планы вывести меня в чемпионы по теннису, однако у меня имелся свой жизненный план, к которому я все это время шел, а вот сейчас свернул на кривую.

За время, пока я учился в школе в нашем доме сменилось огромное множество женщин, и что удивительно, все они были не мои, а отца. Уж не говоря о том, что он был женат уже в шестой раз. И с каждым разом его невесты становились все моложе и моложе. Даже страшно представить, что будет, когда ему исполнится шестьдесят.

После окончания школы мы с друзьями и по совместительству игроками из команды по футболу сразу же перебрались в кампус университета, а через месяц житья с другими студентами мы сняли небольшой коттедж на шесть человек. Там я и жил с ребятами, пока меня не забрали играть в «рейнджеры». В последние три года я жил в отелях, в съемных домах, квартирах, иногда аэропортах, если погода решила пошутить.

И лишь когда я приезжал в Лос-Анджелес, то жил в своей комнате на нашей съемной вилле, за которую всегда платил. Да и ребята бы не стали искать кого-то еще, оставив комнату пустовать, и раскинули б сумму на пятерых. Сейчас я приехал именно в дом отца, поскольку у меня духу не хватало явиться к друзьям и сказать: я пиздец как облажался. Не мог поехать и в дом матери Гейл, хотя прекрасно знаю, там мне гораздо больше рады, чем в доме собственного отца. Гейл наверняка уже знала все условия моей амнистии. Об этом даже говорило ее сообщение, в котором она спрашивала «как ты?». Я не могу приехать и смотреть на ее жалостливые глаза. К тому же, дом отца — идеальное место, поскольку самого отца там не будет, если судить по расписанию его игр. Да и сейчас я хотел побыть наедине со своими мыслями. И членом, который оживал каждый раз, когда я думал о стонущей подо мной Харлин. А вспоминал я часто. Настолько часто, что мне казалось мои яйца реально посинели.

Достав запасной ключ в вазе с цветком, я открываю дверь. Из кухни доносится песня «Dance Monkey»[59]. Прохожу и вижу Саманту. Последнюю папину жену. Сколько ей исполнилось? Тридцать?

— О, Ченнинг, — приветствует она меня, стоит ей увидеть вошедшего незваного гостя. — Не ожидала тебя здесь увидеть.

— А я думал, тебя уже здесь давно нет, — произношу я довольно грубо.

— Оу, как некрасиво с твоей стороны.