Джоанна Лэнгтон - Жарче, чем тропики
— Джамал! — в отчаянии окликнула Мари принца, он остановился, и Мари, запыхавшись, поравнялась с ним.
— Ты хочешь знать, что дальше? Все очень просто, — заговорил он ровным голосом. — В конце лета я разведусь с тобой. Ты уедешь домой. Я женюсь на другой и забуду об этой дурацкой ошибке.
— Женишься на другой? — Мари тупо смотрела, как Джамал взбирался на сиденье рядом с пилотом. Наконец она вышла из оцепенения и забралась на заднее сиденье, а следом за ней — Макана. Лопасти закрутились с оглушающим воем.
Глава 6
Мари пребывала в недоумении: то Джамал говорит, что они действительно муж и жена, то отмахивается от их брака с такой легкостью, словно он ничего не значит. Иными словами, ничего не значит для него. Ну чем не временное соглашение? Брак служит лишь удобным способом заполучить ее в свою постель на его условиях. Ей уготована роль последнего увлечения принца перед тем, как он всерьез обзаведется семьей, женившись на более приемлемой женщине вроде Баньяни, получившей одобрение короля Бутасу.
Сейчас, похоже, мы возвращаемся во дворец, догадалась Мари. Что ж, пусть Джамал не думает, что сможет запереть меня в этой золотой клетке до конца лета! И пусть не воображает, что, когда он спустится с олимпийских высот своей оскорбленной гордости, она скрасит его последний разгул. Пусть даже не надеется!
Полет оказался кратким. Мари выпрыгнула из вертолета с белым как мрамор лицом и обнаружила, что оказалась совсем не там, где ожидала. Ее окружали спускающиеся террасами прекрасные сады. Тамариски и пальмы высились над сочно цветущими кустарниками, буйными травами, тропическими цветами.
— Но это не дворец… — Она обернулась и увидела, что Джамал все еще стоит в тени вертолета, разговаривая по переговорному устройству.
Ей ответила Макана.
— Королевский дворец недалеко, госпожа. А этот дворец принадлежит принцу Джамалу. Здесь жила его мать. Она умерла после рождения принца. Король оставил этот дворец, забрал маленького сына и переехал в старый дворец. Не правда ли, печально, ведь здесь очень красиво, не так ли?
— Нет… Я хотела сказать «да». — Выходит, Джамал вырос без матери.
Но Мари тут же сломала нежный росток сочувствия на корню. А мне-то что до того? — сердито спросила она себя, поднимаясь по невысоким ступеням к сложенному из камня входу в чудесный внутренний дворик, выложенный мрамором и окруженный аркадой.
В центре большого бассейна вода мягко журчала в тишине. Под следующей аркой открывался вход в просторный холл. Оттуда Мари прошла через ближайшую дверь в большую комнату, удивившую ее изящной мебелью, которая неплохо смотрелась бы и в Лувре.
— Принц называет эту комнату гостиной, — сообщила Макана. — У нас здесь много гостиных.
— Чудесно, — пробормотала Мари и проследовала в зал, оформленный в типично африканском стиле. Красочные циновки, ковры, горы подушек восполняли нехватку мебели. То же самое ожидало ее и за другими дверями, ведущими из холла во внутренние покои дворца.
Любопытно, размышляла Мари, вернувшись в холл. Может, «западная» половина дворца предназначена для приема важных зарубежных гостей?
Мари любовалась фонтаном, когда услышала шаги. Вошел Джамал и замер. Его полуприкрытые веками потемневшие глаза смотрели на нее, как на гранату с выдернутой чекой, — настороженно, с холодной опаской, с готовностью к бою. Она даже расстроилась, когда поняла его настрой еще до того, как он раскрыл свой красиво очерченный рот.
— Скажи мне все-таки, почему ты не улетела, пока была такая возможность? — настойчиво спросил он.
— Сейчас это уже не имеет никакого значения.
— Предупреждаю: теперь, когда ты стала моей женой, я не потерплю от тебя скрытности.
Мари вся вспыхнула от негодования. Его жена. Неприятного напоминания хватило, чтобы опять разозлить ее. Не смягчила ее чувств и его непреклонная интонация — он словно укорял расшалившегося ребенка! Она гордо вскинула голову, ее изумрудные глаза гневно сверкнули.
— Это вполне в твоем духе.
— Объяснись! — резко выпалил Джамал.
Мари издала презрительный смешок, вспоминая, как быстро переменился после свадьбы любящий муж ее тетки.
— Я знаю, что африканец забывает обо всяких приличиях, едва наденет обручальное кольцо на палец женщины. Тогда он уже ничего не опасается, считает, что может поступать как ему заблагорассудится, ведет себя как хозяин дома, а столь обожаемая раньше невеста становится просто еще одним приобретением, которым он может распоряжаться, как ему Бог на душу положит. Так вот, прежде чем ты насладишься этим обманчивым ощущением всемогущества, позволь мне заверить тебя, что это кольцо на моем пальце ровно ничего не значит для меня! — объявила Мари.
Джамал выслушал ее речь внешне безмятежно, но от излучаемой им неистовой энергии ее било, как электрическим током. Его молчание страшно пугало Мари. Всем своим нутром она ощущала неодолимую силу его темперамента, гораздо более мощного, чем ее собственный. В необузданном желании избавиться от его воздействия она сорвала с пальца кольцо и швырнула его в фонтан.
Напряженная тишина затягивала ее как болото, из которого она не могла выбраться.
— Это кольцо не больше чем фарс! — выпалила Мари, взбешенная тем, что ей поневоле пришлось перейти в оборону.
Лицо Джамала окаменело, его шоколадная кожа приобрела серый оттенок. Он оглядывал ее потемневшими от гнева и холодными как камень глазами.
— У тебя ужасные манеры и характер избалованного ребенка. Ты бездумно бранишься, не заботясь о такте, сыпешь оскорблениями. Подозреваю, это отрыжка той жизни, которую ты вела, руководствуясь только своими эмоциями, а не рассудком. Ты напрасно думаешь, что я потерплю такие выходки. Достань кольцо! — приказал Джамал.
Взбешенная его выговором, раскрасневшаяся, задыхающаяся, Мари со злостью уставилась на него, едва сдерживаясь, чтобы не затопать ногами.
— Без кольца ты не сможешь войти в мой дом, — предостерег ее Джамал.
— Прекрасно! Я никогда и не желала этого дурацкого кольца! — парировала она.
— Ты хочешь, чтобы я обращался с тобой, как со шлюхой? Что ж, твое желание может быть исполнено…
— Как, как? — Мари аж задохнулась от негодования.
— Каждым своим оскорбительным словом или жестом ты подрываешь мое уважение к тебе. Смотрю на тебя и задаюсь вопросом: да стоило ли из-за этой женщины обижать моего благородного отца? — с издевкой промолвил Джамал. — То, что обещало стать счастливейшим днем в нашей жизни, обернулось слезами, раздором и сожалением. Я теряю последнее терпение. Достань кольцо, иначе проведешь ночь здесь… Без него ты мне не жена!
