Люси Рэдкомб - Я нашел тебя
Видел ли он что-нибудь? — мелькнула мысль у Вилли. Нет, вряд ли, успокоил он себя. Собака не дала бы подойти ему бесшумно.
— Чем могу служить? — язвительно-вежливо поинтересовался он.
— Надеюсь, вы не забыли меня? — в аналогичной манере поинтересовался журналист.
— Вряд ли кто-то, увидев вас хоть один раз, забудет столь выразительное лицо. Так что вам здесь надо?
— Я с деловым предложением. Как ни странно, в одной точке у нас совпали интересы. Она попала в ваши силки, как маленькая глупая птичка... — Сердце Вилли сначала сжалось, а потом наполнилось гневом. Сукин сын! Значит, он догадался, по какой причине я оказался тогда на шоссе... А вдруг он все же был свидетелем сцены на сеновале и даже успел сделать снимки? — Надеюсь, мы с вами сумеем договориться. Ведь если я опубликую резкий материал, для вас это будет двойной сатисфакцией.
— С чего вы взяли?
— Господин Фриш, я однажды видел ваше фото в газете, я знаю историю трагической гибели вашей жены. Поэтому, увидев вас на шоссе, я сразу же обо всем догадался. И не могу не признать, что вы задумали на редкость сладкую месть...
— У вас изощренное и даже извращенное воображение. Впрочем, это ваши проблемы. Только учтите, если имя девушки появится хоть в одном вашем материале, считайте, что ваша карьера будет с позором закончена.
— Вы мне грозите? А как же свобода печати? Германия пока что демократическая страна.
— Она была бы куда лучше, если бы в ней не проживало так много слизняков и негодяев, подобных вам.
— Не надо переходить на личности, а то я и вас пришпилю, как бабочку, в своей статье.
— Повторяю, ни одна ваша статья не увидит света. Вы ведь пишете для «Гутен Морген»?
Журналист не смог скрыть своего удивления:
— Откуда вы знаете?
— Дело в том, что ваш хозяин в свое время попал в весьма затруднительное положение, и мне удалось его выручить советом и деньгами. Он помнит об этом и вряд ли позволит вам облить меня грязью.
— Жаль, что вы заняли такую странную позицию, — заметил журналист. — Думал, мы станем союзниками. Впрочем, я могу подготовить материал и без вашей помощи.
— Боюсь, что вы не поняли меня. Не тратьте время. Этот материал никогда не увидит света. Вы любите свою работу?
— Какая разница, люблю я ее или нет. Я с этого живу, и другого способа зарабатывать деньги у меня нет.
— Я об этом вам и говорю. У вас есть реальный шанс потерять работу. К тому же не вам писать на темы морали. Неужели вы забыли, в какую историю вляпались в Штутгарте?
— Но я же не мог себе даже представить, что такая крупная и красивая барышня окажется несовершеннолетней! — Журналист понял, что подставился под удар.
— Ну вот видите, с одной стороны, несовершеннолетняя девочка, с другой — попытка самоубийства вашей жены. Где уж вам быть третейским судьей в вопросах морали.
Журналист вздрогнул от дошедшей до него истины и воскликнул:
— Как же я не понял сразу — вы в нее влюбились!
Лицо Вилли затвердело.
— Это абсолютно не ваше дело. Идите с Богом и забудьте, что однажды встретили девушку по имени Гизела Дорман. Так будет лучше для вас. К тому же, если вы не исчезнете со сцены, то получите еще один удар. Она подаст на вас в суд за попытку сексуального нападения... там на шоссе. Я буду свидетелем. И поверят нам, а не вам.
— Ну это вы, приятель, загнули!
— Я тебе, сукин сын, не приятель! Пошел вон!
Журналист счел за лучшее ретироваться. Уходя, он злобно шипел, но в душе понимал, что проиграл это важное в своей профессиональной жизни сражение.
...История, которая произошла в Штутгарте, в свое время изменила всю его жизнь. Лотар Мюнц был довольно известным театральным критиком. Вращался в приличном обществе, бывал в театрах, на приемах и презентациях. Приближаясь к тридцати, удачно, как ему казалось, женился. Его жена была дочерью достаточно богатого промышленника.
Так он и жил, довольный собой, своим образом жизни и, до поры до времени, своей молодой женой. С каждой новой публикацией его мнение становилось все весомей. Актеры и режиссеры считали за честь обменяться с ним рукопожатиями и парой слов.
Одно только обстоятельство не давало возможности Лотару считать, что его жизнь сложилась на сто процентов удачно. Во-первых, у них с женой не было детей и, во-вторых, постепенно разладились дела в постели. Из ложной стыдливости они не обращались к врачам-специалистам, а это следовало сделать обязательно.
Постепенно маститый журналист стал превращаться в желчного неврастеника. Его супруга тоже была мало похожа на женщину, довольную жизнью. Они перестали где-либо бывать вдвоем, но старались свои проблемы от посторонних скрывать.
И вот тут-то Лотар понял, что известность — палка о двух концах. Его знали не только по имени, но и в лицо, потому что все его статьи обязательно сопровождала фотография автора. Познакомься он с какой-нибудь девушкой или женщиной, нигде вместе они появиться не смогли бы. Завести себе содержанку он позволить не мог, его доходы были не достаточно высоки для этого. К тому же жена все знала о его зарплате и гонорарах.
Его грехопадение случилось во время командировки в Штутгарт. Лотар сумел выполнить редакционное задание быстрей, чем планировал. Но возвращаться домой не хотелось. Был пятничный вечер. Горожане уже заполнили пивные и ресторанчики. Кому было куда уехать, посадив чад и домочадцев в большие или маленькие автомобили, двигались по направлению к своим бунгало.
Мюнц без особой цели шел по городу и не заметил, как зашел в «веселый» квартал. В открытых окнах большого дома торчали девицы и завлекательно, как сирены, приглашали зайти, обещая любые утехи. Честно говоря, Лотару было очень любопытно испытать себя не просто с другой женщиной, но с профессиональной жрицей любви. Да и желание было не последним мотивом, он ведь еще недостаточно стар, чтобы легко переносить воздержание.
Но все-таки разум пересилил, и он приказал себе выбросить из головы дурацкие мысли. Эти девицы значительно ниже того уровня, до которого он мог бы рискнуть опуститься. Круто развернувшись, Лотар пошел к центру города, больше не обращая внимания на призывы жриц платной любви. Вскоре он оказался на границе этого сексуального гетто, а потом и вовсе покинул опасную территорию.
Буквально через несколько минут, чуть обогнав его, остановился автомобиль. Из машины вышла девушка и направилась прямо к Лотару. Она была хорошо сложена, и, пожалуй, даже по-своему красива. Правда, он своим утонченным взглядом отметил некий налет вульгарности, но это компенсировала молодость и свежесть.
— Простите, мой господин. Вы не подскажете, как проехать... — И она назвала знакомую ему улицу, которая была почти рядом с тем отелем, где он остановился.
