Кристин Лестер - О чем шептал океан
— Тогда зачем сеять панику?! А ну поплыли! Ставь парус, немедленно! Ставь, чего смотришь?
— Я просто говорю то, что вижу. — Джеймс взял у нее из рук веревку. — Давай лучше я. Здесь очень коварные ветра. Хорошо еще, что мы поплыли не со стороны океана…
— Потому что там островов вообще нет! — дурашливо вставил Остин и снова захохотал.
— …а то нас давно бы уже гнало по океану.
— Да брось ты!
— Видите, какие облака вон там? Это предвестник грозы. Возможно, дождь будет идти несколько дней. Здесь в мае такое бывает редко, но все равно…
В эту секунду все ощутили действительно сильный и неожиданно холодный порыв ветра, словно кто-то дунул на них и тут же отвернулся.
Голос Джеймса замер в тишине, все молчали, переглядываясь друг с другом. Кэтрин почувствовала холодный липкий пот на спине.
— Да ладно вам! — неуверенно повторил Остин, и его загорелая кожа буквально на глазах покрылась мурашками.
Кэтрин помнила, что это было признаком сильного волнения или страха.
Он поднял на нее глаза, и Кэтрин прочитала в них собственные мысли. Остин — хороший знаток воды, и, как бы он сейчас ни храбрился, ему не надо объяснять, как погода может измениться буквально за несколько минут. В данном случае эти несколько минут будут играть для них решающую роль.
Кэтрин повернулась в сторону острова, едва видневшегося вдали, потом посмотрела в противоположную сторону, туда, где, по ее предположениям, должен находиться Розо. Им будет явно мало этих нескольких минут, им нужен как минимум час и хорошая скорость, чтобы добраться до города.
— Ничего не видно, — сказала она.
— Да, ничего не видно, — послышался рядом голос Джеймса. — Потому что все в пелене. Над Розо уже идет ураган.
— Сейчас мы все начнем кувыркаться в воде, как надувные игрушки, — шепотом сказала София, и ее передернуло.
— Я предлагаю не паниковать. — Голос Джеймса был спокоен. — Мы взрослые люди и понимаем, что все зависит от наших действий. Нас четверо? У меня есть пять спасательных жилетов.
— Хорошо, что не три, — брякнул Остин.
— Все, я звоню в береговую охрану! — прокричала София, судорожно нажимая кнопки на мобильном телефоне. — Мне моя жизнь дорога, а вы — как хотите! Алло! Алло! Черт побери! Почему… Алло!
Снова на яхту налетел ветер, на этот раз порыв был в два раза сильнее и дольше держался. Воздух показался Кэтрин настолько плотным и тугим, что стало трудно дышать. На минуту ей почудилось слева какое-то судно, но она решила, что это игра воображения.
Яхта начала качаться: откуда-то появились волны, хотя только что их не было совсем. Они с каждой секундой становились все острее и выше.
На небо стремительно наползала серая туча. Кэтрин закрыла глаза. Вот и все… Вот и сплавала, чтобы соблазнить Остина…
— Прощай, Антуан! — прошептала она, чувствуя, как щиплет в глазах. — Прощайте, папа и мама! Прощай, Ос…
— Быстро надеваем жилеты! — крикнул Джеймс и бросился в каюту.
— Я так не могу!!! — вдруг закричала София. — Я боюсь воды! Заберите меня отсюда!!! Пожалуйста! А-а-а-а!!! — У нее началась истерика.
Остин мгновенно протрезвел и, обняв Софию, зачем-то тоже начал метаться по палубе, хватаясь то за один леер, то за другой.
Кэтрин в ужасе наблюдала происходящее. Совершенно некстати она вспомнила фильм «Титаник», особенно последние сцены, когда среди общей паники, пока корабль затягивало в воду, Ди Каприо говорил своей подруге, что надо сделать, чтобы выплыть из воронки и не захлебнуться. Сейчас начнется то же самое.
Дергаться действительно уже было бессмысленно: новый порыв ветра сокрушил равновесие яхты, мачта наклонилась почти горизонтально, а они все чуть не скатились в воду, как горстка орехов.
Посыпались крупные капли дождя. Или это — брызги волн? Кэтрин все еще стояла, сжимая руками железо перегородки и в ужасе понимая, что перед смертью не успела сказать Остину, как сильно любит его.
С каждой секундой скорость ветра нарастала, а волны становились крупнее. Кэтрин видела искаженное ужасом лицо Софии, Остина, который что-то кричал, показывая в сторону, но его не было слышно, Джеймса, пробиравшегося к мачте, чтобы убрать парус… Кэтрин словно смотрела кино про себя — со стороны и с небольшим опережением событий. Она знала, что произойдет в следующую секунду.
Сейчас вот эта волна накроет их. Потом — яхта медленно и мягко ляжет на левый борт, и все погрузится во мрак. А она так и не успела сказать Остину…
— Вон что-то плывет! — послышался его голос совсем рядом. — Вон там! Смотрите!
— Быстрее в каюту! — кричал Джеймс, пытаясь оторвать ее руки от леера. Но Кэтрин уже ничего не хотела: она знала, что будет дальше, она знала, что они все утонут. А ведь она так и не успела…
— Да вон же катер плывет! — в последний раз крикнул Остин, потом огромная волна накрыла их, яхта медленно и мягко легла на левый борт, и все погрузилось во мрак…
8
Пробуждение было ужасным. Было жутко холодно и больно. Боль разлилась по всему телу, словно тысячи иголок впивались ей в руки и ноги. Кажется, кто-то только что целовал ее… Зачем? Она откашлялась, ее жутко тошнило. Зачем еще кому-то надо с ней целоваться?
— Кэтрин! Кэтрин, очнись! Пожалуйста, очнись!
Зачем Джеймс ее бьет по щекам? Сначала целует, а теперь — бьет? Господи, как же невыносимо тошнит, и болят руки и ноги…
— Кэтрин, ты слышишь меня?
Снова несколько ударов по щекам, и она слабо застонала. Как несправедливо! Ей так плохо, а он ее бьет!
— Слава богу! Кажется, приходит в себя.
— Она дышит?
— Да.
— Хорошо. Я пойду смотреть.
Чей это голос? Где-то она его уже слышала… Высокий и женский.
— Нет, Джеймс, я должна смотреть, — повторил голос, в котором явственно слышались слезы. Кажется, это София.
Кэтрин открыла глаза.
— Кэтрин!
Джеймс близко-близко. Мокрый и испуганный. С носа капает вода — прямо ей на шею. Очень трудно смотреть, глаза жутко болят…
— Кэтрин, детка, как ты? Кэтрин, не надо, не закрывай глаза! Дыши, дыши. Тебе станет легче.
Она снова закашлялась и отвернулась от него. Джеймс невкусно целуется. От него тошнит!
Какая-то тревожная мысль шевельнулась в ее голове, и Кэтрин снова открыла глаза.
— Где мы?
— О, наконец-то! — Джеймс приподнял ее и прижал к своей груди.
Что это он так разволновался? — подумала Кэтрин и увидела вдалеке Софию.
— А где Остин?
Джеймс отвел глаза и промолчал.
— Где он?
— Его пока нет.
Она почувствовала, как на голове зашевелились мокрые волосы, а челюсти свело судорогой.
