Лена Ленина - Альфонсы, или Любовные мошенники
Женщина полезла в сумочку, достала бумажник, чтобы показать фотографию любимого.
Когда Марфуша глянула на снимок, у нее похолодело в животе. Это был ее Шурик. Так вот почему он не может жениться — через месяц он женится на ней!
Что было потом, Марфуша не помнит. Как позже рассказывал Вахтанг, она потеряла сознание — беременные легко теряют сознание — и чуть было не упала, но вовремя подбежавший Вахтанг вместе с Тамарой поддержали ее и привели в чувство.
Все последующее произошло быстро. Марфуша по телефону сообщила Шурику об отмене свадьбы. Шурик, не оправдываясь, почему-то ответил одним словом: «Тварь!». Марфуша с помощью Вахтанга переехала с вещами на свободную квартиру к его еще одному другу. Вахтанг сообщил Марфуше, что Тамара сделала аборт в той же клинике, что и Марфуша, через два дня после нее.
Вахтанг хлопотал вокруг нее, как наседка. Он окружил Марфушу вниманием, заботой и такой любовью, что ей казалось, будто лучшего друга у нее никогда не было. Потом он признался в своих чувствах к ней и перестал быть просто другом. Марфуша приняла его. Горечь разочарования в любимом сделала ее апатичной. Она нежилась в любви Вахтанга, получала от него подарки, ездила с ним отдыхать за границу и постепенно забывала предательство Шурика. Вахтанг был всегда обаятелен, предупредителен, галантен и безумно сексуален. Он подарил Марфуше массу новых неизведанных ощущений.
Родители Марфуши радовались отмене свадьбы с шулером и подарили ей новую квартиру, а Иван Иванович вручил Вахтангу еще одну звездочку на погоны и повысил зарплату.
P.S.: Только спустя два года, когда Марфуша и Вахтанг уже расстались добрыми друзьями и она завела новый роман с иностранцем, они случайно встретились с Шуриком и оказалось, что «добрые люди с погонами внутрь» убедительно ему доказали, что ребенок был не от него. Но было уже поздно — в одну реку не входят дважды.
P.P.S.: Возможно, эта история и не может считаться классическим примером отношений между альфонсом и платящей ему за любовь женщиной, но автор полагает, что, если мужчине платит не женщина, а Родина или ее представители за то, чтобы он спал с этой женщиной, то это все равно осуждается как разновидность мужской проституции.
Студент
Одним прекрасным утром студент второго курса философского отделения Морад делал пробежку по берегу моря, неподалеку от своего Марсельского университета. Остановившись в живописном месте, он приступил к отжиманиям.
Когда юноша поднялся с земли, он вдруг заметил женщину возраста его матери, сидящую в спортивном кабриолете и наблюдающую за ним. Она тоже была мусульманкой. Каждый четвертый житель Марселя мусульманин. Но не каждый из них имеет такой дорогой автомобиль. Это была новая версия модели Porsche 911 с огромными «глазами». Некоторые называют их «фарами», но Морад был уверен, что это глаза, которые смотрели на него также внимательно, как и женщина за рулем. Когда их взгляды пересеклись, женщина ласково улыбнулась:
— Вы напоминаете мне моего покойного сына.
Морад вопросительно посмотрел на нее.
— Он попал под дурное влияние двух саудовских друзей, которые привили ему идеи агрессии и экстремизма. Видимо, мы в семье не смогли научить его толерантности, любви к ближнему, правилам сосуществования с другими народами и интеллектуальному рационализму, поэтому он стал легкой добычей для фанатичных террористов. Он не смог побороть в себе ненависть к тем, кто не разделяет нашей религии и обычаев, кто мыслит по-другому. Он не смог полюбить мир и мир не принял его.
После довольно грустного монолога женщина протянула Мораду свою визитку и предложила позвонить ей на неделе. Она попросила его принять от нее в знак памяти о сыне пару дорогих костюмов, которые тот так и не успел надеть.
Спустя неделю Морад все-таки позвонил. Не пропадать же костюмам.
— Я так долго ждала вашего звонка, — обрадовалась Амира, — можете подъехать сейчас? — И она назвала адрес в одном из резиденциальных районов пригорода Марселя. Он согласился.
Приехав по указанному адресу, Морад с удивлением увидел роскошный белый дворец. Ему открыл дворецкий и проводил через анфиладу гостиных.
Юноша был поражен роскошью дома и великолепием его убранства. Стены дворца были расписаны декоративными узорами, стилизованными под древнюю арабскую вязь с характерными изящными линиями изгибов и точечных штрихов. Орнаменты с растительными мотивами покрывали поверхности стен, колонн и потолков. Повсюду лежали шикарные персидские ковры. Богатые, насыщенные и яркие цвета в убранстве дома поражали воображение. Фантастические узоры из золота, красной киновари, бирюзы и темно-синей лазури зачаровывали Морада.
Дом был как музей: антикварные вазы, картины, изделия из слоновой кости и мраморные статуи стояли повсюду и украшали огромные залы. В одной из комнат, с видом на красивый сад с фонтаном, дворецкий оставил Морада.
Вошедшая спустя несколько минут Амира в красивом розовом шелковом платье, похожим на те, что Морад видел по телевизору в дефиле дизайнера Elie Saab, показалась ему стройнее и моложе, чем тогда на пляже. Они обменялись традиционным «салам алейкум». Затем Амира открыла дверцы огромного платяного шкафа и достала из него костюм в чехле.
— Примерьте, вам должно подойти по размеру, — сказала она, протягивая ему костюм и не отводя от Морада глаз. Он замешкался, потому что стеснялся переодеваться перед ней, но она не уходила и не спускала с него умело подкрашенных карих глаз.
Морад помедлил, но все-таки решился и начал раздеваться. Ему было неловко за свое простое застиранное белье, но он преодолел себя и облачился в костюм. Амира все это время наблюдала за ним. Когда он повернулся к ней, она взяла его за руку, подвела к огромному зеркалу и встала сзади.
Костюм был удивительно хорош. Тончайшей шерсти, модного покроя и нежного жемчужно-серого цвета. Таких Морад еще не носил. «Наверное, он должен стоить сотни три или четыре», — подумал юноша.
— Это Lanvin, я заплатила за него пять тысяч, — как будто прочла его мысли Амира, — он вам очень идет.
Она подошла ближе и обняла его сзади, поглаживая натренированное стройное тело юноши своими ухоженными руками, унизанными дорогими перстнями, повернула его к себе лицом, приблизила свое лицо к его губам и… страстно поцеловала.
Морад сначала испугался, но молодое тело, активно производящее тестостерон, взяло свое, и они опрокинулись на огромную кровать. Амира оказалась очень опытной в вопросах, в которых Морад действовал, лишь повинуясь зову природы.
Он и не догадывался о том, как много у него на теле «волшебных кнопок». Амира действовала умело. Она отлично знала, что не только губы и язык у мужчины весьма чувствительны, но и мочки ушей, и кожа за ушами.
