Мари-Клэр Сюльро - Долина любви и печали
Паоло склонился над ней, опираясь на локти и тяжело дыша. Он много курил, и она привыкла к запаху табака. Но сейчас этот запах был неприятен ей.
— Ты что, не хочешь меня? — удивленно прошептал он.
Лючия безучастно лежала, закрыв глаза. Такое произошло между ними впервые. Обычно она с радостью исполняла супружеский долг, надеясь ласками продлить минуты близости, чтобы самой получить удовлетворение. А получалось это далеко не всегда.
— Что случилось? — Он был удивлен и растерян.
— Я не могу, — глухо отозвалась она.
— У тебя месячные? — Он ничего не мог понять.
Лючия усмехнулась, не открывая глаз, и отрицательно покачала головой. Паоло недоумевал. Он стал целовать ее закрытые глаза, высокие скулы, прильнул к губам. Целоваться он никогда не умел. Раньше Лючия подтрунивала над ним, пытаясь научить этому искусству любви. Но он не понимал необходимости этого и не поддавался обучению. Много лет она покорно терпела его неловкие грубые поцелуи. Интеллект Паоло и его деловые качества не распространялись на эротическую сферу. Он завоевал Лючию своим остроумием, грубоватым обаянием. Она стала его законной женой, а значит, проект завершен, можно не волноваться.
Но сейчас его губы были почти отвратительны ей. Она резко отстранилась. Паоло, не ожидая такого сопротивления, окончательно растерялся и сел в кровати, обхватив колени.
— Может быть, ты все-таки объяснишь, что произошло?
Лючия тоже села, натянула одеяло до самого подбородка и вздохнула, приготовившись к неприятному разговору.
— Я влюбилась, — откровенно сказала она.
Паоло рассмеялся, облегченно вздохнул и похлопал жену по плечу.
— А я-то думал… — протянул он, так и не закончив фразу.
«Интересно, что же он думал, — возникло в голове у Лючии, — когда почувствовал, что жена не хочет спать с ним?» Но расспрашивать не стала.
— Ты же не первый раз влюбилась, глупышка. — Он с облегчением откинулся на подушку. — В прошлом году ты с восторгом рассказывала мне про какого-то режиссера из Римини, который ухаживал за тобой в Альпах. Года два назад был… по-моему, гениальный физик из Милана. А еще раньше ты была увлечена спасателем, Луиджи, кажется, его звали.
— Да, потом был чемпион по теннису Болонского университета, — Лючия машинально продолжила список своих поклонников.
— Ну вот видишь, это же все несерьезно. — Паоло, казалось, уговаривал и ее, и себя. — Были и сплыли…
— То действительно все было несерьезно, — с досадой проговорила Лючия. — Да и вообще с ними ничего не было.
Она встала с постели, надела желтый махровый халат, налила себе апельсинового сока, плеснув туда несколько капель ликера «Куантро». Взяв в руки бокал и удобно устроившись в кресле напротив кровати, Лючия начала откровенный разговор.
— Паоло, на этот раз все очень серьезно. Я люблю этого человека.
— Он прекрасный горнолыжник, атлетически сложенный высокий блондин, он сразил тебя наповал своим мужским обаянием…
— А ты… откуда знаешь? — Лючия удивленно повернулась к мужу.
Он коротко рассмеялся и сразу стал серьезным, а она, не отрываясь, смотрела на него, пораженная его провидением.
— Я знал, что когда-нибудь ты влюбишься именно в такого человека. И это естественно. Ты молодая, красивая, еще никогда по-настоящему никого не любила. Я ждал и боялся, что это когда-нибудь произойдет… Но разве ты можешь быть уверенной, что действительно любишь его и завтра не наступит разочарование?..
Лючия молча смотрела на мужа, и в ее душе поднималась жалость к нему. Конечно, он хотел убедить ее и себя, что это всего лишь очередное увлечение, которое она приняла за любовь. Она и сама была растеряна, подавлена, ее здравый смысл оставил ее. Она не могла даже плакать. И лишь в самой глубине души билась острой болью тоска по Морису, которого она вряд ли когда-нибудь увидит.
— Нет, не могу быть уверенной, — неожиданно для себя солгала Лючия, желая сгладить острый разговор, который вряд ли мог закончиться в положительном ключе.
— Ну вот видишь, — печальные глаза Паоло сразу повеселели, — и давай больше не будем говорить об этом.
Лючия согласно кивнула головой и попыталась улыбнуться.
— Я знаю только, что не смогу больше быть тебе… женой, — запинаясь, произнесла она. — А сестрой или дочерью, наверное, смогу.
— Вот и хорошо, — согласился Паоло, — давай просто жить вместе. Можешь не спать со мной. Какое-то время, а там посмотрим…
Оба рассмеялись, желая разрядить гнетущую ситуацию.
— Ну иди ложись, — Паоло протянул руку. Давай спать.
Она недоверчиво посмотрела на него, опасаясь возобновления любовных намерений.
— Не бойся, я не трону тебя, — усмехнулся Паоло, поняв ее опасения. — Все будет так, как ты хочешь, неужели я не понимаю тебя?
Лючия спокойно легла в постель. Она нежно, по-дочернему поцеловала мужа, думая о том, как ей везет на благородных мужчин, настоящих рыцарей. Морис, милый горец Луиджи, муж Паоло… А достойна ли она сама такого отношения? Скорее всего, нет, вздохнула она, погружаясь в сон…
Прошло больше месяца со времени приезда Лючии с гор. Казалось, она просто вернулась к своей привычной жизни. Работа в мастерской, бассейн, теннисные корты. Визиты на вернисажи, светские вечеринки. Хлопоты по дому. Со стороны можно было подумать, что в ее жизни ничего не изменилось. Отношения с Паоло были сдержанными, но спокойными. Дежурные поцелуи утром и вечером, совместные завтраки, посещение вечеринок или прием гостей у себя. Спали они, правда, в разных комнатах. Иногда Лючия ловила на себе его вопрошающий взгляд, на который отвечала легкой, ничего не значащей улыбкой.
О Морисе она практически не думала. Он просто был внутри нее. Он заменил в ней голос здравого смысла. Но вместо обычного своего брюзгливого оппонента теперь в ней жил мудрый, тонкий, иногда ироничный, но всегда хорошо понимающий друг. Однако часто ее охватывала такая тоска, от которой она не находила себе места. И только азарт работы не покинул ее. И за это она была благодарна судьбе.
Тем не менее она чувствовала, что находится на грани нервного срыва. Паоло стал все больше раздражать ее. Она едва терпела его привычку после еды зубочисткой ковырять в зубах. Ее раздражало то, что прежде забавляло, например его толстый живот и вялые покатые плечи. Раньше она подшучивала над ним, пытаясь кормить его малоуглеводистой пищей, призывая делать по утрам зарядку или ходить с ней в бассейн, а сейчас еле сдерживалась, чтобы не закричать на него, не пристыдить за нежелание держать себя в форме. Однажды она взорвалась, когда, встав ночью, увидела его на кухне уплетающим бутерброды.
