Татьяна Ковалева - С тобой навсегда
— Девочки, не ссорьтесь, — вскрикивает Вера.
Я беру себя в руки:
— Вот еще! Из-за Кандидата ссориться.
Однако легкая беззлобная перебранка еще продолжается с полчаса — пока мы готовимся ко сну. Мы слишком хорошо друг друга знаем — и слабые места, и сильные, — чтобы конфликтовать по-настоящему. Мы хорошо «притерты». Мы давно научились обходить острые углы…
Утром, часов в десять, кто-то стучит к нам в дверь. Мы только что поднялись, мы — в неглиже и не готовы к приему гостей.
— Кто? — спрашивает Надежда.
Мы совершенно уверены, что это кто-то из девушек с нашего этажа — за какой-нибудь мелочью.
А из-за двери — ни звука.
Мы переглядываемся, сталкиваемся у зеркала.
— Подождите! — говорит Вера, а сама устремляется к двери.
Мы шипим на нее.
Пару минут приводим себя в относительный порядок.
— Открывай!
— Запускай!
Хохочем. Вера открывает дверь…
— Разрешите?
Заходит парень. Высокий стройный блондин с яркими синими глазами…
«Господи! Какой красавчик!»
И без стеснений парень, уверенный в себе. Вошел и сразу — в центр комнаты. Не трется у двери, не держится за стенку — не из застенчивых то есть. Решительный.
— Вера, Надежда, Любовь?
— Мы, — говорит Надежда, а сама мне подмигивает — дескать, тот самый, мэн вчерашний.
— А Елена? — спрашивает парень.
— Что Елена? — не понимает Надежда.
— Елена где? — он дарит ей ослепительную улыбку.
— А Елена… — начинает Вера (она так и тает).
Но Надежда перебивает ее:
— Стоп! — и поворачивается к парню. — Какая такая Елена? Вы о ком?
— Иноземцева Елена, — парень как будто удивлен.
— Ах, Иноземцева! — вдруг вырывается у меня. — Так это я!
Надежда смотрит на меня удивленно:
«Ну ты даешь, старуха!»
— Нет, не вы! — парень смотрит на меня вскользь.
— Как это не она! — всплескивает руками Надежда и смотрит на Веру. — Это же она? Или ты знаешь другую?
Вера начинает понимать игру:
— Да, это она! Лена Иноземцева собственной персоной. Посмотрите, молодой человек: разве есть прекрасней?
— Не красавица, конечно! — фыркаю я. — Но все же! Обратите внимание.
Парень улыбается:
— Хорошо, девочки! Нет так нет!
И уходит.
Но, оказалось, — не надолго.
Через десять минут возвращается: с шампанским и конфетами.
— Где живет Муза? — и опять улыбается.
Он, наверное, хорошо знает силу своей улыбки. Веру он сразил наповал этой улыбкой. А может, конфетами…
Вера, очарованная, выдает васильевскоостровский адрес подруги. Если б не Вера, мы бы еще покуражились немного, и одним шампанским с конфетами он вряд ли отделался бы. А вообще славный парень! Повезло Елене.
Происшествие на ночной улице
Вечером Кандидат везет меня на концерт камерной музыки. Говорит, купил случаем билеты. Наверное, я где-то обронила, что люблю серьезную музыку. А он запомнил. Он вообще памятливый в отношении всего, что касается меня. Удивительно, как он может запоминать столько мелочей!
Настроение у меня сегодня не очень хорошее. Я понимаю, что пора уже на что-то решаться. Хватит мучить Кандидата. Если наши с ним отношения рассматривать как месть мою за то, что он скомпрометировал меня перед всем театром, то я ему уже достаточно отомстила. Немало он бензина пожег, ухаживая за мной… А в отношении подарков он уже начинает безумствовать. От квартиры я отказалась. Слава Богу, нашла в себе силы! Но не исключено, что следующим подарком будет загородный дом или дача в Крыму или что-нибудь в этом роде…
Однако и оставаться совершенно одной боязно. С каждым годом мне все страшнее оставаться одной. Пусть рядом будет хоть кто-то — пусть толстый и лысеющий, пусть нетактичный и даже грубоватый, — но будет. Тогда есть уверенность, что на этом человеке я могу в крайнем случае остановиться.
А любовь…
А любви, наверное, у меня уже никогда не будет. Видно, то, что способно было во мне любить, замерзло, умерло. И с этим следует смириться.
Разумнее всего — остановиться на Кандидате. Более удобной и выгодной кандидатуры, партии не будет. Он богат, настойчив, практичен, со связями, знает, чего хочет от жизни, готов исполнить любые мои желания.
Кажется, что еще нужно?
Но как посмотрю на него!.. Эти черчиллевские толстые отвислые щеки, этот живот-барабан (у Кандидата от руля мозоль — на животе!), эти пухлые волосатые пальчики и эти красные, будто напомаженные, слюнявые губы бантиком. Нет, не могу! Хоть из машины выскакивай!
«О, мужчина! Настоящий! Где ты?»
Еще когда я была маленькая, мама мне втолковывала, ставя в пример папу и моих дедушек:
«Для мужчины важны три качества, детка: светлый ум, благородное сердце и начищенные до блеска сапоги. Если эти три качества есть, — он настоящий мужчина».
Впрочем не такая уж маленькая я и была. Лет тринадцать, кажется. Вполне сознательный возраст: мальчиками уже интересовалась, и они мной — тоже. Возможно, поэтому мама и заостряла мое внимание на «настоящих мужчинах», чтобы не форсировала я отношений с мальчиками, чтобы глупостей не наделала, не поспешила отдавать предпочтение, не поспешила с привязанностью. Я и не спешила. В смысле выбора друзей всегда была очень осмотрительной.
Кстати, к Сереже я эту схему не прибрасывала. В его присутствии просто не помнила о ней. И только спустя много лет задумалась… Светлый ум? Конечно же, он был! Куда светлее! Благородное сердце? Что за вопрос! Стал бы иначе он вступаться за ту злосчастную парочку? Начищенные до блеска сапоги, ботинки, туфли? Но вот этого — хоть убей! — не помню. Кажется, я никогда и не смотрела на его обувь, потому что всегда смотрела ему в глаза…
Сейчас я оцениваю критически Кандидата.
«О Господи!..»
Светлый ум? Иногда мне кажется, ум есть, но далеко не светлый. А иногда кажется, что и ума нет, и что успехов в своем бизнесе он добился лишь благодаря настойчивости, изворотливости и тому, что оказался в нужное время в нужном месте, иными словами — счастливо попал в струю.
Благородное сердце? Разве, имея благородное сердце, пойдешь по театру выспрашивать про интересующую тебя девицу — не вредная ли она, не истеричка ли, не больная ли, не спит ли со всеми подряд…
Начищенные до блеска сапоги? О, я давно заметила! Обувь Кандидата всегда оставляет желать лучшего. Несмотря на все его миллионы. В одежде Кандидат неопрятен. Не умеет он носить одежду, обувь. Костюм его вечно лоснится на коленях, локтях и возле карманов, галстук почти всегда сбит набок; на плечах и спине — перхоть. Носки туфель, как правило, оцарапаны; запятники — смяты; шнурки часто бывают развязаны или вообще оборваны — Кандидат практически не способен нагнуться, чтобы завязать шнурки; живот мешает; я называю это «шнурочной болезнью», — поэтому он предпочитает туфли без шнурков, а придя к кому-нибудь в гости, норовит не разуваться.
