Энн Мэтер - Таинственный венецианец
Предприняв сверхчеловеческое усилие, он оторвался от нее, поднялся, и нетвердыми руками пригладил взъерошившиеся волосы.
— Ради Бога, Эмма, — сказал он более резко, чем этого ему хотелось, — поднимитесь и перестаньте себя вести как «дворовая». — Слово это он сказал по-итальянски. Эмма быстро вскочила, обернула вокруг себя полотенце.
— Что это значит? — спросила она слабым голосом. — Я не знаю этого слова, мы с вами его не учили.
— «Дворовая» — снова по-итальянски сказал Чезаре. Тон его был насмешливым. — Поищите это слово в итальяно-английском словаре и быстренько переодевайтесь, нам надо ехать. Ваша мачеха, наверное, удивляется, где вы запропали. Ведь матери всегда беспокоятся о своих детях.
— О Чезаре! — с горечью воскликнула Эмма. — Как вы можете так говорить.
Чезаре отвернулся, стыдясь самого себя, своих действий и слова, которое он употребил. Оно должно рассеять любые чувства, которые он вызвал у нее. Он чувствовал себя свиньей и беззаботным дураком, думая только о своих удовольствиях. Но Эмма была так прелестна и не испорчена, что все мысли о Селесте или какой-то другой женщине улетучились, как только его губы коснулись губ Эммы.
Ах, как было бы приятно учить ее искусству любви, но он был старше ее больше, чем на двадцать лет, опытный и искушенный, и не имел права портить такую свежесть.
Ей нужен более молодой человек, значительно более молодой, чем он, с которым она сможет разделить все испытания, радости, ошибки и обрести совместный опыт.
Кроме того, Чезаре вел очень опасную жизнь, постоянно находясь на острие ножа. И ни одна женщина не должна связывать с ним свою судьбу, даже Селеста, до тех пор, пока он не разрешит свою проблему. Только после этого он может позволить Селесте и ее миллионам заняться палаццо.
Когда Эмма оделась, она подошла к нему, заворачивая свой купальник в полотенце, потом подняла с песка его шорты и тоже завернула их.
— Я готова, — сказала Эмма безразличным тоном. Ом кивнул и выбросил окурок сигареты, которую курил, пока дожидался, когда девушка закончит свои сборы.
Граф пошел в лодку, подал Эмме руку, чтобы помочь ей войти в суденышко, но Эмма, став на край, оступилась.
Она упала бы на дно лодки, если бы он не поддержал ее своим телом.
— О, Чезаре, — слабо прошептала Эмма.
Граф отодвинулся от нее, отвязал веревку и бросил се в воду.
— Мы должны найти тебе приятеля, Эмма, — твердо сказал Чезаре. — Кажется, ты вбила себе в голову идею завести бурный роман. Может быть, какой-нибудь молодой человек твоего возраста разделит с тобой эти твои чувства.
Эмма слушала его, не веря собственным ушам. Затем она сердито топнула ногой, потому что интуитивно не верила ни единому его слову.
— Я сама себе выберу друзей, спасибо за заботу, — холодно сообщила она. — И не воображайте, пожалуйста, синьор граф, что я пытаюсь как-то смутить вас или соблазнить. И запомните, больше я с вами не разговариваю. И если в этом не будет какой-либо особой необходимости, я не скажу вам ни единого слова. Ничто в мире не заставит меня больше разговаривать с вами.
— Хорошо, синьорита, — согласно кивнул граф Чезаре, — это меня весьма радует, потому что я не привык иметь дело с импульсивными подростками, которые ни с того ни с сего набрасываются на меня.
— Ой! — ничего больше Эмма произнести не смогла. Она чувствовала, что на глаза наворачиваются предательские слезы.
Эмма отвернулась от него и пошла вниз в кабину, где и просидела в одиночестве до конца путешествия.
У Селесты день начался с неприятностей. Из-за того, что ночью ее мучила головная боль, она не выспалась и проснулась в дурном настроении.
Однако Анна вместе с утренним кофе принесла ей две какие-то таблетки, и Селеста очень быстро почувствовала облегчение. За это Анна удостоилась ее скупой улыбки.
— Можете приготовить мне ванну, Анна, — сказала Селеста. — Я чувствую себя гораздо лучше. Думаю, что в конце концов смогу присоединиться к графу.
Лицо Анны выражало полное безразличие:
— К сожалению, синьор граф уже уехал из палаццо, — как-то нараспев спокойно сообщила она. — Мадам не удастся присоединиться к нему.
У Селесты было тайное подозрение, что Анна довольна сложившейся ситуацией и ей нравится, что она хорошо информирована.
— Но это странно, — резко заметила Селеста. — Мы же собирались с синьором графом вдвоем поехать на пикник, не мог же он отправиться один. — А он отправился не один, — покачала головой Анна, — с ним поехала синьорита Эмма. Это было примерно час назад.
Селеста конвульсивно вцепилась своими наманикюренными красным лаком ногтями в покрывало. Но гневу излиться она не дала.
— Понятно, — спокойным тоном проговорила она. — Очень хорошо, Анна. Тем не менее, ванну мне приготовь те. Не могу же я валяться целый день в постели. Мне так хочется больше погулять по Венеции.
Анна равнодушно подняла темные брови: — Да, да, мадам, я все сейчас приготовлю.
И отправилась в ванну.
В обязанности Анны не входила служба горничной у Селесты, и она, что-то бурча себе под нос, наполнила огромную ванну, добавила туда эссенцию, которую просила Селеста.
Сообщив гостье, что все готово, Анна покинула ее апартаменты.
Но ванна не успокоила Селесту. Она по-прежнему злилась на то, что Эмма на целый день уехала с графом Чезаре. И как только она посмела позволить себе такое? В особенности после разговора, который несколько дней назад состоялся между ними.
И почему Чезаре нарушил их договоренность? Она не допускала мысли, что такое ничтожество как Эмма может заинтересовать графа.
У Селесты не было излишних иллюзий по поводу собственной красоты, она знала себе истинную цену. Хотя у Эммы были красивые светлые волосы, они не украшали ее из-за бледного цвета лица. Но тем не менее, иногда Селеста замечала, что в девушке есть женственность, она не глупа и ее немного беспокоило, что, когда Селеста постареет, а Эмма, наоборот, расцветет, их положение может перемениться. Правда, она давно уже для себя решила, что к тому времени она навсегда расстанется с падчерицей.
После полудня Селеста стала поджидать возвращения Чезаре и Эммы. Ей было важно, чтобы он не догадался, что его отсутствие хоть в какой-то степени ее задело. Эмма же за непослушание свое получит, она узнает, что значит не выполнять приказания Селесты.
Селеста сидела в лоджии, делая вид, что она отдыхает, а точнее, она демонстрировала что отдыхает, старой графине, которая сидела возле нее.
На самом деле глаза ее зорко следили за тем, не появилась ли лодка графа, а уши пытались уловить гул мотора.
Только что графиня представила ей молодого человека по имени Антонио Венкаре, кузена графа Чезаре. Он был сыном дочери графини — Джузеппины.
