Мария Барская - Люба, Любочка, Любовь
И чего уперлась! Может, у них эта услуга вообще входит в стоимость ремонта. С другой стороны, я по городу на машине почти не езжу. Добралась бы сейчас до дома, поставила во дворе. Разве что назад к Марку на ней вернулась бы. А если, не дай бог, стукнулась на ней по дороге…
Поток пассажиров вынес меня на платформу. Мне предстояла еще пересадка и несколько станций на другой линии. Но хоть от бомжа избавилась. Как иногда мало нужно человеку для счастья!
Впрочем, счастливой я совершенно себя не чувствовала. Совсем наоборот.
Дома мне еще подлила масла в огонь мама.
— И во сколько нам это теперь станет? — спросила она меня прямо с порога.
Я замялась.
— Пока не знаю.
— Как это не знаешь! Разве калькуляции тебе не сделали?
Всю жизнь ведь бухгалтером проработала. Знает специальные слова.
— Никакой калькуляции, — пришлось признаться мне.
— Хоть квитанцию дали? — На лицо моей родительницы пала тень мировой катастрофы.
— Да нет. Я и не спрашивала.
— Меня поражает твоя наивность. Оставить машину в руках почти незнакомого человека. Вот ты приедешь, а там вообще никакого сервиса нет в помине.
— Мама, у него там ремонтируют шикарные иномарки. Зачем ему моя полудохлая лошадка?
— А зачем ему вообще понадобилось ее чинить?
— Не знаю. Но не отказываться же мне от выгодного предложения.
— Еще неизвестно, насколько оно выгодное. Вот выставит он тебе счет, а отдавать чем? Ты вообще последнее время непонятно о чем думаешь.
Я молчала. В общем-то мама была права, но именно это меня и злило, и я еле сдерживалась, чтобы не нахамить ей.
Вот если бы он меня пригласил… А так по-прежнему одни загадки и полная неуверенность в себе. И, главное, совершенно не знаю, сколько занимать денег, чтобы завтра за Ремонт расплатиться.
Остаток дня я посвятила поиску денег, и первым делом наведалась к Равилю. Он перешел в фомичевский салон на Ленинском проспекте.
— Ну как на новом месте?
— По-прежнему, может, в чем-то даже удобнее.
Выглядел он и впрямь вполне довольным жизнью, однако со мной разговаривал непривычно холодно.
Я знала: времени у него на работе в обрез, поэтому сразу взяла быка за рога.
— Денег не можешь ссудить мне на пару месяцев?
— Сколько?
— Да точно сама не знаю. Но чем больше, тем лучше.
— Тысячу рублей или тысячу долларов?
— Лучше последнее. — Лучше уж, если останется, верну ему.
— Экие у тебя запросы, подруга, стали, — присвистнул он. — Что случилось? Какой пожар?
— Машину по блату отдала ремонтировать. Сделают быстро, а во сколько станет, не знаю.
— А-а. — Видно было, что он сильно разочарован банальностью моих обстоятельств. — Не шуганула бы Славку, и побираться бы не пришлось.
Ясно, откуда холодный ветер подул. За друга обиделся.
— Равиль, ты слышал когда-нибудь поговорку: насильно мил не будешь. Старалась, но не могу. Неплохой, в общем, парень твой Слава, но не мой.
— Ну и жди своего принца. Так до пенсии прождешь. Я тебе помочь хотел.
— Лучше деньгами мне помоги.
— Что с тобой сделаешь. Приходи завтра. Наскребу.
— Всю тысячу?
— Да куда от тебя денешься. А Славку ты зря так опустила.
— Положим, Славка твой совсем не ангел.
— Значит, что-то у вас нехорошо вышло, — заинтересовался Равиль. — Мне показалось подозрительным, что ты его без причины отшила. Вроде настрой у тебя другой был.
— Вот именно как раз ничего и не вышло.
— Неужто Славка оплошал? Не верю! Даже не пытайся убедить.
Однако видно было, что мысль ему эта приятна. Мол, сам он еще ого-го, а Славка плошает.
— Нет, Равиль, вынуждена» тебя огорчить: оплошала я. Переоценила свою силу воли. Не могу без любви.
— Ох мне эти ваши бабские штучки, — устало изрек Равиль.
— Да они не совсем и бабские. Сколько баб вокруг живет прекрасно без любви. А я вот такой урод: не могу. Противно.
— Да не расстраивайся. Другого тебе подберем. Которого полюбишь.
Мне хотелось ему сказать: уже полюбила, да толку чуть. Но Равиль замучит расспросами хуже Светки.
— Вообще, я бы на твоем месте со Славкой Не торопился, — вернулся на исходную точку Равиль. — Намекаю тонко: он еще надеется на продолжение. И себя ругает, что совсем в своей Тюмени одичал и запамятовал, как порядочные московские барышни любят хорошее обхождение. Если честно, подруга, у него к тебе серьезные чувства. Запал на тебя по полной. Тут ты, может, даже права, что хвостом вильнула. Больше ценить будет.
Нет, комплексами наши мужики явно не страдают! Убеждены в собственной неотразимости. И еще в том, что упорством можно добиться даже любви.
— Равиль, откровенно хочешь? Намекни ему тонко: пусть не надеется, — отбила выпад я.
— Подумаю над твоими словами. Но и ты подумай. Остынь. Вокруг оглядись. Мужиков-то стоящих раз, два и обчелся. И ты не молодка.
— Вот тебе спасибо. Утешил.
— Мы же друзья. Кто тебе еще правду скажет. А завтра утром штуку свою получишь.
В дверь постучали, и в кабинет ступила молодая обворожительная блондинка. Равиль сделал стойку.
— Ой, извините, я, по-моему, ошиблась кабинетом, — пропела она.
— Вы на массаж? — Равиль не сводил с нее глаз.
— А у вас теперь можно и массаж делать? — Девушка с интересом оглядела его и, кажется, осталась осмотром довольна.
— Мастер волшебные руки, — сказала я. — Не пожалеете.
Меня девица взглядом не удостоила, а ему сказала:
— Обязательно попробую. Вы завтра работаете?
— Могу записать. Утром хотите? Окончания их переговоров я решила не дожидаться.
— Равиль, я пошла.
Он лишь вяло махнул рукой на прощание. И как это у него получается? В одном я почти не сомневаюсь: скоро меня позовут в гости. Восстанавливать семейную гармонию.
Собираясь опять в «Колесо», я начала тщательно одеваться, но потом раздумала. Чего ради стараться. Выряжусь опять, как идиотка, а Марк посмотрит на часы и попрощается. Нет уж, больше я ему удовольствия не доставлю. Даже голову мыть не буду.
Я затянула волосы в хвостик, надела старые джинсы и ветровку. Так и поехала.
Лошадка моя уже дожидалась меня на площадке. Отмытая и сияющая под лучами заходящего солнца.
На этот раз мой внешний вид, кажется, произвел впечатление на Марка. То есть он не сказал по сему поводу ни слова, однако во взгляде его я прочла недоумение.
— Ну давайте вместе проедемся. Послушаете, как теперь моторчик поет.
Он сел за руль, мы поехали. Покружили по району. Сердце моей лошадки билось четко и ровно: она и впрямь от удовольствия пела.
— Замечательно, — похвалила я, когда мы вернулись к воротам. — Стала как новенькая.
— Старались.
Наступал самый сложный момент. Взявшись за сумочку, я спросила:
