Растопить сердце Не Дурнушки (СИ) - Кажанова Юлия

Так получилось, что в момент пожара мама была с сестрой. Она поняла, что происходит, и решила спрятать малышку в лесу. Что и сделала, а потом вернулась за мной и братом. Я тогда сильно надышался и с трудом шёл, но Макс помогал. Тащил меня через чащу. Мы спрятались в каком-то овраге. Просидели там часа два под проливным дождём. Мать не ушла, хотя очень хотела, ведь где-то там в лесу была наша сестра. Причём совсем одна. А ей только исполнилось четыре.

Но мы сидели тихо, так как знали, что нас ищут. Пока одни люди штурмовали дом, другие бродили по лесу. Тогда-то мать и узнала одного из них. Григорий сам приехал на место и хотел её забрать. Не вышло, подоспели друзья отца, и всё закончилось.

Отец нашёл нас часа через четыре после начала заварушки. Уже темнело, но мы отправились искать и сестру. Как думаешь, каковы шансы найти ребёнка в лесу, да ещё и ночью? – друг с печалью в глазах трёт лицо.

– Мы не нашли её ни через день, ни через два. Поиски продолжались больше трёх месяцев, но в результате удалось обнаружить только пожёванную туфельку. Мать тогда закрылась в комнате и винила во всём себя. Ведь это она увела её в лес. Отец же, напротив, винил себя, так как всё случилось из-за него. Не пожелай он большего, не было бы и конкурентов. Даже я винил себя. Я ведь был большой, мог сам в лес убежать, но испугался и предпочёл подождать мать. А она могла бы остаться с сестрой, и тогда та была бы жива. А вот Макс винил Варшавского, хотя это глупо, ведь в том нападении участвовало много народу.

– Вот это история! – мне очень сложно уложить всё в голове. Я и не знал, что у друзей было такое горе.

– Каждый переживает утрату по-своему. Мы с братом ушли в учёбу, отец – в работу, только теперь подстраховываясь, а мать замолчала и перестала рисовать. Теперь возвращаемся к Варшавскому. Знаю, что Макс ненавидит всю его семью, но это неправильно. Дети не должны отвечать за поступки родителей. Я знаю Павла, и он не похож на отца. Он играет по-честному и ведёт бизнес хорошо. Его рестораны самые лучшие именно из-за того, что он пашет на их благо. С Николаем, вторым сыном, я знаком хуже, но знаю, что и он честный. Да, у него сомнительные делишки, но оружие нужно многим. Зато если он обещал, всегда сделает. Даже поразительно, что у такого прохвоста, как Григорий, такие сыновья.

– Хочешь сказать, что и моя жена другая?

– Думаю, да. Я знаком с Павлом, и он как-то обмолвился, что хочет спасти сестру от отца, но не может. Бедняжку совсем прижали, а он её очень любит. То, что тебе вчера выдал Макс (а он мне, будучи пьяным, всю ночь рассказывал про хитрую бестию, которая охмурила его друга), я знаю. Но, Фёдор, я хоть и не знаком с этой девушкой лично, из первых уст слышал, что она другая. Не руби сгоряча, чтобы потом не пришлось жалеть.

Теперь я тяжело вздыхаю и встаю.

– Миша, ты говоришь правильные вещи, но и Максим отчасти прав. Что-то сходится, а что-то нет.

– Тогда проверь всё, ты ведь мастер в этом. Только прошу, не обижай девушку, по ней и так судьба потопталась.

Ох, зря он это сказал. Не могу сдержаться и не скривиться.

– Только не говори, что уже что-то натворил.

– Я выпил лишнего! Плохо всё помню.

– Ох, Федя. Надеюсь, всё поправимо.

И я на это надеюсь, так как теперь понимаю, что был неправ! Чёрт, нужно срочно извиниться, но как? Как такое простить?

Глава 19

Фёдор

Появление Страхова Николая на пороге моего дома означало только большие проблемы. А когда я узнал, что каким-то чудом этот супер юрист ещё и на стороне моей жены, то понял, что у меня просто море неприятностей.

Не зря его все боялись и уважали. Если он был не на твоей стороне, то ты сразу мог считать себя проигравшим, так как Николай так вгрызался в дело, что остановить его не представлялось возможным.

Мы сидели в гостиной, и я наблюдал, как мужчина хмурился, потом переводил взгляд на мою жену, которая потирала шею, и хмурился ещё сильнее. Мне же не нравилось его излишнее внимание к девушке, пусть он и был на её стороне. Хотя о чём я? Мы все были на одной стороне. Все хотели поквитаться с Варшавским, но что-то пошло не так, и мы выступили друг против друга.

Наши юристы стали что-то обсуждать, а я не мог оторвать взгляда от Мелании. Она выглядела разбитой и подавленной, хоть и пыталась этого не показывать. На ней опять была её старая потёртая одежда, которая дико меня раздражала. После вчерашнего салона она преобразилась, и это было трудно скрыть, хоть она и пыталась спрятаться за волосами. За красивыми шоколадными локонами, до которых так хотелось дотронуться. Но я понимал, что не имею на это права, глядя на синяки на её шее.

Мне было дико стыдно, ведь это сделал я. Зачем? Как я вообще мог поверить Максу? А ещё я понял, что она изменилась, так как хотела понравиться мне! Не зря ведь она вчера так улыбалась, а потом крутилась в платье и спрашивала, идёт оно ей или нет. Мелания сделала это для меня, а я растоптал её. Вся её открытость, которая была до этого, улетучилась, и передо мной сидела ледяная королева.

– Фёдор Александрович, – зовёт мой юрист, подходя ближе.

– Слушаю.

– Мы составили все документы, которые вы просили. Можем подписывать после вашего согласия.

– Отлично, – киваю и думаю, как бы после этого извиниться. Была бы она любовница, мы бы мирились в постели очень долго и жарко, но с Меланией… Да мы даже за руки не держались! Я ни разу её не целовал, не обнимал. И даже комплименты ей не говорил! Я самый худший муж в мире!

Подхожу к столу, где жена уже ставит подписи, а после отворачивается от меня, кутаясь в свой потрёпанный мешковатый свитер. Сжечь его, может? Тогда она будет носить нормальную одежду.

Николай следит за процессом, и я вижу ещё пару листов в его руках. Чувствую, мне не понравится то, что там написано.

– Моя клиентка откажется от деления имущества при разводе, а вы, как и было оговорено, передадите ей права на квартиру и денежную сумму в размере десяти миллионов.

– Сколько? – вырвалось у меня.

– Хотите, будет пятнадцать? – хитро спрашивает он, и я понимаю, что он может выбить из меня эту сумму.

– Хорошо, десять.

– Отлично. Также моя клиентка хочет съехать и жить в другом месте, пока делается ремонт в квартире. Так как вы не супруги в полной мере, думаю, для вас это будет не проблематично. Мелания перепишет на вас оставшиеся акции после того, как будет закончен ремонт.

– Нет! – говорю уверенно, так как отлично понимаю, что, если жена уедет, я больше её не увижу. А я этого не хочу.

– Что именно вам не нравится, Фёдор Алексеевич? – так, с этим типом нужно говорить умно. Необходимы чёткие аргументы.

Мел сверлит меня недовольным взглядом, и я вижу, как она жаждет меня прибить. Прости, дорогая, но уйти тебе я не дам.

– Мелания может уехать на пару дней, но после она должна вернуться, – говорю, отлично понимая, что жена должна успокоиться. А квартира её тети и рисование – отличное средство для этого. Пусть остынет, а я как раз придумаю план, как помирится с ней. – Вы правильно говорите, мы не муж и жена в полной мере, но другие этого не знают. Через день репортёры начнут пороги мне обивать в поисках сенсации. И будет странно, если девушки здесь не будет. Я не простой человек, и у меня есть репутация. Мои клиенты не должны знать, что я женат фиктивно. Поэтому через два дня Мелания должна показать всем, какая мы дружная и счастливая семья.

Николай задумался, а после отошёл к девушке и начал ей что-то объяснять. Она нехотя, но кивала. Это обнадёживало.

– Фёдор, что ты делаешь? Отпусти её с концами, а репортёрам найдём что сказать, – прошептал Стас, подходя ко мне.

– Нет, Мелания не исчезнет из этого дома и из моей жизни. Не сейчас!

– Не понимаю тебя.

– И не надо.

Юрист возвращается, и я готов к вердикту.