Тот самый парень (ЛП) - Джонс Ким

— Еще раз повторишь этот дерьмовый риверданс, и я запру тебя в холодильнике. — Его угроза нисколько не мешает моему хорошему настроению.

Глядя на него, шевелю бровями.

— Чтобы ты мог раздеться и согреть меня теплом своего тела? — Он равнодушно смотрит на меня сверху вниз. — Что, если у меня температура? Ты измеришь мне температуру? Своим большим… градусником?

Эта улыбка снова растягивает его губы. И вновь он не сдается. Он отстраняется и выпрямляется, протягивает мне руку и благодарит парня с верхней одеждой на единственном языке, который он знает, — кивком.

Я делаю глубокий вдох, когда Джейк ведет нас из кухни по широкому коридору. Слышу музыку. Болтовню. Смех. Звон бокалов. Сердце колотится сильнее.

Я одновременно в предвкушении и нервничаю.

Больше нервничаю, чем в предвкушении.

Наверное.

Не знаю.

Дерьмо.

Безумие какое-то.

Я здесь. На супербогатой вечеринке со всеми этими супербогачами, а у меня нет ни единой вещи с этикеткой Prada.

Я поднимаю взгляд на Джейка.

Величественный ублюдок….

Он в режиме Того Самого Парня. Излучает уверенность. Излучает силу. Излучает власть. Каждый его шаг точен. Каждый вдох контролируем. Жаль, что у него не очень развита интуиция, иначе он бы понял, что я вот-вот слечу с катушек.

Это та часть, где все героини романтических книг «черпают храбрость из мужской силы». Но там не объясняется, как это делать. Так что я понятия не имею. Просто перебираю все подряд, — прищурившись, смотрю на него. Прижимаю палец к виску. Поражаю его мозг воображаемыми лазерными лучами.

— Какого хрена ты делаешь? — Он останавливается и смотрит на меня сверху вниз, как на идиотку. Именно так я себя и чувствую, когда расслабляю мышцы лица и глаз и отнимаю палец от виска.

— На случай, если ты не заметил, я чертовски нервничаю… и прочее дерьмо, — добавляю я, просто чтобы досадить ему. — Мы собираемся войти в логово волка, а ты не сказал ни единого слова, чтобы повысить мою уверенность.

— Ты мычала что-то, будто при заклинании вызова духов. Хотел бы сказать, что это для тебя норма, но, увы. Так что ты не можешь злиться на меня за то, что я не дал тебе напутствия.

— Я мычала заклинание?

— Да. Перестань смотреть «Колдовство».

Я прокручиваю это в голове и киваю. Может, в конце концов, я кое-что и знаю о передаче силы от героев…

— Почему у меня такое чувство, что ты переживаешь некое прозрение? — растерянное выражение лица Джейка придает ему совсем мальчишеский вид.

— Потому что это сработало.

— Что сработало?

Я изучаю его и задумчиво киваю.

— Да. Это определенно сработало. Я научилась направлять твою энергию. Ты теряешь контроль. Я добилась своего.

Джейк оглядывается, чтобы убедиться, что мы одни, затем поворачивается ко мне. Он выглядит немного сердитым. Что я понимаю. Но ему не обязательно тыкать в меня пальцем.

— Возьми себя в руки, Пенелопа. Я серьезно.

Я шлепаю его по руке и смотрю на него.

— Тебя убьет, если ты скажешь мне что-нибудь приятное? Как, черт возьми, я должна смотреть в лицо людям в этой комнате, если все, что ты делаешь, это заставляешь меня чувствовать себя деревенской дурочкой?

— Ну, когда ты идешь по коридору, бормоча: «легкая, как перышко, жесткая, как доска», как еще я должен относиться к тебе?

Да. Я его понимаю.

Но скорее умру, чем признаю это.

Я стою на своем и встречаю его пристальный взгляд лицом к лицу. Чертовски горжусь собой за то, что выдержала его взгляд, не дрогнув.

— Ради всего святого… — он проводит рукой по волосам. Опускает их на бедра. Смотрит на меня. Облизывает нижнюю губу.

Он собирается сказать мне что-то приятное.

Наверное, что я — само воплощение красоты.

Что он влюблен.

Что, если бы это было шоу Джейка Суэггера, он бы сделал предложение сегодня вечером. Но он не может, потому что уважает своего дедушку и прочая чушь в таком духе.

— Самое время вам появиться.

Гребаный Кэм.

— Черт возьми, Пенелопа.

Его глаза очень-очень оценивающе скользят по моему телу. Он впервые видит меня в этом платье. И то, как он смотрит на меня, почти смущает. А я, в принципе, не испытываю смущения. Никогда.

Он прощен.

И слишком хорош в черном смокинге. Несмотря на то, что я видела его в костюме, при полном параде он выглядит по-другому, как и Джейк. Горячее. Сексуальнее. Может, потому, что лишен ауры генерального директора.

— Если ты закончил трахать глазами мою спутницу… — смятение Джейка очевидно. Он хочет, чтобы я принадлежала только ему. Я знала это.

Он прощен.

Кэм ухмыляется.

— На данный момент. Оставишь для меня танец?

Я подарю тебе свою девственность…

Если бы она у меня оставалась.

Но ее нет.

Я улыбаюсь.

— Конечно.

На этот раз Джейк не утруждает себя предложением мне своей руки, просто хватает меня за руку и тянет за собой. Я оглядываюсь через плечо и вижу, как Кэм пялится на мою задницу. Я чуть покачиваю бедрами для него.

— Помни о моих словах, Пенелопа.

Я вздыхаю и поворачиваюсь обратно к Джейку.

— Да, да, да. Взять себя в руки.

— Нет. — Он задумчиво смотрит на меня. Его рука застыла на ручке двери, которая впустит нас на вечеринку. — Ты найдешь меня, если я тебе понадоблюсь.

— Боже, Джейк. Эти люди, что, злодеи из комиксов? В смысле, неужели по ту сторону двери чертов Лекс Лютор? Джокер? Шредер? Локи? И если Локи здесь, то Тор тоже здесь? Не Тор из комиксов, а настоящий Тор? Типа, Крис Хемсворт?

Его губы сжаты в тонкую линию.

— Ты смотришь слишком много гребаного телевидения, ты это знаешь?

— А ты — слишком параноидален. Я из маленького южного городка. У нас водятся змеи, медведи и снежный человек. Я могу справиться с кучкой нахальных богатеев. Доверься мне.

— Раз ты так говоришь. А теперь улыбнись.

Я улыбаюсь.

Он улыбается.

Я таю.

Он открывает дверь.

Мы входим, и все взгляды в комнате обращаются на нас. Нам действительно следовало просто войти через главный вход. Не представляю, что мы привлекли бы к себе больше внимания, будь все по-другому. Разговоры прекращаются, и все поворачиваются к нам. Мужчины распрямляют плечи. У женщин чуть ли пена изо рта не идет. Кажется, все ждут прекрасной возможности подойти и поздороваться.

Чертовски странно.

А комната немного… уф. В ней нет ничего необычного, кроме массивных люстр. Обычный бальный зал отеля. Здесь даже нет растяжки с поздравлением Дедуле.

Бедный ненавидимый всеми сукин сын.

Мой взгляд падает на вспышку чего-то огненно-рыжего, и я слегка спотыкаюсь. Хочу остановиться и присмотреться, но Джейк уверенно идет вперед, заставляя меня семенить рядом с ним.

— Джейк. — Я сжимаю его руку. — Джейк. Джейк. Дже…

— Милая, ты теряешь самообладание, — бормочет он, пряча слова за улыбкой.

— Да. Знаю. Потому что здесь Эд Ширан. Прямо вон там.

— Ради всего святого, Пенелопа. Не показывай пальцем.

— Как думаешь, он позволит мне сделать селфи?

— Возьми себя в руки.

— Не думаю, что смогу.

Чертов Эд Ширан.

Прямо. Здесь.

Джейк притягивает меня ближе и склоняет голову к моему уху.

— Держи себя в руках, и, клянусь, я позабочусь о том, чтобы ты встретилась с ним, поставила его автограф себе на сиськи, сделала селфи…

— Хочу, чтобы он мне спел.

— Все, что захочешь. Просто… успокойся, нахрен.

Я киваю. Делаю глубокий вдох. Заставляю себя отвести взгляд от Эда, хотя уверена, что он только что помахал мне рукой.

— Джейк! Как дела?

— Марвин, рад тебя видеть. Спасибо, что пришел. Это Пенелопа.

Я улыбаюсь и киваю старому пердуну с залысинами, который загораживает мне обзор на сцену. Джейк продолжает говорить с ним в течение нескольких минут. Задает скучные вопросы о семье. Смеется над глупыми шутками. Я благодарна ему, когда мы идем дальше, но через три шага нас снова останавливают.