Э. Каннингем - Синтия
— Что, что?
— Ну, разве вы не знаете? — улыбнулась Люсиль. — Компьютеры подбирают идеальных партнеров.
— Первый раз слышу такое.
— Кончай, Макс, об этом знают все, — вступил в разговор я.
— Все равно не слышал.
— Ладно. Служба пользуется большим успехом у школьников старших классов, студентов и даже у взрослых. В этих конторах люди получают анкеты, куда вносят разные сведения о себе. Ну там, сколько лет, как вы относитесь к сексу, какого цвета у вас глаза и кого вы больше любите — Тома Кортни или Берта Ланкастера.
— Вот, значит, как это делается в наши дни? — недоверчиво спросил Макс.
— Скорее всего, так будет делаться в ближайшее время. Над всем этим нависла тень будущего. У каждого из заполнивших анкеты есть номер. Все номера вносятся в большой компьютер и так далее, и тому подобное.
— Вы надо мной издеваетесь, — сказал Макс, — а это не лучший способ общения с опытным, хотя и располневшим адвокатом.
— Увы, Макс, такова горькая правда, — сказал я, — Так теперь живут люди. Компьютер должен выявить номера, у которых наибольшее количество совпадающих или дополняющих друг друга ответов. Есть идиотская, но очень популярная теория, смысл которой состоит в том, что если ты любишь клубничное мороженое и я люблю клубничное мороженое, и мы оба курим марихуану, то нам предстоит счастливая совместная жизнь, пока нас смерть не разлучит.
— Плохо в это верится, Харви, — заметил Макс. — У меня, например, жена и пятеро детей. Тебе известно, что в семье, где пять и больше детей, разводы случаются крайне редко? Бывает, что кто-то может и сбежать, но разводов раз-два и обчелся. Ну ладно, этих двоих свел компьютер. Они поженились. Вы хотите знать, что они предпримут дальше?
— Именно.
— Они поедут в Канаду.
— Почему в Канаду? — удивилась Люсиль.
— Ничего другого им не остается делать, — авторитетно заявил Макс. — Вы очаровательная девушка, но, как говорится, во многих отношениях совершенно невинны.
— Не понимаю.
— Естественно, потому что вам неизвестны законы об иммиграции. Я и сам тут не большой специалист, но кое-что все-таки знаю. Ваш молодой человек заимел американскую жену, но это не означает, что он получает американское гражданство или право на постоянное проживание в стране.
— Но я-то думала…
— Ну конечно. Так все думают. Стоит жениться на американке — и дело в шляпе? Нет, это только первый шаг. Кстати, этот ваш гипотетический новобрачный, он что — полный идиот или у него есть консультанты?
— Есть, есть, — уверил я Макса, — и очень неплохие.
— Тогда он знает, какие шаги предпринимать. Первое — жениться на американке. Второе — уехать в Канаду. Третье — пойти в американское консульство и попросить постоянную въездную визу на том основании, что он женился на американской гражданке. Если не вмешаются какие-то непредвиденные обстоятельства, он получит такую визу.
— Вот как, значит, делаются такие дела, — сказала Люсиль.
— Именно так и никак иначе, — подтвердил Макс.
— Но это просто глупо.
Наступила долгая пауза, после чего Макс сказал:
— Да. Наверное, это выглядит глупо. Но, тем не менее, это делается именно так.
— Но все равно нам от этого немного пользы, — сказала Люсиль, — если мы не узнаем, куда именно в Канаду они поехали. Вы уж нас просветите!
— Люсиль, опомнись! Откуда Максу это знать?!
— Скорее всего, я вам могу это сказать, — услышали мы ответ Макса.
Мы оба изумленно уставились на него, а я спросил:
— Это как прикажешь понимать?
— Но ты, кажется, говорил, что у него хорошие консультанты?
— У меня есть основания это предполагать.
— В таком случае, у меня есть основания предполагать, что он отправился в Торонто.
— Видишь ли, Харви, если бы все мои клиенты были такими, как ты, я бы рехнулся. Адвокат — это тот же доктор. Разве ты спрашиваешь своего врача все время — «почему? почему?»
— Я, например, спрашиваю, — сказала Люсиль.
— Я хожу только к психоаналитику, — сказал я. — Психоаналитикам такой вопрос задавать бессмысленно. Знаете, что отвечает мой, когда я все-таки спрашиваю его?
— Нет, скажи, — отозвалась Люсиль.
— Он отвечает, что я псих. Ну ладно, хватит об этом. Значит, он поехал в Торонто?
— Поехал, имея на то веские основания, — сказал Макс без тени улыбки. — Дело в том, что Квебек, Монреаль и Галифакс — морские порты, и потому у тамошних консульств хватает специфических вопросов, связанных с иммиграцией, и ответы тоже имеются. Если ваш приятель — человек с извилинами, он не поедет к морю. С консульством в Торонто у него будет меньше хлопот, да и авиакомпания «Америкен эрлайнз» открыла рейс, который доставляет вас в Торонто из Нью-Йрка за сорок пять минут.
— Не знаю, не знаю, — задумчиво произнес я. — Что же делать?
— Это твой ребеночек, — сказал Макс, — так что делай, что хочешь. У меня и без того хлопот полон рот. В конце месяца получишь от меня счет. Ты на ней женишься? — вдруг спросил он, кивая в сторону Люсиль.
— Ты же знаешь, что сейчас я не в состоянии жениться, — буркнул я.
— Разговоры о браке приводят Харви в уныние, — сказала Люсиль. — Как его адвокат вы должны это прекрасно знать.
— Вы умная девушка, — отозвался Макс, — и мой совет вам прост: чуть надавить в нужном месте, и все выйдет по-вашему.
— Пошли, — буркнул я Люсиль.
Я встал, двинулся к двери. Макс крикнул мне вдогонку:
— Харви!
Я открыл дверь перед Люсиль.
— Харви! Небольшой бесплатный совет.
— Слушаю.
— Позови полицию.
— Что?
— Позови полицию, Харви. Им платят деньги за то, чтобы убирали мусор.
— Большое спасибо, — сказал я.
— Приглядывайте за ним, — сказал Макс Люсиль.
Глава VII
На улице золотистая дымка весеннего солнечного дня потускнела, уступая место нью-йоркским сумеркам. Здания из стекла и бетона выбрасывали на улицы миллионы людей, устремлявшихся по домам. Пройдет еще час, и настанет лучшее время суток: улицы совсем опустеют, загрустят. Кое-где еще напоминает о себе бурный деловой день, но такие всплески становятся все реже и реже и, наконец, наступает блаженная тишина. Только нью-йоркцы, живущие в центре, могут по достоинству оценить эти часы. Но в ближайшие сорок минут улицам суждено было напоминать бурлящие реки. Некоторое время я постоял в середине людского потока вместе с Люсиль, размышляя, о том, что мы провели вместе полдня, и что это оказалось совсем неплохо, даже если учесть стремление Люсиль сочетать роли матери, диктатора, учителя и переводчика. В целом все вышло неплохо. Я решил, что должен как-то извиниться за свое неважное настроение, и сказал, что мне очень понравился сегодняшний день.
