Нэн Райан - Звездная пыль
– Полностью с вами согласна. – Лаура чувствовала себя уже не так одиноко и даже немного беззаботно.
Они сидели, скрестив ноги, на полу перед огнем, потягивали подогретый бренди, почти не разговаривая, и с интересом изучали друг друга. Лаура первая отвела глаза. Проведя по верхнему ободку своего бокала указательным пальцем, она наконец сказала улыбаясь:
– Вы не собираетесь поблагодарить меня за то, что я спасла вам жизнь?
– Это вы должны благодарить меня.
Лаура в недоумении посмотрела на него.
– О чем вы говорите?
Гриф Детон мило улыбнулся:
– Это я спас вас.
– Вы спасли меня? – Темные глаза Лауры воспламенились гневом. – Что за чушь вы несете! Вы упали с балкона, и я…
– Прыгнул.
– Да, я прыгнула вниз и…
– Нет, дело в том, что я прыгнул.
– Вы прыгнули? – Она нахмурила брови. – Но я думала… Вы уверены в этом?.. Но почему? Почему кто-то должен…
– Чтобы спасти вас.
– Спасти меня? Но я не была в воде.
– Вы были бы там, если б я не прыгнул.
Лаура недоверчиво покачала головой:
– Вы прыгали, чтобы затащить меня в воду? Я определенно не…
– Вы когда-нибудь смотрели «Такую замечательную жизнь»? – прервал ее Гриф Детон.
– Я вас не понимаю.
– «Такая замечательная жизнь». Кинофильм с Джимми Стюартом и Донной Рид. Вы, несомненно, видели его. Этот фильм показывали по телевизору по крайней мере лет десять подряд во время рождественских каникул.
Лаура пристально посмотрела на него.
– Конечно, я видела его, но не… Какое это имеет…
– Ангел-хранитель спрыгнул с моста, поскольку знал, что Джимми Стюарт собрался прыгнуть в воду, чтобы утопиться. – Гриф смотрел ей прямо в глаза. – Ангел спас Джимми. Он прыгнул раньше, и Джимми вынужден был сам вытаскивать его из воды.
Лаура нервно засмеялась, ощущая, как у нее начинают пылать щеки.
– Вы действительно думаете, что я собиралась утопиться?
– Вы собирались поступить именно так. – Он не отводил от нее взгляда. – Прекрасная современная королева Тьюта, – тихо добавил Гриф.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– В 228 году до нашей эры королева Иллирии Тьюта прыгнула с этих самых скал и утопилась в бухте.
– Зачем?
– Чтобы не покориться римлянам. – Гриф отпил бренди и поставил бокал на согнутое колено. – Неужели за вами охотятся римляне, Лаура Флин?
– Не говорите глупостей!
– Тогда почему…
Лаура вскочила на ноги.
– Спасибо за душ и бренди. А теперь я, пожалуй, пойду.
Он удержал ее, ухватившись за край халата.
– Останьтесь, Лаура. Останьтесь ненадолго.
– Я не могу. – Она дернула халат.
– Я одинок, – честно признался Гриф Детон, – и ненавижу одиночество. Пожалуйста, останьтесь.
Действительно, в его голубых глазах проскальзывала меланхолия.
– Я останусь, если вы не будете задавать никаких вопросов, – предупредила Лаура. – Я не сую нос в чужую жизнь и требую того же от других людей.
– Договорились. – Гриф протянул ей руку ладонью вверх. Лаура опустила на нее свою и позволила ему вновь усадить себя на пол. – Я не буду задавать больше вопросов. Мы поговорим на любую тему, которую выберете вы.
– Расскажите мне об этих местах. – Она взяла бокал с бренди и скрестила длинные, стройные ноги.
Гриф Детон подмигнул ей.
– Видите ли… – он рассеянно потер подбородок, – печальная и красивая Тьюта была королевой пиратов, крестной матерью для двух тысяч адриатических пиратов, которые…
Для Лауры не имело значения, правду ли рассказывает Гриф о древней красивой стране гор, водопадов, гротов, бухточек, оливковых рощ, церковных фресок, католических школ и монастырей. Ей просто нравилось слушать его речь и наблюдать за жестикуляцией мускулистых, бронзовых от загара рук.
Приятный низкий голос Детона, мерцающий огонь и великолепный бренди согрели ее. Сладкая истома пронизала ее тело, которое так долго пребывало в напряжении. Лаура зевнула, вытянула ноги и подперла голову рукой.
Рассматривая этого красивого человека, доставлявшего наслаждение ее слуху и зрению, Лаура пыталась представить, чем он мог заниматься. Водитель-дальнобойщик? Объездчик диких лошадей на родео? Учитель физкультуры в каком-нибудь колледже? Подсобный рабочий с нефтепромыслов в северном Техасе?
Только одно она знала наверняка: он отличался как день и ночь от… от…
Называл ли он свою фамилию? Лаура была уверена, что называл, хотя ни за что не смогла бы ее вспомнить. Гриф – все, что она запомнила. Гриф. Это имя подходит ему. Гриф. Ей оно определенно нравилось. Ей нравился сам Гриф. В его присутствии Лаура чувствовала себя маленькой женщиной. И ей было хорошо, очень хорошо.
Неужели этот голубоглазый великан считает, что в ней есть хоть немного привлекательности, внезапно удивилась Лаура. После событий последних дней у нее были все основания усомниться в этом.
– Гриф, – резко прервала его монолог Лаура, – как вы считаете, я привлекательная женщина или нет?
– Вы очень сексуальная женщина, – без колебаний сказал он.
– Гриф!
– Ум-м-м?
– Полюбите меня сейчас.
Его сонные голубые глаза стали круглыми. Он завороженно уставился на нее, и это почти напугало Лауру. Она тут же пожалела о своей бесстыжей и глупой просьбе. Гриф наверняка откажет ей.
В конце концов, этот человек не имел о ней никакого представления. Так почему он должен желать ее? Ведь она для него в этой освещенной пламенем камина гостиной не была дочерью Си Си. Может ли вообще какой-нибудь человек пожелать ее ради нее самой?
Гриф Детон медленно осушил бокал и отставил его в сторону, неотрывно глядя на Лауру. Двумя пальцами левой руки он скользнул вниз по отвороту ее махрового халата. Лаура затаила дыхание.
– Вы действительно этого хотите? Вы же ничего не знаете обо мне, дорогая. – Его голос был теплым и ласковым, пальцы дразняще теребили отворот халата.
Лаура вздохнула:
– Мне только нужно знать, что вы хотите меня, – откровенно ответила она.
Он слегка улыбнулся, и его большая рука, проворно скользнув под халат, прикоснулась к ее упругой груди. Она задрожала от этого прикосновения. Он дотронулся пальцем до набухшего соска.
– Я хочу вас, прекрасная королева Тьюта, – сказал он и тихо добавил: – Господи, да, дорогая, я хочу тебя.
Он прильнул требовательными губами к ее губам. Халат был сброшен, и обнаженная Лаура очутилась в кольце его бронзовых рук, сгорая от желания.
Детон был нежен и терпелив. Он жадно целовал ее, словно изголодался по вкусу ее тела.
Этот добрый великан, поражавший своей необыкновенной мужской красотой, хотел ее только ради нее самой. И он знал, как доставить ей наслаждение.
