Барбара Макмаон - Запри дверь в прошлое
Стулья все поцарапаны и расшатаны, зато их не жалко ронять. А окно в каждой комнате требует новую занавеску. Да, материальные ценности для Дэб Харрингтон явно стоят не на последнем месте.
Наконец Дасти услышал ее шаги и почувствовал, как напряглось все его тело при ее приближении. Он судорожно сглотнул и неожиданно встретил ее неуверенный взгляд.
— Я не знаю, Дасти... — начала Дэб. — Но скажи, по поводу Джона Барретта не будет никакого давления?
— Ну почему я должен оказывать на тебя давление, детка? Ты ведь сказала, что вы практически отложили выплату долга, пока мы не соберем все деньги.
— Я знаю, что я сказала. Вопрос в том, могу ли я тебе верить?
Дасти улыбнулся, утвердительно кивнул и, обхватив ее одной рукой за талию, притянул к себе. Дэб запрокинула голову, и он, тихо застонав, начал жадно целовать ее нежную кожу, влажные губы. Нащупав трепещущий пульс на ее шее, Дасти ласково дотронулся до него губами, затем стал подниматься все выше и, слегка ухватив зубами бархатистую кожу на подбородке, впился в ее приоткрывшийся, жаждущий поцелуев рот.
Дэб казалось, она вот-вот умрет от наслаждения. Она пошатнулась и уцепилась за Дасти. Кровь горячим потоком пробежала по венам. Дэб все крепче прижималась губами к его рту, стремясь впитать в себя его запах, вкус. Она мечтала об этом мгновении с прошлого воскресенья, эти поцелуи ей снились по ночам.
Наконец, переведя дыхание, Дэб слегка отстранилась от Дасти.
— Я думаю, если мы не уедем сейчас, не уедем никогда.
Дасти запустил пальцы в ее пышные волосы.
— Может, и так, но нам некуда спешить.
— Чего ты ожидаешь от этого уикенда? — осторожно спросила она.
Дасти застыл на мгновение.
— Что ты имеешь в виду, Дэб? Я приглашаю тебя на ранчо, чтобы приятно провести время, изменить обстановку, но не предлагаю разделить со мной постель. Хотя, если ты захочешь, вряд ли смогу тебе отказать.
— Ладно, все это глупые выдумки.
— Неужели мы продолжаем играть в детство? Я думал, мы уже из него вышли. Я хочу тебя. По-моему, это уже не секрет. И, принимая во внимание твое участие в наших страстных поцелуях, думаю, тебе они не совсем безразличны.
Дэб пожала плечами.
— Не безразличны, но и не очень интересны.
— Твое поведение говорит об обратном.
— Я имею в виду — длительные отношения.
— А как насчет не длительных?
Дасти явно дразнил ее. Но Дэб решила не сдаваться.
— Сейчас меня больше всего беспокоит карьера. Мне необходимо сосредоточиться именно на ней.
— Ладно, детка, пойдем есть пиццу.
— Пойдем, я знаю чудесное местечко, — дружелюбно согласилась Дэб.
Это было шумное, душное и людное место.
Зал для посетителей от кухни отделяла лишь касса. Дети всех возрастов толпились у игровых автоматов. Кассир быстро выкрикивал номера заказов, и люди, толкаясь, подходили к стойке.
Дасти склонился к Дэб и, пытаясь перекричать гам, царивший в пиццерии, сообщил:
— Ты меня удивляешь, детка. Это вообще ни на что не похоже. Я думал, мы отправимся в тихий итальянский ресторанчик, где готовят настоящую пиццу.
— Я всегда покупаю себе пиццу здесь, уверенно заявила Дэб, оглядываясь вокруг.
Правда, покупая пиццу, она никогда не ела ее здесь, а приносила домой. Но ей всегда хотелось прийти сюда и сесть за столик, не одной, а с кем-нибудь.
— Ты какую пиццу будешь? — снова закричал Дасти, осматриваясь в поисках свободного места.
— С ветчиной, перцем и грибами.
— Как насчет пива?
Дэб кивнула, внезапно ощутив себя неуверенным подростком. Может, они зря сюда пришли? Может, надо было заказать что-нибудь домой из ресторана? Может...
Дасти забрал со стойки кувшин с пивом и две кружки.
— Где ты хочешь сесть?
Она увидела несколько пустых столиков.
Один из них стоял в углу, на безопасном расстоянии от компании хохочущих подростков.
Дэб указала на этот столик, и они расположились за ним.
Дасти разлил пиво в кружки, поставил кувшин на столик и, подвинув стул, сел рядом с Дэб.
— Часто сюда заходишь? — поинтересовался он, склоняясь к ней.
— Пару раз в месяц, — ответила Дэб, умолчав о том, что никогда не садится за столик, тем более в чьей-либо компании.
— Слушай, у тебя есть мелочь?
— Я думаю, есть. — Господи, о чем это он?
— Музыкальный автомат замолчал, и мы можем заказать то, что нам нравится.
Дэб вытащила несколько монет и протянула их Дасти. Он взял их и, растворившись в толпе посетителей, вернулся через пару минут с перечнем песен.
— Что ты хочешь послушать?
— Тебе решать, — предложила Дэб, изучив длинный список произведений, от тяжелого рока до церковных песнопений. Мгновение спустя Дэб услышала знакомую ковбойскую песню, которую Дасти слушал в своем грузовике и которая представляла собой перечисление качеств, необходимых мужчине для завоевания женского сердца.
— И никаких костюмов, — констатировал Дасти, вовремя увернувшись от многочисленной семьи, которая проносила мимо них немыслимое количество пиццы к своему столику.
— Что?
— Я говорю, ни одного человека в деловом костюме. Тебя это не удручает?
— А что, должно?
— Просто не вписывается в мое представление о тебе.
— Возможно, это твое представление о твоей бывшей жене..
Между тем Дэб почувствовала, что рука Дасти прочно расположилась на ее плече. Она вспомнила, что они находятся в кафе, и попыталась отогнать от себя волнующее ощущение близости и сосредоточиться на непринужденной беседе.
— Это семейное кафе. Для разнообразия неплохо, — заметила она.
— А ты не чувствуешь себя одинокой женщиной в кафе, где принято собираться семьями?
Дэб вздрогнула.
— Оно немного напоминает мне детство.
— Значит, в твоем детстве было хоть что-то хорошее.
Она вдруг серьезно посмотрела Дасти в глаза и почувствовала сильное искушение рассказать ему о своей семье. Но она не должна возвращаться в прошлое. И не хочет ничего вспоминать.
— А как поживает Метеор? — попыталась Дэб перевести разговор на другую тему.
— Прекрасно. В среду лошадь вернулась домой. Уже не хромает, так что сможешь прокатиться на ней в выходные, если захочешь.
— Я бы не отказалась, — согласилась Дэб, вспоминая их поездку верхом на ранчо.
Наконец выкрикнули номер их заказа, Дасти встал и направился за пиццей. Дэб обратила внимание на то, что женщины за столиками, мимо которых проходил Дасти, дружно поворачивали головы в его сторону. При этом они выпрямляли спины, поправляли прически, улыбались. Этот мужчина, очевидно, умел производить впечатление на всех. Даже некоторые мужчины поглядывали на него с завистью, видимо чувствуя в нем соперника — неотразимого, дерзкого, самоуверенного.
