Джоанна Флюк - Убийство в сахаре
— Увы, нет.
— Твоя мать меня убьет. Растерзает в клочья. Мы просто обязаны найти эту лопатку, прежде чем она спохватится.
Эдна села на стул, помолчала и спросила:
— Думаешь, ее кто-то украл?
— В Лейк-Иден?
— Верно. Здесь такое никому в голову не придет.
— Значит, ее просто переложили в другое место, и она где-то здесь. Посмотри, может, пора нести гостям добавку, а я пока проверю здесь все шкафы и ящики.
— Хорошо, — Эдна сняла крышку с большого контейнера в форме шляпной коробки. — Пока я искала эту лопатку, кто-то не утерпел и стянул несколько твоих Рождественских печений. Могу его понять — они такие красивые, гораздо лучше тех, что в журналах.
— За это надо сказать спасибо Лайзе. Она их украшала. А я просто испекла.
— Они еще и очень вкусные. Сладкие, рассыпчатые, с замечательным маслянистым привкусом.
— Ты уже попробовала? — изумилась Ханна. Если Эдна руководила потлаком, она никогда не ела, пока блюда не приносили из зала обратно на кухню. И в отличие от Ханны, которая иногда не могла удержаться, Эдна ни за что не стала бы начинать ужин с десерта.
— Только одного Санту без ноги. Не могла же я допустить, чтобы он достался какому-нибудь ребенку, и ему потом снились бы кошмары. — Эдна уже приоткрыла дверь, но обернулась и добавила: — Не нравится мне это все. Ладно, спрячу в кармане фигу, чтобы не сглазить.
Когда Эдна ушла проверять, как в зале обстоят дела с едой, Ханна принялась методично осматривать каждый ящик и кухонный шкаф. Пока она искала, Эдна несколько раз забегала на кухню, вынося добавочные порции разных вкусностей. Затем она выставила на кухонный стол оставшиеся десерты, чтобы добавить последние штрихи и подать гостям.
Пока Эдна резала пироги и торты на куски и выкладывала их на блюда, они с Ханной несколько раз переглянулись. Каждый раз брови Эдны вопросительно приподнимались, но Ханна только качала головой. Пропавшая лопатка для торта все еще не нашлась. Надежда Ханны на то, что она окажется в одном из ящиков или на полке среди посуды, таяла быстрее, чем кубик льда в чашке с горячим кофе.
Через некоторое время Ханна была твердо уверена, что в кухне досугового центра Лейк-Иден не осталось ни одного уголка, который она бы не обшарила. Лопатки здесь не было. При необходимости она готова была поклясться в этом на Библии. Ханна устало опустилась на табурет. Надо сказать Делорес правду до того, как она сама ее обнаружит. Увильнуть от этой обязанности Ханна никак не могла; теперь ей предстояло найти подходящие слова, чтобы мать не оторвала ей голову сразу же.
Умением сообщать неприятные новости Ханна никогда не отличалась. Она предпочитала вываливать все сразу, без обиняков: срывать пластырь с раны одним махом, а не отклеивать по чуть-чуть. И хотя Эдна далеко превзошла ее в способности резать правду-матку, Ханна признавала за собой некоторое отсутствие такта.
Тут Ханна заметила, что дверь в кладовую приоткрыта и внутри горит свет. В поисках лопатки она туда не заглядывала: сегодня в кладовую все равно никто не заходил. На потлак все приносили готовые блюда, которые дожидались своего часа в холодильнике или на кухонном столе.
Ханна мгновенно представила себе, как какая-нибудь жительница Лейк-Иден, приготовившая на сегодня торт, поняла, что забыла украсить его сверху сахарной пудрой. Домой ехать далеко — и незадачливая хозяйка отправляется за пудрой в кладовую досугового центра. А в руке она сжимает лопатку, которой собиралась разрезать свой торт. Ситуация хотя и маловероятная, но… возможная.
Ханна вскочила со стула и бросилась в кладовую. Быстро осмотрев полки с продуктами, она разочарованно вздохнула. Лопатки нигде не было. Она уже собиралась вернуться в кухню, но тут увидела, что дверь, ведущая на стоянку, не заперта.
Ханна приоткрыла дверь и выглянула наружу. Сквозь метель она разглядела заваленные снегом машины. Это был служебный вход — для доставки продуктов. И сбежать через него вору было бы проще простого. Если кто-то в самом деле стащил антикварную лопатку Делорес и вышел из досугового центра через кладовую, его уже не догнать.
Ветер бросил ей в лицо охапку колючего снега, и Ханна задрожала от холода. Она уже хотела вернуться на теплую кухню, как вдруг заметила между двух машин на парковке сугроб странных очертаний. Как будто там притаилось какое-то животное с густой шерстью. Но какое? Для медведя слишком маленькое, для собаки слишком большое.
Любопытство Ханны разгорелось. Теперь она не могла вернуться на кухню, не выяснив, что за зверь прячется на стоянке. Ханна торопливо направилась к подозрительному сугробу. К счастью, на ногах у нее по-прежнему были зимние ботинки на лосином меху — подумать только, а ведь в мире столько людей, которые лося и в глаза-то не видели.
Когда Ханна подобралась к сугробу на достаточное расстояние, ее свитер весь залепило снегом. Она наклонилась, чтобы разглядеть странного зверя, — и резко отпрянула. Пушистая шкура на самом деле оказалась роскошной шубой новой жены Мартина. Никаких других животных на стоянке не было, если не считать засахаренного оленя, валявшегося у ног Брэнди. Рядом лежали обломки рождественской елочки и колокольчика, покрытых красно-зеленой глазурью. Судя по всему, Брэнди взяла несколько печений и вышла сюда, чтобы отведать их на свежем воздухе. Главное: не прихватила ли она с собой заодно и лопатку для торта?
Лишь бы только Брэнди просто поскользнулась и упала! Ханна тронула ее за плечо.
— Брэнди? Тебе помочь?
Брэнди ничего не ответила. Ханна нахмурилась. Все это ей очень не нравилось.
— Брэнди? — позвала она снова, чуть сильнее тряхнув ее за плечо. Может, сбегать за доктором? Танцовщица по-прежнему не шевелилась. А вдруг она специально притворяется? Ханна отправится за помощью — а Брэнди сбежит, прихватив с собой бесценную антикварную лопатку.
Раненого человека нельзя перемещать самостоятельно — это Ханна твердо знала. Сколько жертв аварий погибло из-за того, что добрые самаритяне пытались оттащить их в другое место без носилок и шейного воротника. Но Ханна и не собиралась никуда тащить Брэнди. Просто еще в колледже она ходила на курсы медсестер и знала, где у человека на шее можно пощупать пульс.
Она потянула за мешавшийся воротник, незастегнутая шуба распахнулась — и у Ханны перехватило дыхание.
Она все-таки пощупала Брэнди пульс, хотя это и было абсолютно бесполезно. Спереди дорогой мех весь пропитался кровью. С такой раной в груди нельзя выжить. Пошатываясь, Ханна поднялась на ноги. От вида крови ее начало подташнивать.
Дверь кладовой хлопнула, и она услышала голос Эдны:
