Запретные чувства (СИ) - Драч Маша

— Надо пойти в деканат, поговорить. Что это вообще за фигня такая? Просто отчислить студентку. Ты вообще-то стипендию получаешь. Все сессии на пятерку закрывала. Какие к тебе могут быть претензии?

Даша находилась просто вне себя от возмущения. Словно это ее отчислили, а не меня. Наверное, я пока еще просто не осознала всю масштабность тех проблем, что мне так заботливо обеспечил Артём. А возможно подсознательно я уже была готова к его мести. Не знаю.

— Сказали, что веду себя неподобающим образом, — всё тем же ровным безэмоциональным голосом ответила я.

— Чего-чего? — казалось, что Дашка сейчас просто взорвётся, а ее рыжая густая копна волос вот-вот воспламенится. — А им вообще какое дело? Ситуация произошла вне стен университета. И вообще, — подруга отдышалась. — Это же он на тебя напал. Он тебя преследовал. Он приставал. Он, а не ты! С этим в полицию идти надо.

— Они много чего говорили, не только про поведение, — я помассировала пальцами закрытые веки. — Всё началось с того, что меня решили снять с бюджетного места. Нет места, значит и нет стипендии и нужно как-то самостоятельно оплачивать следующее полугодие обучения.

— Уроды, — выплюнула Даша.

— Я задала вопрос по поводу заочного обучения. Оно всё же дешевле. Я могла бы нормально работать и как-то разрешить эту проблему. Но сразу поняла, что вариантов мне никто не предлагает. В общем приплели и плохое поведение, и кучу еще каких-то идиотских причин. Я не маленькая, всё сразу поняла, — я устало провела ладонью по лицу и посмотрела на две сумки, в которых лежали все мои вещи. У стены еще стояла в чехле гитара, рядом — усилитель.

— Ну а с комендантом поговорить? Может, хоть на недельку разрешила бы остаться? Шоколадку дать или денег? — Даша привалилась спиной к закрытой входной двери.

— Не учусь, значит здесь и не живу, — лаконично ответила я.

— И что теперь делать? Ты говорила, что Артём тебя преследовал? Говорила им, что он временами реально невменяемый?

— А что это изменит? — я подняла уставший взгляд на Дашу. — Он решил мне отомстить. Меня просто вышвырнули из универа, понимаешь? Это была главная цель. Никто слушать меня не собирался.

— Но это несправедливо! Какое они вообще имеют право? Ну что за люди?! Из-за какого-то отморозка вышвыривать тебя из университета. Где такое вообще практикуется?

— Артём тоже в универе редко появляется, однако стипендию, причем повышенную, получает наравне с теми ребятами, которые действительно учатся и обладают талантом. Хотя все мы знаем, что его родители могли бы с лёгкостью оплатить весь период обучения. Поэтому говорить в данном контексте о справедливости как-то даже неуместно, — я невесело улыбнулась. Дашкина жажда справедливости действительно была смешной.

Похоже, веские аргументы у нее закончились, и она тут же заметно сникла.

— И как теперь быть? — совсем тихо спросила подруга.

Этого вопроса я боялась больше всего. Боялась его задать самой себе. Действительно, а что теперь? Вернуться под крыло родителей? Признать свою ошибку? Выслушать многочасовую поучительную лекцию о том, что я поступила неправильно и опозорила свою семью тем, что убежала? Выслушать, что потеряла столько времени впустую? А что потом? Всё начинать сначала и потратить еще несколько лет своей жизни, чтобы получить диплом юриста? А потом остаток своего существования связать с нелюбимым делом? И проклинать каждый новый день, проведенный на ненавистной работе?

Нет.

Это был не мой путь. Юриспруденция, банковское дело — это не про меня. Я не видела себя в таком амплуа. Музыка давно перестала быть для меня просто прихотью или игрушкой. Я хотела именно с ней связать свою жизнь. И необязательно исключительно лишь в роли певицы. Быть автором песен и музыки меня тоже вполне устраивало. Хотелось наконец-то показать и доказать родителям, что и творческая профессия может приносить доход. Она тоже может быть серьезным занятием.

— Мне нужна работа, — решительно ответила я. — И необходимо что-то придумать с жильем.

Задачи стояли трудные, но выполнимые. Я бросила быстрый взгляд на свою сумку, где во внутреннем кармане хранился гонорар. С жильем я смогу решить вопрос быстрей, нежели с работой. Это пусть и немного, но всё-таки бодрило.

С одной стороны, я была благодарна судьбе за все эти испытания. Они переключили мое внимание с внутренних проблем на внешние. Я не грязла в своей эмоциональной трясине. На это попросту не было времени. Но мое хрупкое чувство со стальным зёрнышком внутри всё еще жило где-то в районе левого подреберья. Что снова и снова подтверждало мою догадку — чувство к Руслану, действительно, оказалось серьезным. Это не блажь.

Я даже зачем-то подписалась на официальную страницу Руслана в соц. сети. Там он почти всегда публиковал записи, связанные с городом: устранение серьезных аварий; планы застроек и реконструкций; реакции на общеполитические события; дискуссии, посвящённые предстоящим выборам. В профиле было опубликовано несколько личных фотографий с сыном. Его звали Платон и он был точной копией своего отца. Правда, еще маленькой.

Когда я только нашла профиль Руслана, несколько часов рассматривала его фото с сыном. Рассматривала, чтобы в миллионный раз убедить себя в правильности той борьбы, что я вела с собственными чувствами. Это не мой человек. Не мой мужчина. Его путь давно отмечен на карте жизни. Я же свой только искала.

— С жильем проблем не будет, — уверено заявила Даша и сдула с лица непослушный рыжий локон. — Поживешь пока у меня. Сразу говорю, что места немного. И придется спать на полу, но можно будет что-то сообразить. У меня тепло, не замёрзнешь.

— Даш, я…

— Только не начинай, — перебила меня подруга. — Я знаю, какие цены сейчас на аренду. Будет достаточно, если иногда загрузишь холодильник едой.

— Даш, — я поднялась с кровати и подошла к подруге, чтобы обнять. — Ты… Я не знаю… Спасибо тебе большое.

— Солнце, ты такая чувствительная, — Даша тихо засмеялась и крепко обняла меня в ответ. — Ну а зачем еще нужны друзья? Нормально всё будет. Нормально. А этот урод всё равно уже потерянный.

Когда я покидала общежитие, то совсем ничего не испытывала. Ни грусти, ни страха. Ничего. На улице нас с Дашей уже ждали Коля и Стёпка. Стёпка всё рвался набить морду Артёму, когда узнал о том, что меня отчислили. Я запретила. Не хватало, чтобы и Стёпу вместе со мной выгнали.

Обернувшись, я взглянула на кирпичное здание общежития. В груди ничего не дрогнуло. Я подумала, что это хороший знак. Наверное, правду говорят, что ни делается — всё к лучшему. С точки зрения выстраивания стабильного будущего, я сейчас находилась в ужасном положении. Но мне уже не впервые приходиться рушить шаблоны и идти по своему пути. Пусть сложному и страшно извилистому с многочисленными препятствиями.

В конечном итоге я шла к своему будущему, а Артём… Он завис в одном промежутке, где есть вседозволенность и отсутствие потребности развиваться, ведь папа и так всё устроит.

Мысленно поблагодарив капризность Артёма за болезненный урок, я направилась в новый отрезок своей непредсказуемой жизни.

Глава 20. Лия.

Быстро проглотив последнюю ложку овсянки, я запила свой ранний ужин чаем и поспешила вымыть посуду. Времени еще было предостаточно, но посмотрев в окно, я глубоко вздохнула. Небо уже налилось гематомной, почти болезненной синевой. Крепкие морозы пришли только в конце января. Затем случилось резкое потепление на несколько градусов и дождь со снегом. А позавчера снова ударили морозы. Гололёд. Аварии. Пробки. Я сильно волновалась, что не успею на работу.

Вытерев посуду полотенцем, я быстро спрятала ее в кухонном шкафу и пошла одеваться. Жить под одной крышей с Дашей оказалось просто. Я очень боялась стать для нее обузой или что-то сделать не так. Но мои страхи оказались напрасными. Подруга в быту была нетребовательная и совсем не зацикливалась на мелочах. Но я всё равно старалась всё убирать за собой и стабильно раз в неделю загружать холодильник едой. Благо, что ситуация с деньгами у меня теперь стабилизировалась.