Сандра БРАУН - ДЕМОН СТРАСТИ
– Если это вас успокоит, – тихо сказал он, – то я всему виной.
Она с интересом подняла глаза на Рэйлана. – Я завелся еще до того, как вы ко мне прикоснулись.
Кирстен зажмурилась и прошептала:
– Пожалуйста, не надо.
– Почему? Вы ведь все равно знаете. Да я и не скрываю: я хочу вас. – Рэйлан видел, что она с трудом проглотила ком в горле. – Я услышал, как вы кричите, и помчался к вам. В ту минуту, когда я вас обнял, прикоснулся к вам, поцеловал вас, я уже был раскален до предела. Если мы ищем виноватого – что мне кажется неуместным, – то я готов признать себя таковым.
Он осторожно погладил ее щеку тыльной стороной ладони. Эта сдержанная ласка далась ему нелегко.
– Вините меня в том, что я воспользовался вашей эмоциональной взвинченностью после кошмара. Вначале мои намерения были чисты, но как только… Кирстен, я не мог заставить свои руки не прикасаться к вам. Не мог!
Она прижала пальцы к дрожащим губам и снова стала оправдываться, как ребенок;
– Я не понимала что делала, я была напугана. Вы оказались рядом. Вы были явью, а не сном. До вас можно было дотронуться. Я просто реагировала на присутствие другого человека, и все.
– Не совсем, Кирстен. Я помню другое. Сперва вы были как дитя, которое ищет мать, но прежде, чем все это кончилось, вы превратились в женщину, которая хочет мужчину.
– И вы этим воспользовались, так?
Он не отвел глаз, но подумал, прежде чем ответить.
– Мне кажется, справедливее будет сказать, что мы оба воспользовались друг другом. Согласны?
Она колебалась какое-то время, затем утвердительно кивнула.
– А что за кошмар вам снился? – спросил Рэйлан после короткой паузы.
Его манера внезапно менять тему разговора приводила Кирстен в замешательство.
– Чарли, – пробормотала она.
– Вы уже говорили. Что именно? – Это… Это повторяющийся кошмар. Некоторые вариации, но конец всегда один и тот же.
– Какой?
Ее печальные глаза, которым отражение неба придавало еще большую синеву, встретились с его глазами.
– Я вижу, как он горит.
Тяжелый груз лег на сердце Рэйлана, подавив надежду на то, что когда-нибудь удастся вырвать ее из плена мучительных воспоминаний. Он посылал про себя страшные проклятия судьбе.
– Давно у вас эти кошмары? Сразу после аварии?
– Нет, раньше.
– Раньше? – Рэйлан не сумел скрыть своего удивления. – То есть до того, как это произошло?
– Задолго до того.
Она соскочила с табурета, отнесла бокалы к раковине и вылила коктейли, к которым ни он, ни она так и не прикоснулись.
– Иногда я переживала эти кошмары наяву. У Чарли было несколько ситуаций вроде той, в которой.., он погиб.
Она подошла вплотную к стеклу, за которым открывался вид на долину внизу.
– Каждый раз, когда он взлетал – даже на тренировках, – я со страхом думала, вернется он или нет. Я стояла здесь часами, всматриваясь в горизонт и ожидая увидеть столб дыма, который возвещал бы о катастрофе. – Ее хрупкий голос был слаб, слова слетали с губ так, будто она и не подозревала о том, что говорит. – И всегда в глубине души была удивлена, когда ничего страшного не случалось и Чарли возвращался домой к обеду.
– Должно быть, это адская мука. Кирстен покачала головой с отсутствующим видом.
– Помните, вы спросили, почему я предпочитала оставаться в тени? Я вам тогда ответила правду, но главная причина вот в чем: я не хотела, чтобы кто-нибудь видел мой страх. Всегда, когда Чарли устраивал показательные полеты, меня окружали любопытные физиономии с выжидательным выражением. Люди, решившие прогуляться, семьи с программой на выходные, газетчики в поисках сенсации. И никого не интересовало, никому и в голову не приходило, что для развлечения их всех мой муж рисковал жизнью. Я терпеть не могла публику за эту черствость.
Она стряхнула с себя оцепенение и резко повернулась лицом к Рэйлану.
– Вы, наверное, думаете, что я совсем чокнутая?
Рэйлан был очень серьезен. Он покачал головой и постарался ответить спокойно:
– Вы нет, но Чарли, возможно, да. Неужели он не догадывался о том, как сильно вы боитесь?
Кирстен вернулась к стойке и присела рядом.
– Я думаю, знал. Не мог не знать. Когда мы поженились, я часто плакала и говорила, что боюсь его потерять. Я вцеплялась в Чарли каждый раз, как он уходил, и умоляла не летать.
– Но потом перестали плакать и цепляться?
– Нет. Просто не так часто. И не при нем. Это не помогало. Он все равно летал бы, как бы я к этому ни относилась.
В эту минуту Рэйлан ненавидел человека, которого знал так хорошо, хотя никогда и не встречал. Если бы Демон Рамм воскрес, Рэйлан задал бы ему хорошую трепку за все те страдания, которые тот принес жене. Эгоистичная скотина был этот Рамм!
– Вы полагаете, он любил испытывать судьбу?
– Такой уж он был человек, – осторожно ответила Кирстен. – Что заставляет мужчину взбираться на Эверест или участвовать в ралли? Не деньги же. В этом Чарли был очень похож на вас. Его совсем не интересовало финансовое благополучие. Не это определяло его поступки.
– Восхищение толпы?
– Может быть. Он наслаждался своей славой. Но и это не все. Рисковать – вот это, и только это, было для него жизненно важно.
– Чтобы заполнить пустоту?
Рэйлан сразу понял, что задел ее за живое.
– Нет, – защищалась она. – У него было все, что человек может пожелать. Я не имела в виду ничего такого, что могло бы на вести на подобные мысли. О какой пустоте вы говорите?
– Это я хочу узнать от вас.
– Не было никакой пустоты.
– Значит, он каждый день ходил играть со смертью ради собственного удовольствия? – Рэйлан покачал головой. – Очень сомнительно. Я много лет изучал человеческие побуждения, Кирстен, меня не проведешь.
– Некоторые мужчины таковы, – упрямствовала она. – Опасность может дать им огромное наслаждение. Возьмите летчиков-испытателей, дрессировщиков диких животных, тех, кто моет окна небоскребов, наконец. Встреча с опасностью составляет суть их профессии.
– Да, но почему некоторые мужчины склонны к такого рода профессиям? Если копнуть поглубже, мы придем к общему знаменателю.
– Вероятно, этот знаменатель – любовь к своему делу. Как у Чарли, который любил, нет, обожал свое дело.
– Сильнее, чем вас?
Ее губы задрожали, но голос остался твердым:
– Он любил меня.
– Наравне с самолетами? Вы никогда не ставили себя на одну доску с этим? Никогда не заставляли его выбирать?
– Нет, никогда!
– Но почему? Ведь брак предполагает равноправное владение друг другом. Почему вы не могли просить Чарли бросить эту профессию?
– Могла бы. Но я слишком его любила, чтобы требовать такой жертвы.
– Полная чепуха, выдумки!
