Вера и Марина Воробей - Фальшивая нота
– То есть ты хочешь сказать, что все это делалось без его ведома?
– Да, именно так! – прокричала в трубку Люся. – Три дня назад он позвонил мне и сказал, что потерял ваш номер… Теперь я почти уверена, что он его не потерял! Наверняка эта Маша каким-то образом… Понимаете?
Черепашка бросила быстрый взгляд в сторону директора. На лице того было написано неподдельное изумление.
– Маша? – послышалось в трубке. – Ерунда какая-то… Слушай, а ты дай мне номер этого Кочевника. Я сам с ним свяжусь.
Черепашка с готовностью продиктовала Женин телефон и передала трубку Вадиму Борисовичу. Их разговор длился недолго. Да Черепашка к нему и не прислушивалась. Во-первых, директор отключил громкую связь, а во-вторых, Люся сейчас была полностью поглощена своими собственными переживаниями: «Чего же она в самом деле добивалась? Неужели просто хотела меня подставить? Или действительно рассчитывала, что Червинский так сильно заинтересован в Женьке, что поддастся шантажу и начнет двигать ее бездарных «Грачей»?
Черепашка давно уже поняла, что Маша – особа, мягко говоря, неуравновешенная. Но на такое безумие мог пойти только по-настоящему одержимый человек. А если так, то обычная логика и попытки найти в Машиных действиях хоть малейшие зачатки здравого смысла обречены на провал. Одержимые люди никогда ни на что не рассчитывают! Ими движет маниакальная идея. Ослепленные и оглушенные ею, они прут напролом, не задумываясь, к чему все это может привести…
«Выходит, Маша наврала Женьке, что рассталась с Игорем?! – подумалось вдруг Черепашке. – Конечно, наврала! Эта ненормальная авантюристка затеяла двойную игру! Как все это на нее похоже… А Женька-то! Развесил уши, наивная душа… Неужели он сам дал ей телефон Червинского? Нет! – тут же возразила себе Люся. – Тогда бы он не звонил мне и не говорил, что потерял его… И потом, ведь я прямо спрашивала его, не просила ли Маша этого телефона? Как чувствовала!»
Люся помнила, как помрачнел тогда Женька, как изменился цвет его глаз и с каким осуждением посмотрел он на нее. Ее вопрос он объяснил ревностью. Конечно, тогда ему легче было думать, что Черепашка ревнует его к Маше, чем попытаться беспристрастно проанализировать ситуацию… «Но как, каким образом Маше удалось завладеть телефоном Червинского? Рыскала по карманам? Залезла в Женькину записную книжку? А почему бы и нет?»
– О чем задумалась? – От неожиданности Черепашка вздрогнула. Оказывается, Вадим Борисович уже положил трубку и теперь смотрел на нее с рассеянной улыбкой. – Что же ты мне сразу не сказала, что знаешь эту девицу? Обошлись бы тогда и без этого звонка…
– Не обошлись бы! – сверкнула стеклами очков Черепашка. – Вы бы мне все равно не поверили.
– Ну почему же, – неопределенно протянул директор программы. – Где ж ты таких друзей себе находишь? – Он расстегнул верхнюю пуговицу своей белой рубашки, ослабил узел галстука и с явным облегчением повел головой из стороны в сторону.
– Она мне не подруга! – отрезала Черепашка.
– Ну не злись. – Вадим Борисович поднялся, подошел к Люсе и потрепал ее по плечу. Девушка тоже встала.
– Я пойду? – В ее голосе все еще звучала обида.
– Ну, прости ты меня, дурака старого… Но мне и в голову не могло такое прийти, чтобы какая-то девица… – Он запнулся и несколько раз нервно дернул себя за бороду. – А у нее, похоже, и вправду с головой не все в порядке, у этой Маши… Хотя, если б Червинский не позвонил, кто знает, может быть, она бы и добилась своего… В общем, ты с ней разберись, – напутствовал напоследок Вадим Борисович и вдруг неожиданно предложил: – А хочешь, я тебе помогу? Дай-ка мне ее телефончик!
– Спасибо, Вадим Борисович, не стоит, – сдержанно отказалась от его помощи Люся, попрощалась и вышла за дверь.
Черепашка не стала звонить ни Маше, ни даже Жене. Хотя за тот час, который она провела в ожидании Лу, сто раз могла бы это сделать. Но больше всего на свете Черепашка не любила выяснять отношения. Главное, что Червинский теперь знает, что это не она. А там, если Маша снова ему позвонит (а в том, что она позвонит, сомневаться не приходилось), Червинский найдет, что ей сказать…
14
– Ты не права! – резко высказала свое мнение Лу. Рассказ подруги произвел на нее сильное впечатление. Ее собственные новости как-то даже померкли по сравнению с тем, что она услышала. – Уж я бы этой Маше устроила веселую жизнь! – мечтательно протянула она. – И не по телефону! Ну скажи, какое она имела право впутывать тебя в свою грязную аферу? – В черных глазах Лу загорелись мстительные огоньки.
– Да ну. – Черепашка вяло отмахнулась. – Мне бы со своими проблемами разобраться! Ну что толку разговаривать с безумным человеком?
– Зря! – тряхнула блестящими волосами Лу. – Ну, допустим, Маша безумна, хотя я в этом очень сильно сомневаюсь… Ну а Женьке-то почему не позвонить?
– А зачем? – пожала плечами Люся. – Пусть лучше ему обо всем расскажет Червинский. Думаю, у него это лучше получится. Мне Женька может и не поверить. Еще решит, чего доброго, что я сошла с ума от ревности и наговариваю на его драгоценную Машу.
На этот раз Лу не стала спорить:
– Что ж, пожалуй, ты права. Будет лучше, если эту новость Женька узнает не от тебя. И вообще не звони ему первая. Вот увидишь, он не заставит себя долго ждать, прибежит как миленький!
– А знаешь, у меня вот тут, – Люся прижала к груди правую руку, – все, кажется, перегорело, понимаешь? И я совсем не уверена, что у нас Женькой что-то еще может получиться…
Лу помалкивала. Грустно покачивая головой, она смотрела как бы сквозь Люсю. Черепашка тоже помолчала немного, а потом сказала:
– Все, теперь твоя очередь. Рассказывай.
Долго упрашивать Лу не пришлось. Она вообще относилась к числу людей, умеющих моментально и безболезненно переключаться с предмета на предмет. Однако в отличие от подруги, которая слушала ее внимательно и не перебивая, Черепашка то и дело задавала вопросы, особенно когда дело дошло до появления в их квартире Михаила. Тут Люся пришла в крайнее возбуждение: вскочила, начала нервно ходить по комнате, снова и снова подливала себе в стакан воды. Ее интересовало все: и как Михаил выглядит, во что он одет, какой у него рост, глаза, волосы, есть ли на его лице усы и борода; и какой у него тембр голоса – высокий или низкий; цвет рубашки, костюма; и даже такая мелочь, казалось бы не имеющая никакого отношения к делу, как цветы! Черепашка настаивала на том, чтобы Лу самым подробным образом описала принесенный Михаилом букет.
– Пять белых роз на высоких стеблях, – вздыхала Лу.
– Белых или кремовых? – вскидывала голову Черепашка.
