Элисон Эшли - У порога мечты
Держась за Ларри, Саманта едва поспевала за его широкими шагами и, изумленно оглядываясь по сторонам, то и дело была готова остановиться возле какой-нибудь картины или висящего на стене старинного гобелена. Она впервые очутилась в подобном доме и потому испытала настоящее потрясение. Длинные, увешанные картинами переходы, мягкие, скрадывающие звуки ковры под ногами, великолепная мебель, подобную которой она видела только в музее, стоившая целого состояния драпировка на многочисленных окнах, свежие розы, аромат которых, смешавшись с запахом хвои, наполнил воздух особым, не похожим ни на один другой, запахом — все здесь было просто великолепно и вновь заставило ее вспомнить о том, о чем мечталось когда-то в детстве.
Саманта не заметила, куда удалилась миссис Беллами, и пришла в себя, когда уже очутилась у высоких дверей, за которыми угадывались звуки рождественских гимнов и голоса людей.
Почувствовав, как задрожала вдруг рука девушки, Ларри еще сильней сжал ее и, коснувшись быстрым поцелуем ее холодных как мрамор губ произнес:
— Добро пожаловать в Грейроуз Хауз, Саманта.
Сжав чуть сильней руку Ларри, Саманта закрыла глаза, а когда открыла, ведущая в огромный зал дверь уже была распахнута перед ними.
Саманта не различала лиц, улавливала лишь устремленные на нее взгляды, интуитивно чувствуя, что далеко не все из присутствующих рады ее появлению в этом доме. Словно сквозь толщу воды слышала она обращенные к ней слова и, призвав на помощь всю свою выдержку, заставляла губы растягиваться в улыбке и отвечала на многочисленные вопросы. Калейдоскоп лиц менялся с поразительной скоростью, однако вскоре она уже могла отличить лица друг от друга.
Ларри поражался неожиданному спокойствию Саманты и тому, с каким изяществом она отвечала на задаваемые ей вопросы. Введя ее в свой дом, он понимал, какой жгучий интерес вызовет она у многочисленных родственников и знакомых, и сейчас, слушая ее, удивлялся остроумию и умению ответить даже на самый каверзный вопрос.
То и дело оглядываясь в поисках отца, Ларри наконец увидел его у столика с напитками и, подведя к нему девушку, представил ее:
— Познакомься, отец, это Саманта Ховард, а это мой отец, мистер Генри Беллами.
— Рад познакомиться, мисс Ховард.
— Я тоже рада, мистер Беллами. У вас прекрасный дом.
— Рад, что вам нравится у нас, мисс Ховард. Этот дом разительно контрастирует с той лачугой, в которой мы с миссис Беллами жили после нашей свадьбы. Столько лет прошло, но порой мне кажется, что все это было лишь вчера. Дорого бы я дал, лишь бы снова очутиться там, где прошла моя молодость.
— Ты так говоришь, отец, словно тебе по меньшей мере сто лет, — растянув губы в лукавой улыбке, произнес Ларри.
— Посмотрим, что скажешь ты, когда тебе исполнится столько же, сколько мне сейчас.
Поговорив еще немного с сыном и Самантой, Генри Беллами отправился на поиски жены. Стоило ему только отойти от них, как тут же толпа гостей устремилась в их сторону.
Вопросы сыпались на Саманту со всех сторон, и она едва успевала отвечать на них:
— Филадельфийский университет, мэм.
— Мои родители? О, нет. Я давно уже не живу с ними.
— Моя мама? Она сейчас в Сиднее, а отец в Париже. Да, он тот самый Питер Ховард, что завоевал уже несколько призов Киноакадемии.
— Да, мне очень нравится жить в Нью-Йорке, это и в самом деле фантастический город. Здесь так много всего…
— О нет, я не фотомодель, я аудитор. Звучит не слишком привлекательно, но мне нравится моя работа.
— Простите, мэм, но мне кажется, что рождественский ужин сам по себе еще не повод для таких долгосрочных прогнозов.
От последнего вопроса, заданного ей тетушкой Ларри, у Саманты вмиг покраснело лицо. Такого смущения она давно уже не испытывала и была просто счастлива, когда исчезнувший на несколько минут из поля ее зрения Ларри вновь оказался рядом с ней.
— Прости, дорогая, что оставил тебя. Тетя Марта не слишком досаждала тебе своими вопросами?
— О нет. Вернее, почти нет. Она только спросила, когда мы с тобой поженимся, и, услышав это, я ужасно растерялась. Ведь речь не идет ни о какой свадьбе, мы с тобой просто…
Смущенно замолчав, она попыталась подыскать подходящие слова, но, так и не найдя их, окончательно замолчала. Действительно, кто они друг для друга? Просто любовники или же нечто намного большее?
— Я люблю тебя, Саманта, — услышала она вдруг у себя над ухом. — Понимаю, сейчас не время и не место для подобного разговора, но, пригласив тебя в дом своих родителей, я невольно дал всем понять, что ты не просто моя знакомая.
Услышав эти его слова, Саманта почувствовала, как вся она словно наполнилась искрящимся светом. Окружающий мир перестал существовать для нее, и, видя только устремленные на нее, полные любви глаза, она почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.
Они смотрели друг на друга, не замечая никого и ничего вокруг, и постепенно, словно повинуясь неслышному призыву, смолкли все разговоры вокруг них. Ясно почувствовав невидимые, проносившиеся сквозь время и пространство флюиды, гости молча смотрели на стоявших друг напротив друга Ларри и Саманту. Пространство и время словно сжались в одну точку и, развернувшись вновь, отделили одну вселенную от другой.
Линет, еще раз оглядев себя в зеркале, в последний раз провела щеткой по волосам и, оставшись довольной увиденным, вышла из личной гардеробной миссис Беллами.
Какое счастье, что Лора не встала на сторону Луиса и не изменила своего отношения к ней, Линет. Удивительная женщина, из нее получится прекрасная свекровь. Ну, при условии, конечно, что она не будет никуда совать свой нос.
Рождественский вечер! Что может быть лучше?! Ларри наверняка уже дома и, если правильно подойти к делу, можно будет без труда уговорить его поехать с ней куда-нибудь потанцевать.
Только представив себе его руки на своих плечах, Линет почувствовала, как кровь быстрей понеслась у нее по жилам. Она закрыла глаза и постаралась представить Ларри рядом с собой. От одной только мысли о возможной близости с ним ее трусики спустя пару секунд стали мокрыми. Ничего подобного она не испытывала даже от реальной близости ни с одним другим мужчиной. А тут всего-навсего простое предвкушение заставило ее тело корчиться от страсти, от любовного томления. Сняв с себя нижнее белье, Линет почувствовала невероятное возбуждение.
О! Если бы он только мог знать, что под шикарным вечерним платьем на ней ровным счетом ничего нет! Тогда он уж точно не смог бы устоять против ее чар! Но еще не вечер! Даже если ничего не получится на этот раз, она все равно найдет способ затащить его в постель, и уж тогда этот упрямец обязательно поймет, какого наслаждения он по собственной воле себя лишает!
