Джоан Хол - Настойчивый мужчина
Она улыбнулась ему, и он почувствовал в ногах слабость.
— Зато ты умеешь выбирать вино, — тихо сказала Лора. Она подошла и протянула пустой бокал, чтобы он наполнил его вином. — Я тоже люблю бифштекс и салат. — Ее ноздри нежно затрепетали — она стала принюхиваться. Пахнет французским хлебом?
Хлеб? Хэнк забыл про все, кроме восхитительного изгиба ее верхней губы. Хлеб? Боже…
— Хлеб! Конечно! — Найдя прихватку, которую он отбросил было в сторону, Хэнк рывком открыл дверцу духовки и вытащил с решетки длинный батон. — Я про него забыл, — пробормотал он, бросая хлеб с хрустящей корочкой в длинную узкую корзинку.
— Тебе помочь?
В ее голосе слышалось подтрунивание, оно должно было его раздражать, но вместо этого Хэнк почувствовал, как с его плеч свалилась ноша. Лора начала успокаиваться: если не что другое, так именно его неуклюжесть помогла этому. Неожиданно ощутив голод, Хэнк указал на холодильник.
— Достань, пожалуйста, салат.
Лора вытерла рот салфеткой, положила ее рядом с тарелкой и откинулась на спинку стула — она была сыта, а вино ее расслабило.
— Все было очень вкусно, — сказала она, улыбаясь Хэнку, сидевшему напротив нее за маленьким столом, который он поставил у окна в гостиной.
Хэнк в ответ махнул рукой.
— Всего-навсего бифштекс и салат, — сказал он пренебрежительно.
— Но очень хороший бифштекс и вкусный салат, — настаивала Лора. — И не забудь про французский хлеб.
— Выкинь его из головы! — засмеялся Хэнк. — Хочешь кофе?
Лора помотала головой.
— Нет, спасибо. Я не допила еще вино. — Как доказательство она подняла свой бокал.
Хэнк проделал то же самое, но с бутылкой.
— Пора уже ее закончить.
Лора лукаво посмотрела на него.
— Ты собираешься меня напоить? поддразнивая, сказала она, хотя совсем не чувствовала опьянения: ей было весело, и она расслабилась.
Реакция Хэнка напугала ее. Выражение лица у него стало жестким, он резко перегнулся через стол и выхватил у нее бокал.
— Нет, я не собираюсь тебя спаивать, — сказал он твердо.
— Хэнк! — воскликнула Лора, удивленная и смущенная. — Я ни в чем тебя не обвиняю. Я шучу.
— Ну а я — нет. — Его янтарные глаза сверкали. — Я собираюсь заняться с гобои любовью и не хочу потом услышать от тебя, что ты ничего не помнишь.
Лора была в таком хорошем настроении во время обеда, а теперь опять сжалась. Ее охватило отчаяние. Собрав всю силу воли, она резко и хладнокровно ответила Хэнку:
— Ты многое считаешь само собой разумеющимся, Хэнк. — В голосе прозвучала горечь. — Я так надеялась, что ты отличаешься от тех мужчин, с которыми я встречалась, и не будешь ждать от меня сексуальной благодарности за предоставленный обед.
— Что? Хэнк вскочил, стул с грохотом упал на пол. — О чем, черт возьми, ты говоришь? — Он был взбешен и огибал стол, чтобы подойти к ней.
Напуганная его яростью, Лора съежилась, но сдаваться не собиралась.
— Разве не так решаются вопросы в сегодняшнем равноправном обществе?
— Черт побери! — Голос был грубым, но руки, которые схватили ее за плечи и приподняли со стула, были удивительно нежными. — Ты действительно думаешь… Оплата! — Он был так зол, что брызгал слюной. — Черт побери, Лора! Расплата… О Боже, Лора. — Его голос замер, когда он прижался губами к ее виску.
Ожидая вспышки ярости, Лора задрожала. Ощутив дрожь в ее хрупком теле, Хэнк непроизвольно обнял ее еще крепче.
— Я не обижу тебя, тихо проговорил он, — никогда не обижу.
— Ты напугал меня. Ее голос был еле слышен.
— Извини.
— В какое-то мгновение, — Лора перевела дух, — я действительно подумала, что ты хочешь меня ударить.
— Ударить тебя? — У Хэнка все внутри напряглось. — Господи! — Он слегка освободил объятия, чтобы она смогла взглянуть на него. В его глазах сверкала ярость. — Тебя когда-нибудь бил мужчина? — Его голос зазвенел.
У Лоры пересохло во рту. Хэнк, на которого она смотрела, мало напоминал того Хэнка, который так неловко обращался с батоном горячего хлеба. Лора сглотнула и попыталась высвободиться из крепких объятий.
— Это была пощечина, — призналась она. — И… и… правда, только пощечина. — Попытка успокоить его не удалась — глаза Хэнка сузились.
— Его имя. — Голос Хэнка был слишком ласковым.
— Хэнк, это больше не имеет…
— Я хочу знать его имя, — настаивал он.
— Зачем?
От его улыбки у Лоры мурашки побежали по спине.
— Как ты думаешь — зачем?
— Ты… Хэнк, ты не можешь! — воскликнула она, протестуя.
— Да не убью я его, — заверил он. — Я его даже не разорву. — Голос Хэнка стал грозным рыком, от которого волосы у нее встали дыбом. — Я только немного поломаю его.
— Нет! — Потрясенная Лора хотела высвободиться.
— Да! Его мышцы напряглись, крепко удерживая ее в тисках. — Он ударил тебя, Лора. А сейчас, проклятье, скажи его имя!
Сжав губы, она упрямо замотала головой.
— Теперь это не имеет значения, Хэнк. Это случилось давно.
— Когда?
— Хэнк, это глупо!
Хэнк был непреклонен.
— Когда?
Признав себя побежденной, Лора уступила.
— Более пяти лет назад, — вздохнув, ответила она.
Хэнк был удивлен.
— Ты не спала с мужчиной более пяти лет?
Гордость придала резкость ее голосу.
— Я не спала с мужчиной более десяти лет! Выражение удивления сменилось недоверием.
— Ты смеешься надо мной.
Взгляд, которым она одарила его, ответил на все его вопросы.
— Нет, ты не обманываешь! — прищурился Хэнк. — Будь я проклят, — озабоченно пробормотал он.
Лора засмеялась, она не смогла сдержаться. Его бормотание было комичным. Но смех застрял у нее в горле, когда она заметила удовлетворенность и неожиданное возбуждение в его глазах.
— О чем ты думаешь? — подозрительно спросила она.
— Что я буду очень аккуратным и не причиню тебе боль, — ответил он, освобождая руку и проводя пальцем по ее щеке.
Лора вздрогнула.
— Не сделаешь мне больно? — переспросила она. — В… каком смысле?
— Ты хорошо знаешь, в каком смысле.
Когда он произносил последнее слово, Лора ощутила его влажное дыхание на своих губах и неосознанно приоткрыла рот. Хэнк издал нечленораздельный, низкий, возбуждающий гортанный звук, напоминающий то ли рык, то ли стон.
— Лора, — тихо произнес Хэнк, и его губы завладели ее ртом.
У Лоры все поплыло перед глазами, под воздействием ритмичных движений его губ ее стал покидать разум, захлестнула волна чувственности… Почти захлестнула. Настойчивость его поцелуев начала проникать сквозь обволакивающий туман, и холодная струя страха отрезвила ее. Избегая языка Хэнка, предлагавшего вступить в эротическую дуэль, она повернула голову и освободилась от его губ.
