Терри Лоренс - Только для влюбленных
— Впечатляет, — одобрила Шарлотта, приложив к щекам ладони. — Я вижу, ты схватил существо амазонской женственности.
— Рад, что хоть кому-то понравилось, — Дейв толкнул бедром Гвен. Снизу его не было видно, и он провел рукой по ее позвоночнику.
Гвен вцепилась в поручни с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели.
— Роб, а ты как думаешь?
— Еще один людоед, — изрек старший брат, направляясь к своей газете «Уолл Стрит Джорнел». — Не хватает тут их, что ли?
Гвен прибыла сюда, чтобы утихомирить вражду, а не разжигать ее.
— Я спускаюсь, — объявила она торопливо, вступив на лестницу.
К тому времени, как она коснулась пальцами ног первой ступеньки, Роберт и Шарлотта уже бросились на помощь, Дейв свисал над ней сверху.
— Ради бога! Я управлюсь… Ox! — Ее нога соскользнула.
Дейв схватил Гвен за запястье.
— Держись крепче.
Она одолела еще две ступеньки, ставя обе ноги на каждую.
— Я пропустила слишком много ступенек, вот и все, — заговорила она веселым тоном, пытаясь скрыть, что голос ее дрожит. Как ни была подозрительной Шарлотта, ей не хотелось, чтобы это заметил Дейв. Он-то понял бы, что это не из-за высоты.
— Ну вот! — благополучно достигнув низа, Гвен похлопала себя по джинсам, украдкой заправляя тенниску. Она чувствовала: та сидит косо. Тридцатичетырехлетняя женщина подняла подушечную битву, как какой-нибудь подросток, открывший для себя секс-игру. «Ну, знаешь, Гвен!»
Мгновенно отрезвившись, она пригладила волосы, надеясь изъять какую-нибудь приставшую пушинку. Сверлящий взгляд Шарлотты удержал ее от дальнейшего приведения себя в порядок. Сестра двинулась к обеденному столу, бросив приглашающий взгляд, который мог бы заинтриговать и слепого, затем откашлялась с видом заговорщицы.
— В чем дело? — живо спросила Гвен. Ей в первую очередь захотелось сходить на кухню за стаканом лимонада. При столь ярком свете румянец на ее щеках не смог бы долго одурачивать Шарлотту.
— Я хочу тебе что-то показать. Только не здесь.
Гвен проглотила шипучий напиток, пока Шарлотта запирала свой портфель, перед тем, как пройти через гостиную мимо Роберта.
— Что за большой секрет? — спросила Гвен, когда они остались одни в хозяйской спальне.
— Это ты должна мне сказать. — Шарлотта швырнула портфель на кровать и плюхнулась рядом с ним.
— Ты собираешься глазеть на меня весь вечер? — отважилась на браваду Гвен, вскинув подбородок и посмотрела сестре прямо в глаза.
Но Шарлотта редко терялась в таких сценах. Она встала, медленно пересекла комнату и, приподняв край тенниски Гвен, пропустила ткань между пальцами.
— Только сухая чистка, — последовал трагический итог.
Гвен посмотрела вниз, потом повернулась кругом и уставилась в немом ужасе в зеркало шифоньера. Бросался в глаза красно-желто-коричневый пастельный отпечаток крупной мужской ладони под ее грудью.
По крайней мере, мисс Стикерт перестала беспокоиться о цвете лица — оно стало мертвенно бледным.
— О!
Шарлотте не требовались объяснения. Она мгновенно пришла к собственному умозаключению :
— Я говорила, что он пытается тебя соблазнить.
— Это не то.
— Тогда позволь догадаться. Уроки рисования при помощи пальцев?
— Мы разговаривали насчет тебя. И о Роберте тоже.
— Да! Ну, нет. А может быть, и так! — закончила она торжествующе. — Ах, вот в чем дело? И Дейв прибегал к наглядной демонстрации? От невротика этого можно ожидать. Но когда выкомаривает психически нормальный человек, это гораздо более трагично. Ты не думаешь? Я ожидала от тебя большего, Гвен. Больше самоконтроля.
— А как насчет тебя? Черт побери, Шарлотта, ты и Роберт были не так давно счастливыми мужем и женой. Может быть, если бы ты немножко больше… — мисс Стикерт скосила глаза на свою сорочку, — немножко больше занималась рисованием пальцами, ты бы осталась замужем! Ты забыла, как надо забавляться.
— Это от эксперта по прокладыванию пути к жизни в одиночестве?
— Не отклоняй меня от темы. Вы все забыли, кроме того, как наносить друг другу оскорбления. Кто-то должен немного уступать, воздерживаться от ядовитых замечаний и не отвечать стрелой на отравленную стрелу.
— Образ Купидона. Это может мне пригодиться. — Шарлотта щелкнула запорами портфеля, достала блокнот и внесла заметку. — Дейв морочит тебе голову, чтобы Роберт смог украсть мой сценарий.
— Шарлотта! У Роберта нет намерения стать сценаристом.
— Нет?
Шарлотта вытащила титульный лист и протянула его Гвен.
— Этот ребенок собирается сотворить «Войну роз», что будет выглядеть, как «Окружение мистера Роджерса».
Гвен ахнула.
— Ты пишешь сценарий о вашем разводе?
— Я преобразую свою муку в произведение искусства, — объявила младшая сестра. — Это избавляет меня от ужасных переживаний.
— Это разрушит твой брак раз и навсегда.
— А что тут беречь?
Гвен опустила лист бумаги и посмотрела на сестру. Она испытала вкус счастья в объятиях Дейва. В течение нескольких секунд она постигла такое чувство, будто забыла, что в мире существуют другие люди. Ей никто был не нужен. Ей так необходим был лишь один мужчина, что она рискнула бы острейшим видом уязвимости — доверилась бы, отдавшись взамен.
Так, наверное, происходят землетрясения, переломы в жизни.
Но Шарлотта не могла дождаться подходящего момента для того, чтобы загнать последний гвоздь в гроб собственной любви.
— Ты не хочешь спасти его? — удивилась Гвен. Это прозвучало простодушно, даже наивно. Но Гвен не удивилась, когда из глаз Шарлотты брызнули слезы.
— Он ухмыльнется, если я попрошу его об этом. Ты же видела, как он ухмыляется. Гвен сочувственно кивнула.
— Но кому-то надо сделать первый ход. Склониться.
— И позволить ему одержать победу? Гвен вздохнула и вернула титульный лист.
— Может быть, ты права.
— Ты обещала мне, что не будешь принимать чью-нибудь сторону, — уязвленно попросила Шарлотта.
Пообещав, Гвен все-таки не сдалась. Единственной надеждой для нее и Дейва оставалось примирение этой пары. Если эта семья распадется, для них самым легким окажется прийти к тому же. Он очаровал Гвен, но насколько скоро она вернется к осторожности, если ничто не будет их связывать?
Все же предпринятый риск ее беспокоил. Ей хотелось, чтобы Дейв целовал ее снова. Ей хотелось испытывать трепет собственной дерзости.
Дейв вовсе не смеялся над ее томлением. Не возражал против идеи о взаимоотношениях. Не ухмылялся.
Гвен охватывала дрожь при мысли о том, чем может стать для женщины язвительное замечание, когда она так уязвима. Она испытывала глубокое сострадание по отношению к своей сестре. Но Дейв прав — лекции эти двоим не помогут. Может быть, сработает наглядный пример счастья и компромисса.
