Эрмина Блэк - Не оглядывайся, Джин...
Как ни странно, но в том, что касается ее, она не испытывала никакого негодования. И хотя понимала, что его неожиданное появление заставляет ее полностью пересмотреть свои отношения с Блейром, она больше всего, пожалуй, ощущала сейчас горечь, что Макнейрн, с его умом и возможностями успеха, отказался от всего этого и так низко опустился. В тот момент она не в состоянии была думать о собственном будущем, потрясенная этой нежданной встречей.
Комната Тима была расположена напротив ее спальни, и когда Джин вышла на лестничную площадку, то, к своему отчаянию, увидела, что он стоит в открытой двери.
— Тим? Почему ты не в постели? — строго спросила она.
— Хочу пить, — объяснил он. — У меня в комнате нет воды.
— Быстрей ложись, я тебе принесу. — Она снова уложила его в постель, быстро прошла в ванную и принесла стакан воды. — Немедленно усни, — приказала она. — Мистер Марстон очень рассердится, если узнает, что ты так поздно не спишь.
Он устроился поудобнее.
— А он еще не ушел?
— Конечно, ушел. Давно.
Следующий вопрос заставил ее вздрогнуть.
— А кто стучал в дверь?
Она колебалась.
— Никто.
— Но я подумал, что он вернулся. Я слышал, как ты с кем-то разговариваешь, — настаивал мальчик.
Она принужденно рассмеялась.
— Тебе приснилось.
Он сонно улыбнулся.
— Тебе тоже пора ложиться.
— Скоро лягу. — Она поцеловала его, подоткнула одеяло и вышла, плотно прикрыв дверь; надеялась, что он этого не заметит, потому что обычно оставляла ее полуоткрытой. Но ей совсем не хотелось, чтобы Тим знал о позднем посетителе. Он что-нибудь потом скажет Блейру, а Джин не могла просить его не рассказывать. Она еще не решила, как все это объяснит Блейру, когда вынуждена будет сказать, что не может выйти за него замуж.
Макнейрн сидел на прежнем месте, печально глядя на пустой стакан. Он поднял голову, и их взгляды встретились.
Он слегка неуверенно встал.
— Привет! Я чуть не уснул. Не могу сказать, что мне нравятся долгие прогулки. Деревня, где я остановился, далеко. Не знаешь, есть ли здесь паб, где сдают комнаты на ночь?
Джин покачала головой.
— Сомневаюсь. Да в такой час все уже закрыто.
Он посмотрел на часы.
— Боже! Я и не подозревал, что уже так поздно. Пора идти.
Она протянула пачку банкнот.
— Вот, возьмите.
— Спасибо. — Он сунул деньги во внутренний карман и надежно застегнул его.
— Не хотите пересчитать? — спросила Джин. — Мне кажется, там тридцать фунтов.
— Не нужно. И писать расписку не буду: вероятно, ты все равно не поверишь, что я беру в долг. — Он сухо усмехнулся.
— Я об этом не думаю, мистер Макнейрн, — спокойно ответила она. — Это… мой долг. — Она поколебалась, потом продолжила, не в силах сдержаться: — Я была бы… — она не могла заставить себя сказать «счастлива», поэтому продолжила: — Мне хотелось бы думать, что я вам помогла… вернуться туда, где ваше истинное место.
Несколько мгновений он смотрел на нее. Потом сказал с кривой улыбкой:
— Все та же Джинни! Нет, моя дорогая, для меня возврата нет. Но если тебя это утешит, ты помогаешь мне избежать неприятностей.
Помогает ли, устало подумала она. Или деньги будут только способствовать его дальнейшему падению? Может, лучше было ему отказать?
Остановившись у двери, он сказал:
— Ты ведь не забудешь? Тридцать первого?
— Конечно, Я не смогу забыть.
— Когда мне удобней позвонить?
— Не раньше десяти.
— Хорошо. Позвоню. И — не беспокойся. Тогда ты увидишь меня в последний раз. Спокойной ночи и спасибо.
— Не шумите, пожалуйста, — негромко попросила она. — Наверху спит ребенок.
Он кивнул и, не произнеся больше ни слова, вышел. Джин быстро закрыла за ним дверь, надеясь, что Тим ничего не слышал. Бесшумно двигаясь, она вымыла стакан от его шерри и пустой графин, потом поднялась наверх.
Раздеваясь, она вспомнила, что собиралась спросить Макнейрна, как тот отыскал ее в этом коттедже. Она и не подозревала, какое облегчение испытывал ее поздний гость оттого, что ему не пришлось отвечать на этот вопрос. Он не хотел объяснять, что, расспросив Тима, отправился в Лондон — заняв для этого деньги у приятеля в гостинице, и там осторожные расспросы дали ему сведения о ее положении в больнице, а также сколько времени она там работает (он все еще мог рассчитывать на свое природное обаяние, к тому же знал множество способов получения информации). В данном случае сведения ему сообщил молодой помощник привратника. Макнейрн спросил, работает ли здесь еще сестра по имени Джин Кемпбелл: он уже давно пытается найти ее и поблагодарить за то, что она для него сделала.
Тим, в тревоге их из-за позднего возращения, совершенно забыл рассказать Джин о человеке, который вернул ему мяч. Но теперь все это уже не имело значения. Джин знала, что теперь, когда Макнейрн узнал ее, бесполезно убеждать себя, что она в безопасности. Нужно либо все рассказать Блейру, либо разорвать помолвку.
«Я сошла с ума!» — в отчаянии думала она. Никакого «либо» — нужно сделать и то и другое.
Если только не удастся просто кончить их отношения, убедив его, что она допустила ошибку и что не хочет отказываться от своей работы сестры, чтобы выйти за него замуж.
Однако вначале нужно набраться мужества и заставить его выслушать все подробности этой давней мрачной истории. Но когда она думала об этом, смелость ее оставляла. Как он отнесется к тому, что услышит? Перед лицом того, во что многие поверили, будет ли он достаточно прозорлив, чтобы поверить в ее невиновность?
Она лежала с широко раскрытыми глазами, слушала, как бьют старинные часы внизу, и все более и более убеждалась, что придется все рассказать Блейру, чего бы это ей ни стоило.
Глава девятая
На следующее утро за завтраком Джин было очень трудно сохранять обычное жизнерадостное настроение. У нее не было аппетита, и она была благодарна тому, что Тим, в возбуждении от предстоящего пикника, ничего не замечал.
Все внимание мальчика было устремлено на небо. Через окно гостиной он видел тучи, которые безжалостно наползали с запада.
— А если будет дождь, мы все равно поедем? — с тревогой спросил он. — Или…
Вопрос был прерван телефонным звонком. Джин встала и, велев Тиму заканчивать есть, прошла в прихожую, где стоял аппарат.
Поднимая трубку, она была уверена, что звонит Блейр, и сердце ее забилось сильней еще до того, как она услышала знакомый голос.
— Это ты, Джин? — спросил он.
— Да, я.
— Дорогая! Я уже давно пытаюсь до вас дозвониться, но на проклятой линии какие-то помехи.
