Моя Женщина (СИ) - Ласт Эммануэль

- ...Ты не виновата, - его голос врывается в сознание, рубит на части правдой, причиняя боль. Словно читает мысли! Попал в самую точку, отчего нутро скручивается и выворачивает душу на изнанку.

Я знаю, Игнат! И без тебя это знаю!

- Не вашего ума дело!

Уйти, не оборачиваясь, чтобы больше никогда не видеть, чтобы не позволить сыграть на чувственности и желаниях. Только не с ней.

- Вееера, кто этот Аполлон? - с придыханием спрашивает Зоя.

- Да так, никто, - она берет бокал и делает глоток.

- Образцовый самец, - стонет Зоя, а Вера закатывает глаза.

Но кожа помнит и горит там, где касались его руки.

 Домой Вера попала за полночь. Как Золушка с двенадцатым ударом скинув сапоги, она, пошатываясь прошла в спальню и включила ночник.

Распустила волосы и, дернув молнию на платье, задержалась взглядом на своем отражении. Опустила руки, позволяя ткани беспрепятственно скользнуть по телу вниз. И выдохнула, наблюдая за причудливой игрой теней на груди и мягкой линии живота.

Переступила через платье и подошла к зеркалу ближе. Провела руками по кружевному бандо и ключицам. Волоски на руках встали дыбом и Вера задержала дыхание.

Погладила себя снова, спускаясь ладонями по животу к кружевным шортикам. Расправила плечи и, выставив вперед одну ногу, положила руки на талию выгибаясь в спине.

Вере нравилась женщина в отражении. С терпким, беснующимся под ресницами огнем в глазах. Живущая на грани бесстыдства и добродетели. В крови играл алкоголь и Вера, повинуясь минутному желанию, подхватила грудь снизу, наклоняясь и призывно покачивая бедрами.

В любое другое время она умерла бы со стыда, но не сегодня. Закрыла глаза, вспоминая жар, в который ее бросило от прикосновений Игната, и тихо застонала, встряхивая головой.

Щелкнула застежка и к платью отправился бюстгальтер.

Тяжело дыша, Вера открыла глаза и подавила первый порыв прикрыть грудь руками. Нет, она не станет. Вместо этого Вера закинула руки за голову, повернулась, рассматривая себя, наблюдая за реакцией одичавшего без ласки тела.

Представляя, как это тело мог бы желать мужчина...

Повернулась к зеркалу спиной и наклонилась. Тонкие пальцы коснулись кружева, повели вниз, вздрагивая, сбивая дыхание.

Вера закрыла глаза и отдала себя во власть воображения. Удовольствие буквально швырнуло ее на колени, заставив болезненно и сладко застонать, уткнувшись лицом в покрывало.

Давно она не чувствовала себя так остро и стыдно. Слезы побежали по щекам и Вера зажала ладонью рвущийся наружу крик. Одиночество душило и сердце билось о ребра, разгоняя по венам разгоряченную кровь.

И она в сердцах прокляла того, кто так эгоистично разжег в ней огонь желания, разом обесценив испытанное минутой ранее удовольствие.

ГЛАВА 26. Часть 1. Елка

Живую ель Вера купила спонтанно. В последнее время она в принципе многие вещи совершала по наитию без какого-то плана. Елочка идеально поместилась на заднем сидении кроссовера и Вера довольная поехала домой.

Почти неделю в квартире над головой стояла благословенная тишина и Вера после корпоратива Игната не видела и не слышала. С одной стороны, она была этому рада, но с другой, грешным делом, гадала, куда запропастился сосед и не свалил ли его случайный инфаркт во время покорения очередной сексуальной вершины.

Заняв свое парковочное место, Вера вытащила упакованное в сетку дерево и тихо выругалась, заметив разбросанные по салону иголки. Оставить все в таком виде Вера не могла, поэтому отставила ель в сторону и принялась за уборку.

В отличие от своей жизни, машину Вера содержала в образцовом порядке.

Убрав беспорядок, Вера разогнулась и захлопнула дверь. Елка тут же потеряла точку опоры и, если бы не вовремя подоспевшая мужская рука, рухнула в притоптанный снег.

- Добрый вечер, Вера.

Она вздрогнула и обернулась - легок на помине!

В распахнутой куртке из-под которой торчала модная футболка, спортивных штанах и кроссовках на босу ногу, перед ней стоял Игнат.

- Добрый вечер, - Вера поставила машину на сигнализацию, перекинула сумку на сгиб локтя и протянула руку за елкой. - Спасибо.

- Да пока не за что, - ответил он, как всегда, улыбаясь, но дерево не отдал. Пропустил Веру вперед и, открыв перед ней дверь подъезда, зашел следом. - А зима в этом году, что надо!

На удивление кнопка лифта сработала и двери сразу открылись. Вера зашла первой и развернулась. За ней кое-как втиснулось дерево и Игнат.

- Может, лучше порознь? - предложила Вера, но он уже нажал кнопку ее этажа.

Двери лифта закрылись и, прижатые друг другу, они двинулись вверх. Ехали молча и только Вера про себя молилась, чтобы лифт не застрял.

- Дома отмечать будешь? - спросил Игнат и она, увлеченная своими мыслями, не думая, кивнула.

- Дома, - двери лифта открылись, выпуская обоих на волю.

- Спасибо за помощь, - сказала и попыталась забрать елку у Игната, но он отвел руку, улыбаясь.

- Всегда пожалуйста, Вер, - и столько в его голосе было не высказанного, что по спине побежали мурашки. - Раз уж донес, давай помогу поставить, одна не справишься.

Вера сглотнула. С одной стороны, помощь ей бы и правда не помешала, но с другой воспоминания о первом гостевом визите Игната оставляли желать лучшего. Поколебавшись, она все же кивнула, пропуская Игната вперед.

Пока он освобождал ветки от упаковки, достала с антресоли подставку. Коробка с игрушками ждала своего часа на диване. Игнат взял из рук Веры железную треногу с шарнирными креплениями и, повертев в руках, стал раскручивать.

Оба молчали, но дело спорилось и без разговоров. Вера указала на место у окна, Игнат вставил ель в паз и чуть затянул.

- Ну, смотри, ровно?

- Вправо наклони немного... стой! Вот так, - Игнат затянул болты потуже и встал, отряхивая ладони.

- Руки можешь в ванной помыть.

Чтобы хоть как-то себя отвлечь, Вера начала наряжать елку. Руки дрожали, но не сильно. И она не знала, стоило ли предлагать Игнату чай или простого спасибо будет достаточно…

- Нужна помощь? - спросил, провожая взглядом ее руки.

Вера не заметила, как он вернулся, не знала, как долго стоял и наблюдал за ней, поэтому ответила не сразу.

- Нет, спасибо, дальше я сама, - она постаралась улыбнутся, ожидая очередную колкость или двусмысленность в свойственной ему наглой манере, но Игнат только кивнул.

- Понял. С наступающим, соседка! - и вышел за дверь.

И это его «соседка» было таким непривычным после «Верочка», что она замерла с игрушечным стеклянным паровозиком в руке. Грусть и облегчение смешались и расплескались в душе неудовольствием.

Что, вот так просто ушел, даже не напросившись на чай? Вера отложила игрушку и вышла в коридор. Открыла дверь и услышала, как хлопнула другая этажом выше.

На площадке было светло, как днем. Вера подошла к лестнице, глянула через пролет вниз, потом наверх - на каждом этаже горело по лампочке, а на ее лестничной площадке еще и кожух защитный повесили. Она спустилась на пару ступеней ниже - или на всех?

Почему Вера заметила это только сейчас, она не знала. Но в голове что-то щелкнуло и сложилось в единую картину - доводчик, песок на тротуаре, лампочки и чистота в подъезде.

Вера знала, кто стоял за этими улучшениями, но они не отменяли главного - халатного отношения Игната к своей жизни.

И жизни окружающих.

Вера вернулась в квартиру и, закончив наряжать елку, сфотографировала красавицу в одежде из мишуры и переливающихся радугой огоньков, и отправила Вовке со словами: «Я вас жду!»

Спохватилась, когда сообщение уже прочитали.

Как же так она умудрилась! Но сын в ответ прислал короткое: «Супер, до встречи!» и Вера не знала, радоваться ли тому, что он не обратил на ошибку внимания или, наоборот, его равнодушие давало обширную почву для беспокойства?

ГЛАВА 26. Часть 2. Елка

Есть у меня, как у человека связанного со строительством и ремонтом, своя примета: принял новый объект, положи на подоконник червонец. Пролежит до конца, значит все срастется, а если кто возьмет - жди беды.