Екатерина Вильмонт - Фиг ли нам, красивым дамам!
– Нет, так не бывает! – закричала Грета.
– Как не бывает?
– Я в книге написала, что мать героя приходит к героине и они не только не скандалят, а, наоборот, находят общий язык! Так и было?
– Да, именно так. С ума сойти, Гретка! А что там дальше будет?
– Не знаю пока, но, думаю, героиня простудится, – засмеялась Грета, – будет долго выздоравливать и врачи отправят ее куда-нибудь к теплому морю.
– Только, пожалуйста, не на Корфу.
– Зачем на Корфу? Я там не была. Зато была на Родосе. Вот на Родос и отправим.
– А там что?
– А там она встретит свою любовь!
– Грета, это плохие шутки! А как же герой?
– Там появится новый герой.
– А старого куда денешь? Только не вздумай его убить!
– Да ты что? Я ненавижу убивать героев, тем более этот такой симпатяга у меня получился… Нет, я его пристрою, не волнуйся. Слушай, а давай-ка температурку померяем, лоб горячий!
Температура оказалась очень высокой, тридцать девять и две.
– Все! Я вызываю врача! И не смей вякать! С этим не шутят! А если у тебя пневмония? Я сейчас позвоню Виктору Моисеевичу, он разберется.
– Кто это?
– Один знакомый Виктор Моисеевич. Чудесный доктор!
Ариадна ожидала увидеть хрупкого старичка-еврея, а явился здоровенный детина лет сорока.
– Грета, три привета! Что стряслось?
– Да вот, подруга моя чудит. Температура, кашель…
– Принеси мне кофе кружку, а я послушаю подружку. Здрасьте! Это и есть больная? А подружка хороша, но здоровья ни шиша!
– Вы всегда стихами разговариваете? – еле слышно прошелестела Ариадна.
– Да нет, – засмеялся Виктор Моисеевич, – просто я начинал как педиатр, а с малыми так лучше. И это въелось. Как вижу больного, несу всякую рифмованную хрень. Уж извините. Так, дышите, не дышите… Так. Ну что ж, картина ясная, у вас, красавица, пневмония! Двусторонняя. Хорошо бы в больницу.
– Ох, нет, не надо!
– Есть кому ухаживать?
– Есть, Витя, есть! Я тут побуду, я и уколы делать умею, так что справимся без больницы.
– Ну, тебе можно доверять. А неужто за такой красавицей некому больше ухаживать?
– Понимаешь, ухажеров у нее полно, а вот ухаживать некому на данном этапе.
– Ну да, слишком красивая. И это с такой температурой! А что же за красота, когда температура нормальная? Даже страх берет!
Он выписал все лекарства, сделал кучу назначений и ушел.
– Какой славный! – сказала Ариадна.
– Да, но главное – диагност от Бога. И человек чудесный! У него четверо детей!
– Мама дорогая!
Ариадна была рада тому, что Грета останется у нее. Хворать под присмотром как-то приятнее. Грета сделала ей укол, накормила-напоила, перестелила постель.
– Спи! А проснешься, тебе будет лучше!
Зазвонил телефон. Грета схватила его и выбежала на кухню.
– Алло!
– Любимая, я вернулся!
– Данила, это Грета!
– Ох, здравствуйте! А где Ариадна?
– Она заболела. И спит.
– Что-то серьезное? – встревожился он.
– Да, двустороннее воспаление легких!
– Так надо врача!
– Был врач. Назначил лечение. Я с ней побуду, пока не станет лучше.
– Я сейчас приеду!
– Данила, не стоит…
– Я просто должен ее увидеть.
И он отключился.
– Надо же… – проворчала Грета.
Он появился через сорок минут.
– Тсс! Тише! Она спит!
– Может, лучше в больницу?
– Нет, не лучше! Я умею ухаживать за больными. И поживу у нее, пока не станет лучше. Вот что, Данила, вы сможете пробыть здесь часа два?
– Конечно, а что?
– Мне нужно смотаться домой за ноутбуком и кое-какими вещами, чтобы тут расположиться. Вы умеете делать уколы?
– Умею.
– Отлично. Тогда я прямо сейчас поеду, а вы через полчаса вколите ей вот эту ампулу.
– Это что?
– Антибиотик!
– Внутримышечно?
– Да.
– Будет сделано!
Когда Грета вернулась, то застала такую картину: Данила сидел на полу, его лохматая голова покоилась на краешке кровати. Он спал. И Ариадна тоже спала. Но вид у нее был получше, видимо, температура немного спала.
Грета не стала их будить и на цыпочках пошла в кухню. Данилу надо покормить. Хороший какой парень! А что, может, и сладится у них? И она стала припоминать браки среди своих знакомых, где муж был моложе жены. Однако хороших крепких браков было немного. Ерунда, какой, к черту, брак? А что я буду делать со своим Демьяном? Так звали молодого героя ее нового романа. Роман дописан лишь до половины. Совсем я сдурела, со смехом подумала она. Все перемешалось в башке. Жизнь, литература… Да и Ариадна никогда не выйдет за Данилу, она слишком боится этой разницы в возрасте. Она ей мешает. А мне вот не мешала бы… Но люди разные.
…Ариадна проснулась, и тут же проснулся Данила.
– Данька, откуда ты взялся?
– Любимая, я вернулся, позвонил, Грета сказала, что ты больна…
– А где Грета?
– Поехала домой за вещами. А тебе лучше, скажи, лучше?
– Кажется, да. Но я вся мокрая… надо принять душ.
– Не вздумай! Я сейчас тебя оботру, тут есть салфетки, а в душ нельзя.
– Нет, не надо, я лучше сама, а ты выйди.
– Ты меня стесняешься? – безмерно удивился Данила. – А я, между прочим, делал тебе укол, я умею. В попу.
– Нет, принеси мне салфетки и выйди!
– Ну, как скажешь!
Но тут в комнату вошла Грета.
– Проснулись?
– Я не спал!
– Спали, как сурок. И это выглядело очень трогательно. Он, Адка, спал сидя на полу и положив свою буйную головушку на кровать. А тебе, подруга, явно лучше.
– Я вся мокрая…
– Я сейчас тебя оботру! Данила, марш отсюда!
Грета быстро и умело обтерла ее, надела на нее чистую сорочку.
– Тебе никуда не надо?
– Надо!
– Я тебя провожу!
В этот момент опять возник Данила с теплым халатом в руках.
– Вот, я сам провожу!
– Данила, я не хочу…
– Да кто тебя спрашивает!
Он подхватил ее на руки и отнес в уборную.
– Какой ты милый…
Наконец Грете удалось выпроводить его.
– Слушай, Адка, золотой парень.
– Согласна. Золотой. А вот я серебряная, и с патиной…
– Ты дура! И без патины! Чистейшая дура.
– Ну что поделаешь…
Ариадна медленно шла на поправку. Слишком медленно, как считала Грета. И увезла подругу к себе на дачу.
– Тебе нужен свежий воздух!
– Грета, я тебе еще не обрыдла?
– Да нисколько! Мне с тобой веселей. И Данила может сколько угодно приезжать и даже жить…
– Ну вот еще!
– Да он чудесный парень! И вам надо попробовать жить вместе!
– Не хочу!
– Глупости!
– Знаешь, у Марины Кусковой…
– Кто это?
– Очень талантливый сценограф, мы с ней три спектакля делали, так вот, у нее свекор на четыре года моложе свекрови.
