Екатерина Вильмонт - У меня живет жирафа
– О, насчет этого можешь не беспокоиться. Я никаких интервью давать не намерена. Да и о чем я могу говорить? О том, что меня муж, такой-сякой, бросил? А мне зачем это?
– Ну, я так Кристине и сказал, а она говорит, ты можешь использовать ситуацию для рекламы своего салона.
– Да что ж я, больная? Зачем же я буду плевать против ветра? Думаешь, я не понимаю, что твоей Кристине достаточно пошевелить пальчиком, и мой салон будет стерт с лица земли?
– Да что ты такое говоришь?
– Я отвечаю на твой вопрос. Так что ты со своей Кристиной можешь спать спокойно. Единственное, чего я хочу, так это выкупить у тебя эту квартиру, но с большой рассрочкой. Сразу у меня такой суммы нет.
– Даже не думай! Я оформлю дарственную на тебя.
– А Кристина позволит?
– Это мое личное дело. В конце концов, порядочный человек обязан оставить квартиру жене. Я только собрал тут свои вещи.
– А, ну да… Конечно.
– А ты не выглядишь убитой.
– Тебе бы этого хотелось?
– Да ты что! Но мне вообще-то казалось, что ты меня любила.
– Так мне тоже казалось, что ты меня любил.
– У тебя кто-то есть?
– А вот это тебя совершенно не касается.
Я же не спрашиваю тебя, как тебе живется в олигархическом семействе. Мы разводимся. Разводимся тихо, спокойно, без скандалов, так?
– Так.
– Ты оставляешь мне квартиру?
– Сколько можно твердить одно и то же?
– Просто для меня это жизненно важно.
И я еще раз повторяю свое предложение – выкупить ее у тебя в рассрочку.
– Нет. Это мое последнее слово. Разводом займется адвокат. Я на днях выхожу на работу, и у меня не будет даже свободной секунды, прикинь, я буду директором авиакомпании.
– Ничего не скажешь, круто! Я тебя поздравляю.
– Спасибо. Ладно, Ийка, я пойду. Спасибо тебе. Я думал, будет сложнее. Да, вот тебе новый ключ от гаража. Пользуйся.
– Да нет, спасибо, я нашла куда ставить скутер. А то тебе опять что-то взбредет в голову…
– Веришь, мне позвонил дядя Шура, сказал, что замок сломали, я примчался и второпях просто забыл про твой скутер. Ничего такого не думал…
– Очень мило с твоей стороны. А впрочем, неважно. Ладно, иди. Желаю счастья.
Он ушел. Вот и все. Как это ни дико, наверное, если бы он повел себя по-жлобски, мне было бы легче. Я бы обиделась, разозлилась… А так… в сущности, все прошло нормально. И квартиру оставил, и вон даже ключ от гаража на подзеркальник положил… Но почему же так хочется выть в голос? Я разве еще его люблю? Я же, кажется, люблю Мишу? Но тут перед глазами всплыло лицо Голубева, как он смотрел на нее сегодня… Хорошо еще, не снимал очков… Но это чушь, детская чушь… Где Голубев, а где я? И как жаль, что не удалось посмотреть его программу. Но, может, Мария Евграфовна покажет мне ее, когда я привезу платье?
– Ну, Влад, я готова!
– А где же Ия?
– Ей пришлось срочно уехать, она просила за нее с вами попрощаться.
– У нее что-то стряслось?
– А вас это волнует?
– Да нет, несносная вы женщина! – с мягкой улыбкой проговорил он. – Я спросил из вежливости. Ну, давайте смотреть!
– Кира, иди к нам! – позвала старуха.
Он включил запись. Надо сказать, он здорово волновался. Мария Евграфовна смотрела в полном молчании. Волнение нарастало.
– Ну, что скажете?
– Ох, Влад, это так здорово! – всплеснула руками Кира. – Мне было жутко интересно, хоть я почти все знала… Просто вас интересно слушать. И смотреть на вас на экране интересно.
– Спасибо, Кира Георгиевна. А вы что скажете, Мария Евграфовна?
– А что тут скажешь? Молодец! И ни одной ошибки в русском языке, это теперь такая редкость! Короче, благодарю вас! И чувствую – я попала в надежные руки.
– Спасибо, огромное вам спасибо! – он прижал руку к сердцу. – Я надеюсь, что продюсеры сумеют оценить…
– А когда это выяснится?
– Понятия не имею. Сейчас лето и многие в отъезде.
– Хотелось бы дожить…
– Мария Евграфовна, вы ли это?
– Да, друг мой, просто, посмотрев эту программу, я вдруг отдала себе отчет в том, как давно я живу на свете… – засмеялась Мария Евграфовна. – Хотите еще торта?
– Хочу! Кира Георгиевна печет просто феноменально.
– Ну уж вы скажете! – засмущалась Кира.
– Да, Влад, знаете, почему Ия умчалась?
– Откуда же мне знать? – поморщился он.
– Ей муж позвонил…
– Ну и что тут такого?
– Ничего. Просто… Он ведь ушел от нее…
– И что, решил вернуться?
– Не думаю. Он ушел к дочке какого-то олигарха, и она боится, что он выгонит ее из квартиры…
– То есть как?
– А вот так! Эта квартира его, но она расположена рядом с ее салоном, у нее практически нет жилья, только маленькая квартирка в Одинцове, да и та сдана на два года вперед.
– У ее сестры есть квартира.
– Да, у ее сестры и у его брата. И оба предложили ей жить там.
– Ну и что тут такого, собственно говоря? Ну, будет ездить в другой район, большое дело!
– А между прочим, этот деверь…
– Кто?
– Ее деверь, он очень интересный мужчина, и он ее любит.
– А она его?
– Она к нему прислонилась с горя, он, кажется, очень хороший человек.
– Вот и прекрасно! Только я не понимаю, зачем мне это знать? Извините, Мария Евграфовна, я до сей поры изумлялся тому факту, что в вашем возрасте в вас нет никаких старческих проявлений, но ваше неуемное стремление свести меня с ней… это, извините, уже старческое… – вне себя от злости проговорил он. – Простите, не сдержался.
– Юпитер, ты сердишься! – улыбнулась старуха. – Только, Влад, вы сердитесь не потому, что я лезу, как вам кажется, не в свое дело. Нет, вас взбесило то, что возник еще этот Миша…
– Что за чепуха! Знаете, Мария Евграфовна, я, пожалуй, пойду, а то, чего доброго, черт знает до чего могу договориться! Простите великодушно!
И он почти бегом покинул квартиру, сопровождаемый истошным лаем Уинстона.
– Марусенька, чего он так разошелся? – испуганно спросила Кира.
– Да потому что любит он эту девочку, но сам себе боится в этом признаться. Мужчины вообще трусы, боятся любви. И этот не исключение. Что ж, посмотрим, как все будет развиваться.
– А зачем ты в это лезешь?
– А потому что оба они мне очень нравятся. И я желаю им счастья.
– Но как ты можешь знать, будут ли они счастливы вместе?
Мария Евграфовна иронически вздернула бровь.
– Ах, Кирочка, если б я не умела интуитивно распознавать такие вещи, я бы просто не дожила до таких лет.
– Ох уж эта твоя интуиция!
Владислав Александрович был вне себя. Что она во все лезет! Какое мне дело до личной жизни Ии? Да никакого! Зачем мне знать, что она, видите ли, «прислонилась к деверю»? Интересно, каким местом прислонилась? При чем тут вообще я? Она молодая особа, пусть прислоняется к кому хочет! Ее бросил муж? Прискорбно, конечно, но она тут же прислонилась к его брату, который очень интересный мужчина… Хрен знает что! Он подошел к своей машине и что было сил пнул ногой колесо. Сел за руль, но руки у него дрожали. К черту это все! Буду делать свою работу и сведу общение со старухой к минимуму. И знать ничего не хочу об этой жирафе! И тут он ясно увидел, как она слезала со скутера и сквозь прорехи в модных джинсах просвечивала смуглая кожа… Дыхание прервалось. Нет, не на того напали! Он схватил мобильник.
