Люси Дейн - Твои глаза — моя погибель
Пэм рассмеялась.
— Верно!
— Хорошо, но я одного не пойму — зачем эмиру столько женщин, если он все равно не в состоянии с ними управиться?
— Полагаю, ради престижа, — сказала Пэм, а сама подумала, сейчас спросит, что такое престиж.
— Ради чего? — спросила Мейда.
— Ну, ради собственного веса, что ли. Понимаешь?
— Нет.
С губ Пэм слетел невольный вздох.
— Как бы тебе объяснить... Ну, к примеру, ты вполне можешь ездить на стареньком «олдсмобиле», но покупаешь себе шикарный «феррари». Почему?
— Ради форса!
Едва ли не впервые Пэм посмотрела на Мейду с оттенком уважения — самой ей не удалось с ходу придумать сниженный в лексическом смысле синоним слова «престиж».
— Правильно. Ради того же эмир заводит себе жен, гарем и прочее, и прочее. Чем больше всего, тем выше авторитет.
Устремив взгляд на океан, Мейда некоторое время о чем-то размышляла. Пэм подумала, что сейчас последует очередной вопрос, но Мейда неожиданно произнесла:
— Эх, хотела бы я быть эмиром.
Пэм вскинула бровь. Надо же, Мейда удивляет ее второй раз подряд!
— Почему, если не секрет?
— Как же, столько женщин, есть из кого выбирать! — Мейда мечтательно улыбнулась. — А у меня были бы парни.
Особенно интересно услышать это от девушки, которая ждет ребенка и собирается замуж, проплыло в мозгу Пэм.
— Женщина не могла стать эмиром, — сказала она.
— Почему?
Действительно почему? — подумала Пэм.
— Как бы тебе объяснить... Видишь ли, современный мир принадлежит мужчинам. Они же им и управляют — за редкими исключениями. И они же навязывают остальным правила, которые выгодны в первую очередь им самим. А остальные — это мы, женщины.
— Мужчины навязывают правила женщинам? — уточнила Мейда.
Пэм развела руками.
— К сожалению, в большинстве случаев так и есть.
— Но это же свинство! — возмущенно воскликнула Мейда.
— Абсолютно с тобой согласна, — улыбнулась Пэм. — Впрочем...
— Что?
— Женщина ведь может не допустить, чтобы мужчина навязывал ей какие-то правила.
Мейда разинула рот.
— Так просто?
— Не всегда просто, — пожала Пэм плечами. — Ситуации бывают разные, но в общем и целом — да.
— Блеск! Надо запомнить. — Мейда вновь посмотрела на океан, но тут же повернулась к Пэм. — Значит, говоришь, мы с тобой вроде как во дворце, который стоит возле моря? Получается, Энди... хи-хи... эмир! А я кто?
Пэм повела бровью.
— Жена эмира, наверное. Все равно у вас с Энди скоро свадьба. — В ее словах прозвучали нотки горечи, но Мейда их не уловила.
— А ты, выходит, наложница?
Пэм вздрогнула. Однако не успела даже нахмуриться, как за спиной раздалось:
— Мейда! Что за чушь ты несешь?!
Они обе вздрогнули от неожиданности и одновременно обернулись.
В балконном проеме стоял Энди.
— Ой, это ты! — воскликнула Мейда. — Так тихо подошел...
— Почему тихо? Как обычно. Принес сумку Пэм. Это вы тут так заговорились, что ничего вокруг себя не замечаете. — Энди поочередно взглянул на них обеих. — О чем беседуете?
Мейда вновь захихикала.
— Пэм рассказывает мне...
— Сказки, — опередила ее Пэм.
— Да. Про могущественного эмира, который у себя во дворце валяется на коврах, употребляет в пищу вкусные кушанья, сладости и... и мне захотелось есть, вот. Скоро у нас ужин?
Услышав это, Пэм рассмеялась. Логике Мейды можно было позавидовать.
— Ужин? — удивленно повторил Энди. — Ну, можем и поужинать. Лин Хо звонила мне днем, перед тем как уехать домой, и сказала, что все приготовила. Это моя кухарка, — пояснил он, взглянув на Пэм. Затем вновь повернулся к Мейде. — Так что ужинать начнем сразу же, как только ты накроешь на стол... дорогая!
Ласковое обращение Энди произнес с неприкрытой иронией, однако Мейда ничуть не обиделась. Похоже, вообще не обратила на этот нюанс никакого внимания.
— Тогда я иду на кухню, — сказала она, действительно направившись к выходу.
Энди отступил на шаг, давая ей дорогу. Затем крикнул вслед:
— Руки не забудь вымыть!
— Хорошо, — откликнулась Мейда.
Когда она скрылась за дверью, Пэм обронила:
— Вы разговариваете с ней как с ребенком. Энди посмотрел прямо ей в глаза.
— Снова называешь меня на «вы»? Я считал этот вопрос закрытым.
Подавив вздох, Пэм пожала плечами.
— Хорошо... ты разговариваешь с Мейдой как с ребенком.
— Верно, — усмехнулся Энди. — По-другому не получается. И ты сама прекрасно это знаешь.
Пэм отвела взгляд. Сейчас, оставшись с Энди наедине, она вдруг разволновалась. Не знала, куда деть глаза, руки стали мешать — словом, налицо были все признаки смущения. Поэтому она испытала облегчение, когда Энди произнес:
— Ну, располагайся, не буду тебе мешать. Сумка твоя здесь. Потом спускайся к ужину. Мейда, похоже, и впрямь проголодалась. Да и нам с тобой не помешает перекусить.
Нам с тобой... Сердце Пэм бешено забилось, во рту мгновенно пересохло. Машинально проведя языком по губам, она подняла лицо и наткнулась на взгляд Энди. Он смотрел без улыбки, внимательно, будто пытаясь понять, как вышло, что эта девушка оказалась здесь, на балконе его виллы.
Спустя мгновение Энди поднял руку словно для того, чтобы убрать прядь волос, которые прилетевший с океана бриз бросил в лицо Пэм, но потом слегка нахмурился, повернулся и зашагал к двери. На ходу хрипловато обронил:
— Жду тебя в столовой.
Оставшись в одиночестве, Пэм прижала ладони к пылающим щекам. Если Энди еще хоть раз посмотрит на нее так, она пропала!
11
Когда Пэм вошла в столовую, Мейда уже проявляла признаки нетерпения.
— Наконец-то! — воскликнула она с присущей ей непосредственностью. — Я уж думала, не отправиться ли на поиски, вдруг ты заблудилась, все-таки впервые на вилле. — Вскочив со стула, она подбежала к Пэм, схватила ее за руку и потащила к столу. — Садись скорей! Все остывает, у меня слюнки текут, а Энди не разрешает начать без тебя. Говорит, невежливо. Неужели правда?
— Когда это я тебя обманывал? — усмехнулся наблюдавший за сценой Энди. Он скользнул взглядом по фигуре усаживавшейся за стол Пэм. — Вижу, ты переоделась к ужину. Очень мило.
Пэм в самом деле сменила простое льняное платье, в котором была весь день, на шелковое с растительным рисунком.
Переодеваясь, Пэм сомневалась, стоит ли это делать. Вдруг Энди решит, будто она старается произвести на него впечатление. Но садиться за стол в той же одежде, в которой ее уже видели, ей не хотелось. Она считала это в каком-то смысле невежливым. Позже — возможно, но не в первый день.
