Сьюзен Филлипс - Любовь тебя настигнет
Паром подошел к пристани. Люси спустилась в трюм за арендованной машиной. У нее по всей стране, по всему миру были друзья, у которых она могла бы остановиться. А она приехала сюда и готовилась ступить на остров на Великих озерах, вдохновившись одним прощальным поцелуем и постоянным пропуском на паром. Она вытащила ключ зажигания из рюкзака и сказала себе, что все равно заняться нечем, хотя это не совсем соответствовало действительности. Ей нужно было кое с чем разобраться, начать новую жизнь, но поскольку она не знала, как сделать либо то, либо другое, она оказалась там, где оказалась.
В гавани теснились рыбацкие лодки, скромные прогулочные катера, а у небольшой баржи стоял на якоре древний буксир. Она съехала с пристани на усыпанную гравием парковку, отмеченную табличкой «Городской причал». Вдоль двухполосной главной улицы с оптимистичным названием бульвар Бичкоумер тянулись самые разные магазины: некоторые — видавшие виды, другие — пестрившие яркими цветами и вычурными витринами для привлечения туристов, такими как «Джерри'с трейдинг пост», «Маккинлиз маркет», несколько ресторанов, пара лавок с фальсифицированным товаром, банк и пожарная станция. Щиты, которые возвышались по обе стороны дороги, рекламировали услуги проводников для рыбалки, а «Магазин Джека для Дайверов» приглашал посетителей исследовать места ближайших кораблекрушений.
Теперь, оказавшись здесь, она не представляла, куда отправиться. Люси заехала на парковку у бара под названием «Песочник». Оказавшись внутри, без труда смогла отличить местных от загорелых туристов, имевших вид людей, которые слишком много успели за один день. В то время как они кучковались вокруг маленьких деревянных столов, аборигены сидели у бара.
Она подошла к бармену, который подозрительно оглядел незнакомку.
— Мы принимаем карточки.
Если бы она начисто не утратила чувство юмора, то рассмеялась бы.
— Тогда как насчет спрайта?
Когда он принес напиток, она сказала:
— Я приехала к одному парню, но потеряла его адрес. Вы знаете человека по имени Панда?
Оторвавшись от стаканов, завсегдатаи подняли головы.
— Возможно, — ответил бармен. — А как вы с ним познакомились?
— Он… работал на одного из моих друзей.
— И что это была за работа?
В этот самый момент она обнаружила, что Вайпер чужды хорошие манеры.
— Так вы знаете его или нет?
Бармен пожал плечами.
— Видел его здесь пару раз. — Он отошел обслужить посетителя.
К счастью, двое мужчин постарше, сидевших у дальнего конца барной стойки, оказались более разговорчивы.
— Он появился здесь пару лет назад и купил старый дом Ремингтонов в бухте Гус-Коув, — сказал один из них. — Его сейчас нет на острове. Я точно знаю, что на самолете он не прилетал, а если бы приехал на пароме или чартерной лодке, кто-то из нас услышал бы об этом.
Наконец ей хоть немного повезло. Возможно, удастся найти ответы на свои вопросы, не встречаясь с ним.
Старик облокотился на барную стойку.
— Он не особенно словоохотлив. Скорее держится особняком. Никогда не слышал о том, чем он зарабатывает на жизнь.
— Да, он такой, — заметила Вайпер. — А Гус-Коув далеко отсюда?
— В длину остров всего-то десять миль, — ответил друг старика. — Здесь до любого места рукой подать, хотя до некоторых добраться сложнее.
Изложенный ими маршрут включал множество сбивающих с толку поворотов, ангар для хранения лодок, засохшее дерево и большой камень, на котором некто по имени Спайк нарисовал «пацифик» краской из баллончика. Через пятнадцать минут после выхода из бара Люси безнадежно заблудилась. Она еще какое-то время ехала вперед, но в конце концов умудрилась вернуться на главную дорогу и притормозила у магазина для рыбаков, который как раз закрывался на ночь. Продавец дал очередные указания, которые ее еще больше запутали.
Уже смеркалось, когда она разглядела обшарпанный почтовый ящик с фамилией Ремингтон на деревянной табличке. Она съехала с дороги на подъездную аллею и припарковалась у гаража.
Большой необычной формы дом на берегу начал свою жизнь как строение в голландском колониальном стиле, но за долгие годы оброс разными пристройками, это были два крыльца, эркер и небольшое крыло. Обшарпанная черепица по цвету напоминала старое дерево, а из многоуровневой крыши выглядывали две одинаковые трубы. Люси не могла поверить, что этот дом принадлежит Панде. Это был дом для большой семьи, место, где загорелые дети гонялись бы за своими кузенами по пляжу, женщины — обменивались семейными слухами, а их мужья — жарили мясо на углях, старики — дремали в тени на крыльце, а собаки — нежились на солнышке. Панде подошел бы старый рыбацкий домик, а не такая громадина, как эта. Но адрес совпал, и местные жители называли фамилию Ремингтон.
Справа от гаража на две машины располагалась хлипкая входная дверь. На крыльце стоял потрескавшийся глиняный горшок с высохшей землей и красовался выцветший американский флаг, забытый здесь с Четвертого июля. Дверь была заперта. Она прошла по заросшей тропинке вокруг дома к воде и вдруг поняла, где сердце дома — это просторная застекленная веранда с выдававшимся вперед открытым настилом и рядами окон, выходящими на уединенную бухту, позади которой расстилалось гладью озеро Мичиган.
Люси еще раз обошла дом, надеясь понять, как попасть внутрь, но все двери и окна были заперты. По пути она видела пару гостиниц, мотелей и прочих мест, где можно отдохнуть и позавтракать, так что проблем с ночлегом не возникало. Однако сначала ей хотелось осмотреть дом изнутри.
Она просунула руку через дыру в окне веранды и открыла крючок, запиравший дверь. Доски заскрипели, когда она пробиралась между шезлонгами с заплесневелыми холщовыми подушками, которые когда-то были ярко-голубыми. Сломанное украшение, сделанное из ложек, которые должны были колыхаться и звенеть на ветру, перекосившись, висело в одном углу, в другом — стоял забытый всеми вентилятор. Дверь дома была заперта, но Вайпер это не остановило. Она разбила одно из маленьких стеклянных окошек ржавой садовой лопатой и открыла замок.
Затхлость закрытого помещения встретила ее, когда она ступила на порог старомодной кухни. Когда-то высокие деревянные шкафы кто-то опрометчиво покрасил в скучный зеленый. На дверцах и ящиках сохранились оригинальные ручки, явно оставшиеся с незапамятных времен. Исключительно уродливый псевдовикторианский стол стоял в уголке для завтрака, явно не вписываясь по размеру. На испещренной порезами ламинированной кухонной стойке расположились микроволновая печь, новая кофеварка, набор ножей и подставка, из которой торчали погнувшиеся лопатки для жарки и оплавившиеся пластиковые ложки. У раковины сидела керамическая свинья в форме французского официанта.
