Кира Касс - Королева и фаворитка
Так вот, толщина батогов точно не соответствовала этому правилу.
Я отвернулась, когда палач для разогрева принялся со свистом рассекать прутьями воздух. Картер вздохнул, судорожно сглотнул и снова обратил на меня взор. И мое сердце снова наполнилось любовью. Ведь его должны были высечь гораздо сильнее – возможно, потом он даже не сможет ходить, – однако он волновался сейчас не за себя, а за меня.
– Один!
Я оказалась не готова и вскрикнула от жгучей боли. Но через секунду все кончилось, и мне даже показалось, что это не так ужасно, как я думала. А затем, совершенно неожиданно, кожа начала гореть. Все сильнее и сильнее, пока…
– Два!
Они идеально рассчитали периодичность ударов. И как только боль достигала пика, меня настигала следующая ее волна. К своему стыду, я не могла сдержать крика, у меня тряслись руки.
– У нас все будет хорошо! – Забыв о собственных страданиях, Картер пытался облегчить мои.
– Три!
После этого удара я совершила ошибку, попробовав поднять руки в надежде облегчить боль. Спина напряглась, боль оказалась такой нестерпимой, что у меня вырвался странный утробный звук.
– Четыре!
Это кровь?
– Пять!
Определенно кровь.
– Скоро… все закончится, – пообещал Картер.
Его голос был совсем слабым. Лучше бы он помолчал и поберег силы.
– Шесть!
Нет, я не выдержу. Я иссякла. Такую боль просто невозможно вытерпеть. Еще немного – и я умру.
– Я… люблю… тебя.
Я ждала следующего удара, но, похоже, произошла некая заминка.
И тут я услышала, как кто-то выкрикивает мое имя, и в моем сердце затеплилась надежда, что меня сейчас спасут. Я попыталась повернуть голову, что было трагической ошибкой.
– Семь!
Я надрывно закричала. Да, ждать очередного удара было невыносимо, но получить удар исподтишка оказалось в сто крат хуже. Мои руки превратились в кровавое месиво, и когда батоги опустились в очередной раз, мое тело не выдержало, мир вокруг, слава богу, почернел, а я перенеслась в прошлое.
Коридоры дворца непривычно опустели. Теперь, когда нас осталось всего шестеро, дворец стал казаться слишком большим. И в то же время маленьким. И как может такая замкнутая жизнь устраивать королеву Эмберли? Иногда меня так и подмывало закричать. Чтобы хоть что-нибудь услышать.
И тут откуда-то издалека до меня донесся взрыв смеха. Посмотрев в окно, я увидела Америку с Максоном. Они гуляли по саду. Максон шагал, заложив руки за спину, а она шла, заглядывая Максону в лицо, и размахивала руками, словно рассказывала ему какую-то историю. Она еще что-то сказала, подкрепив свои слова выразительными жестами, и Максон буквально согнулся пополам от смеха. И я догадалась: он специально сцепил руки за спиной, поскольку иначе непременно тут же схватил бы ее в охапку и поднял. Похоже, он понимал, что главное – не торопить события, а не то она может запаниковать. Меня потрясла выдержка принца. Но он явно был на верном пути, собираясь сделать единственно правильный для себя выбор.
Возможно, мне не стоило так бурно радоваться своему поражению, но я ничего не могла с собой поделать. Ведь они были такой прекрасной парой. Он помогал ей сдерживать свой слишком жизнерадостный нрав, а она своей беспечностью компенсировала его излишнюю серьезность.
Я продолжала наблюдать, думая о том, что еще совсем недавно на том же самом месте в саду чуть было не сделала роковое признание. Но мне следовало держать язык за зубами. Я должна была молчать как рыба.
– Чудесный день.
Я едва не подскочила от неожиданности. Знакомый голос вдруг вызвал бурю эмоций. Сердце забилось сильнее, я покраснела, почувствовав себя до нелепости счастливой.
Он сдержанно улыбнулся, и я растаяла.
– И правда чудесный. Как дела?
– Хорошо, – невесело ответил он, а его улыбка тут же угасла.
– Что случилось? – тихо спросила я.
Тяжело сглотнув, он впал в мрачную задумчивость. Затем, осторожно оглядевшись по сторонам, наклонился ко мне.
– Скажите, а ваши служанки когда-нибудь уходят? – прошептал он. – Мне надо поговорить с вами с глазу на глаз.
Когда я представила, что мы останемся наедине, сердце забилось так громко, что мне стало неловко.
– Да. Около часу дня они все вместе уходят на ланч.
– Тогда я приду в начале второго. – Он грустно улыбнулся и пошел прочь.
Возможно, мне следовало остановиться. Бог его знает, что у него на уме. Но я была так счастлива, что напрочь забыла об осторожности.
Я снова посмотрела в окно на Максона с Америкой. Теперь они шли рядом. Америка небрежно помахивала зажатым в руке цветком. Максон собирался было незаметно ее обнять, но, замявшись, снова спрятал руку за спину.
Какая жалость! Рано или поздно они выяснят отношения. А я даже не знала, радоваться этому или нет. Ведь я была еще не готова покинуть дворец. Только не сейчас.
За ланчем я так нервничала, что практически не прикоснулась к еде. И хотя я не стала наводить красоту, как в свое время перед встречей с Максоном, я поймала себя на том, что смотрюсь чуть ли не во все зеркальные поверхности, мимо которых прохожу. Мне хотелось убедиться, что я ничуть не изменилась.
Но увы! У этой новой Марли глаза были распахнуты шире, а кожа буквально сияла. Она даже держалась иначе. Она стала другой. Я стала другой.
Я надеялась, что в отсутствие служанок смогу расслабиться, но я слишком сильно переживала, хватит ли нам времени. Что он собирается мне сказать? И зачем? И как это меня касается?
Я оставила дверь открытой, что было ужасно глупо, ведь он наверняка успел заметить, как я нервно мерила шагами комнату. Услышав осторожное покашливание, я оглянулась.
– Офицер Вудворк, – прощебетала я, снова превратившись в птичку.
– Привет, мисс Марли. Я вовремя? – Он неуверенно вошел в комнату.
– Да. Служанки ушли и вернутся не раньше чем через час. Присаживайтесь, – любезно пригласила я, кивнув в сторону стоявших у стола стульев.
– Пожалуй, не стоит, мисс. Мне не следует здесь задерживаться.
– О-о… – А я-то, глупая, уже успела забить себе голову пустыми фантазиями по поводу этой встречи, и вот теперь… Теперь я даже не знала, чего ожидать…
Он явно чувствовал себя крайне неловко, и это меня ужасно смущало. Неужели я поставила его в неудобное положение?
– Офицер Вудворк, – сказала я, – со мной вы можете быть предельно откровенны. И не стоит так волноваться.
Он тяжело вздохнул:
– Видите ли, в том-то все и дело.
– Простите?
Покачав головой, Вудворк попробовал объяснить все сначала:
– Это несправедливо. Но я вас ни в чем не виню. На самом деле я собирался прийти сюда, чтобы снова стать хозяином положения и просить вас сжалиться надо мной.
![Тяжелый дождь - [Тяжелый дождь]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
