Вика Варлей - Роман с вампиром (Новая редакция)
Но неожиданно, как торнадо, обрушилось новое несчастье — у ее матери, Александры, которой было всего-то пятьдесят четыре года, нашли рак крови! Муж не захотел связываться с проблемным семейством жены, да и лишние траты ему были ни к чему. Теща любила зятя не больше, чем ее дочь свекровь, и не раз советовала бросить супруга, не понимая, что ее дочь сделала лучший выбор, чем она сама. А та терпимость, с которой ее любимое чадо относится ко всем жестоким словам и поступкам мужа, лишь привычка, норма, тянущаяся с детства.
Все бросив, Мария полетела к родителям. Ее глазам предстала горькая картина.
— Не умирай, как же я буду тут без тебя один! — рыдал рядом с умирающей убитый горем отец.
— Я умираю. Молодая. А он даже сейчас только о себе думает, — еле слышно прошептала женщина и, горько вздохнув, отошла в мир иной.
Похороны матери целиком легли на плечи Марии. Измотанная, опустошенная, она вернулась домой, где ее ждал раздосадованный муж, вынужденный все время ее отсутствия справляться с детьми и домашними заботами один. Ни понимания, ни поддержки Мария не встретила и находила утешение только в слезах…
Все же через некоторое время семейная жизнь Колесниковых вошла в привычное русло. Алексей работал на заводе, медленно, но уверенно поднимаясь вверх по служебной лестнице. Вступил в партию, без чего повышение не представлялось возможным. Его ценили как хорошего работника и семьянина, часто ставили в пример окружающим. Заработок у него всегда был на порядок выше, чем у остальных, но он предпочитал по-своему распоряжаться полученным доходом. Алексей был уверен, что его жена с деньгами управляться не умеет. Вещи, купленные ею, он считал бестолковыми. Ни запасов, ни солений делать она не умела, пользовались тем, что постоянно присылала его мать из деревни.
Рассуждая обо всем этом, Алексей откладывал почти все, что зарабатывал, на сберегательную книжку, не забывая при этом оформить страховку на дочек. Отдыхать по югам они не ездили (зачем, ведь есть дом в деревне), по ресторанам не ходили.
«Чтобы выжить в этом мире, надо экономить, ограничивать себя», — говорил он часто жене.
Алексей считал, что социалистический строй давал ему все, что необходимо: достаток, стабильность, уверенность в завтрашнем дне, обеспеченную старость. Школы, больницы, институты — все бесплатное, только учись да работай. Как говорится, живи-поживай да добра наживай.
Глава 17
Колесникова оторвалась от бумаг и вздрогнула — над ней возвышался Вадим на пару с каким-то незнакомцем. Посетителю на вид было около сорока. Представительная внешность, властный взгляд и хорошо поставленная речь говорили о привычке управлять.
— Виктория Алексеевна, это один очень хороший человек из департамента экономики, — представил мужчину Вадим.
В ее карих глазах промелькнул испуг: что надо этому «хорошему человеку»?
— Где твой бизнес-план? Покажи ему все!
— Какие симпатичные у вас, Вадим Сергеевич, сотрудники, — тяжело присев на предложенный стул, выдал мужчина и впился взглядом в Вику. — Меня, кстати, забыли представить. Вот моя визитка.
Белая карточка очутилась в ее ладони. От волнения Вика рассмотрела лишь окончание фамилии: «…урский».
Ее лицо приняло серьезное выражение, в глазах появилась характерная цепкость. Она придвинулась ближе к столу и сосредоточилась на том, о чем ее спрашивал импозантный гость. Кожей почувствовав на себе чей-то взгляд, Вика непроизвольно оглянулась — Вадим с неподдельным интересом наблюдал за переменами, происходившими на ее физиономии. Поняв, что пойман с поличным, он тут же опустил взгляд и вышел. Колесникова обратила все внимание на собеседника.
Больше часа гость проверял цены, расчеты, «гоняя» ее по документу вдоль и поперек. Наконец вопросы иссякли, напряжение спало, беседа перетекла в легкомысленное русло… Инна Александровна, как всегда с недовольно-надменным видом, отправилась домой. А гость перешел в наступление:
— Вы здесь давно работаете?
— Нет.
— А какие у вас отношения с Вадимом?
— Нормальные отношения.
— Понятно, что нормальные. Я не это имею в виду. Вы с ним уже… Сколько вы здесь работаете?
— Несколько месяцев.
— Вы ему нравитесь? Скажите честно, — мужская рука плавно легла на спинку ее стула. — Хотя такая симпатичная девушка, как вы, не может не нравиться… Он вам что-нибудь предлагал?
— Я вас не понимаю, — похлопав длинными ресницами, сказала Вика, едва скрывая раздражение. — Что предлагал?
— Ну, вы понимаете…
В этот момент, на ее счастье, на пороге появился Ворон.
— Оп-па! Я зашел узнать, как продвигается анализ, а он тут в обнимку уже сидит! — как всегда прямо и откровенно воскликнул он. — Ну-ка, иди сюда!
Представитель департамента экономики, словно провинившийся школьник, виновато засеменил к двери.
«Ну и мужики пошли!» — недовольно подумала Вика. Бесцеремонное поведение Вадима бесспорно заслуживало в ее глазах большего уважения, чем некоторые поступки хорошо воспитанных личностей, маскирующих свои темные мыслишки под личиной порядочности.
Вскоре Ворон вновь появился на пороге и попросил дождаться его для важного разговора. Вика неопределенно повела плечом и кивнула.
Прошел час, потом еще полчаса. Вадим из кабинета Мухина не показывался. Не выдержав, Колесникова вышла на улицу и направилась к машине шефа — туда, где сидели его водитель и охранник, увлеченно играя в карты. Не зная, чем себя занять, девушка попросилась к ним в компанию. Водитель Стас тут же вышел из машины, оставив Вику наедине с Федором.
— Во что будем играть? — спросил охранник. Вид у него был невозмутимым и пуленепробиваемым, как и полагается.
— В дурака, — ответила Вика и с азартом раздала карты.
— Эх, ты и горазда жульничать! — воскликнул через некоторое время Федор, глядя на резвившуюся, словно ребенок, Вику.
— Так интереснее! — хихикнула она.
К открытой дверце автомобиля подошла Ирина.
— Всё играете?
Вика кивнула.
— А Ворон не освободился, не знаешь?
— Да вроде занят пока…
У входа в офис с визгом затормозила машина. На шум недоуменно обернулось несколько прохожих. Из машины появилось двое невысоких поджарых мужчин, одетых во все черное, с холодными, как у рыб, лицами. Озираясь по сторонам, они позвонили в дверь и быстро исчезли за ней. Колесникова насторожилась, кожей ощущая исходившие от приезжих волны негатива. Ей подумалось, что такие лица бывают у людей, вернувшихся с зоны или с войны. Рассерженная тем, что патрон совсем про нее забыл, она вышла во двор.
