Елена Веснина - Преодоление преград
— Но, пап, одному же трудно!
— А жизнь вообще штука нелегкая, сынок. Я тут вот еще о чем подумал — я ведь уже немолодой, нужно же будет на кого-то дела оставлять… На кого еще, как не на старшего сына? Понимаешь, о чем разговор?
— Понимаю…
— Так что давай, сынок, не разочаруй меня.
— Понял, пап. Из-под земли гада достану.
Ирина и Яков вернулись из аэропорта. Всю дорогу они молчали. Только дома Ирина нарушила молчание. Она показала Якову пальцем на стол и сказала:
— Вот сюда. Клади бриллианты вот сюда! И не дай Бог, хоть один камень пропал.
— Ира, почему ты разговариваешь со мной в таком тоне — как будто мы с тобой враги? Ведь мы же вместе… — стал налаживать отношения Яков.
— Немедленно доставай и клади на стол мои бриллианты.
— Ты хотела сказать — НАШИ бриллианты, — уточнил муж.
— Нет, дорогой. Они были наши, пока ты не стал последней сукой, решив сбежать от меня и присвоить все себе.
— Что за лексикон, Ирочка? — поморщился Яков. — Ты же интеллигентная женщина…
— Не заговаривай мне зубы, Яша, а не то услышишь еще и не такое. У меня на севере были отличные учителя. Бриллианты на стол!
— Уверяю тебя, твои обвинения совершенно напрасны. Никто не собирался тебя кидать. Да, я хотел увезти камни из этого проклятого города, но зачем? Да только для того, чтобы спрятать понадежнее. Потом бы я за тобой вернулся, и мы бы снова были вместе, счастливые и богатые.
— И что, ты всерьез считаешь, что я поверю этой туфте? Да если бы я не успела тебя перехватить, ты бы уже был в другой стране и ел рябчиков, а про меня и не вспоминал!
— Ты ко мне несправедлива, честное слово, — развел руками Яков.
— И не заикайся при мне о чести, слышишь? У тебя ее нет! Давай сюда бриллианты. Последний раз говорю по-хорошему, не заставляй меня идти на крайние меры.
Яков достал из кармана мешочек с бриллиантами и положил на стол.
— Ну что, теперь ты довольна?
— Довольна, — сказала Ирина и дала ему пощечину.
— Ирина, как ты можешь? — Яков не ожидал удара. — Ты ведешь себя как плебейка.
— А я и есть плебейка. Не чета тебе — белой кости и голубой крови. Только я не предаю своих, понятно?
— Все равно это не повод распускать руки!
— Это меньшее, чего ты достоин. Твое счастье, что мне тебя жалко — иначе тебе не поздоровилось бы всерьез.
— Ладно, ладно, Ириша, не горячись. Я действительно был не совсем прав, понимаю твои эмоции и готов простить тебя за несдержанность.
— Какое счастье — ты меня готов простить! Я сейчас расплачусь… — иронично ответила Ирина. „
— Дорогая, ну хватит уже колкостей. Нам пора забыть обиды и спокойно обсудить, что мы будем делать дальше.
» — МЫ? Ты что, так ничего и не понял? НАС больше не существует. Есть отдельно Я и отдельно — ТЫ! С этой минуты каждый идет своей дорогой.
— Ну что ж, если ты так считаешь, твое право. Только как мы будем делить камни? Поровну? — Яков перешел на деловой тон.
— А никак мы их делить не будем. Все эти бриллианты мои.
— То есть как?
— А так. Ты не имеешь на них никаких прав. Ты их потерял. Считай, что их больше нет.
— Ира, но это же я отнял их у этого моряка! В конце концов я участвовал в операции, я рисковал!
— Ты рисковал? Да ты из дома нос боялся высунуть, везде меня посылал. Ты нашел таких исполнителей, которые завалили все дело! И ты еще смеешь чего-то требовать? — возмущалась Ирина.
— Разумеется, смею — камни принадлежат нам обоим.
Обоим? Да ты и пальцем не пошевельнул, чтобы их скопить! Ты хоть знаешь, чего мне стоило заполучить их там, в Якутии? Не знаешь. Конечно, ты не любишь пачкать ручки, ты предпочитаешь приходить на все готовенькое!
— Согласен, я допустил некоторые просчеты, наверное, ты вправе несколько уменьшить мою долю, — в Якове говорил деловой человек.
— Твоей доли нет и быть не может. Дальнейшая дискуссия на эту тему не имеет смысла. — Ирина забрала мешочек и решительно направилась в другую комнату.
Это взбесило Якова окончательно.
— Э нет, дорогая, наш разговор не закончен. Неужели ты думаешь, я дам тебе так просто уйти и оставить меня ни с чем? Отдельно ТЕБЯ и отдельно МЕНЯ быть не может. Либо мы вместе, и камни наши общие, и тогда все хорошо. Либо мы порознь, и тогда, дорогая, тебе очень плохо… Если ты думаешь, что сможешь так просто бросить меня ни с чем, — ты ошибаешься! Я пойду на все ради того, чтобы тебе после этого жизнь медом не показалась.
— Ты что же, смеешь еще мне угрожать?
— Именно. Тебе эти бриллианты встанут поперек горла.
— И что же ты сделаешь? Закажешь меня? Так у тебя теперь, Яша, денег нет! А самому меня убить — рука не поднимется, кишка тонка!
— Я расскажу твоим родственникам о твоих темных делишках! И сестре, и всем остальным!
— Ты еще моей маме пожалуйся. Пусть она меня отшлепает. Да мне на них всех — тьфу и растереть.
— А на милицию — тебе тоже наплевать? Мне ведь достаточно сделать один звонок — и ты вместе со всеми своими бриллиантами окажешься снова в Якутии — только уже в телогрейке и с киркой!
— Дешевый блеф, Яша. Ты никогда на это не пойдешь — ведь тебя тут же посадят на соседние нары! Не думаю, что ты такой идиот. Надеюсь, ты догадываешься, что тюрьма — это не курорт, и ты со своим здоровьем там протянешь недолго.
— Пусть. Зато и тебе будет не лучше, — упрямо сказал Яков.
— Кроме того, местный контингент не любит таких интеллигентных хлюпиков, как ты, и гарантированно обеспечит тебе веселые приключения на твою плешивую голову. И не только…
— Оставь свои страшилки для детишек, я тоже не вчера родился на свет, и определенный авторитет у меня в этих кругах имеется. Так что приживусь нормально, — успокоил ее Яков. — Подумай лучше, что ждет тебя. Женская колония тоже не отличается пуританскими нравами. Там как раз в чести такие — с гонором и самомнением. Очень любят таких обламывать.
— Скотина, — бросила ему в лицо Ирина.
— От скотины и слышу.
— Будь проклят тот день, когда я решила иметь с тобой дело!
— Я тоже не особенно счастлив нашим знакомством. Но хватит лирики. Давай делить камни. Или ты все еще не веришь, что я приведу свои угрозы в действие? — теперь Яков не шутил.
Ирина швырнула в него злополучным мешочком:
— Черт с тобой. Подавись! Но если ты попытаешься меня обмануть и поделить не по-честному…
— Что ты, что ты! Все будет, как в аптеке, — пообещал Яков. — Я поделю, как положено: тебе половину и мне — полови…
И тут Яков замолчал и схватился за грудь:
— Сердце… прихватило… Черт, сердце… сердце… Как больно…
— Что, плохо тебе, Яша? — спокойно спросила Ирина.
