Кэтрин Стоун - Жемчужная луна
– О, как-па-живаете, мисс Мейлин, мэм. Чертовски отличный день, так ведь оно?
Его синие глаза лениво ощупали ее, так же неспешно и эротично, как было неспешно и эротично его произношение. Вчера на ней был красный костюм, сегодня она надела белую матроску и выглядела так, словно только что вышла из дверей модного магазинчика в Париже. Прямая узкая юбка наверняка не для прогулок по котловану, и вряд ли она собирается скакать в ней, как газель. Шпильки сегодня были еще выше, чем вчера.
– Мне кажется, вы захватили с собой рабочую одежду – можете переодеться в соседней комнате.
– Это и есть мой рабочий костюм.
Тлеющая в левой руке Сэма сигарета медленно переместилась в рот и там осталась, зажатая зубами, клубы дыма частично скрыли от нее его притягательные синие глаза, продолжающие разглядывать ее с нескрываемым интересом.
«Типичный ковбой! – одернула себя Мейлин, чувствуя, как ее начинает захлестывать теплая волна. Этакий Бунгало-Билл, провоцирующий во мне определенные ощущения, заставляющий меня подчиниться им, а потом и ему. Это просто наглый и презренный сексист!»
Однако предательское сладостное тепло не покидало ее. Он даже курил эротично!
– Надеюсь, вы умрете от рака легких только после того, как отель будет готов, – сказала она.
Сэм ухмыльнулся, затушил сигарету, спросил: В самом деле? Неужели вас это так волнует?
– Завершение строительства? Конечно. Ну, так мы собираемся осматривать котлован?
Земля рассыхалась, жаждала влаги, которую должны были принести летние дожди. Оставленные бульдозерами борозды были тверды, как камень. Мейлин покачивалась на них, но не спотыкалась – исключительно благодаря предельной концентрации воли.
Весь прошлый вечер Сэм провел в раздумьях о том, как им с Мейлин удастся наладить рабочий контакт. Прочие чувства, в том числе их личные отношения, не должны мешать работе. Однако было неплохо определиться с этими чувствами, какими бы они ни были, так как это могло решить кое-какие проблемы.
Мы друг другу не нравимся. Отлично. Однако мы профессионалы, так что главное – это наша работа.
Или… нас влечет друг к другу. Отлично. С этим влечением можно разобраться в нерабочие часы.
Однако Сэм все еще не мог понять, что же он действительно ощущает по отношению к Мейлин Гуань. Его чувства были изменчивы, как и она сама.
Следующие семь месяцев им предстоит играть роли архитектора и инженера-строителя, стремящихся к общей цели. Но как этого добиться? Проведя бессонную ночь, Сэм так и не получил ответа и скептически воспринял оптимистическое предположение, что контакт наладится сам собой уже сегодня.
И все-таки это произошло. Пробираясь в пыли по котловану под жарким июньским солнцем, Сэм и Мейлин оживленно обсуждали «Нефритовый дворец», словно они уже видели это гордое здание, сияющее белизной, золотом и нефритом на фоне лазурного неба. Пока они говорили о проблеме оптимального складирования стройматериалов, в умных глазах Мейлин читалась только озабоченность этой задачей.
Свершилось: они стали архитектором и инженером и не стеснялись выражать свои сомнения и разногласия, потому что оба были поглощены проектом. Однако Сэм чувствовал, что под этой поверхностью – строитель плюс архитектор – есть еще более глубокие слои отношений, более тесные, которые могут придать их работе нечто, с чем он не сталкивался до сих пор.
Они прошли через главный вход, которого еще не было, но который они видели так ясно, словно он уже существовал. Они прошлись по будущему вестибюлю, слыша журчание и плеск будущих многочисленных фонтанов и обоняя ароматы английских чайных роз и китайских гардений.
Обсудив старинные картины, которыми нужно будет украсить стены зеленого мрамора, и нефритовые и бронзовые статуи, которым предстоит стоять на белом мраморном полу, они прошли по предполагаемому вестибюлю к берегу залива. У кромки воды они остановились и оглянулись на отель – словно его величественное здание уже возвышалось за ними.
И тут наконец их глаза встретились. В голубых глазах мужчины читалось такое желание, такая страсть, какие – ледяная женщина хорошо это знала – ей никогда не насытить, поэтому в ее глазах появился страх – и это оттолкнуло обоих.
– Ну, что вас еще интересует, ковбой? – желчно спросила она.
– В смысле отеля? Нет, вроде мы все обсудили… Джейд.[1]
Ее тон был резким и раздражительным, а его – нежным и мягким, но слово «Джейд» вонзилось в ее нежное сердце подобно острому ножу, и от этого удара в ее прекрасных глазах вспыхнули гнев и боль.
– Вы просто ублюдок, Сэм. Техасская деревенщина со всеми ее комплексами и предрассудками.
Ублюдком Сэма Каултера женщины называли и раньше. По правде говоря, он никогда не принимал это близко к сердцу. Но сейчас это его взволновало.
– Лучше вам изложить это еще раз, мадам, и помедленней, – его голос был угрожающе спокоен, – помедленней, мадам. Знаете, мы, деревенщины, такие непонятливые.
– У вас появилось предубеждение ко мне с первой нашей встречи.
Темно-синие глаза Сэма послали ей недвусмысленное напоминание о том, где и как они встретились в первый раз. И только когда он убедился, что она действительно вспомнила это – мощное и мгновенное влечение, соединившее их в тот момент, – только тогда очень спокойно ответил:
– Сомневаюсь.
– Я имею в виду, когда мы встретились в первый раз в офисе, – быстро возразила Мейлин. – Когда вы узнали, что я и есть архитектор проекта.
Только что казалось, что они вполне могут вместе обсуждать проблемы, связанные со строительством, и приходить к общему решению, что смогут воплотить в стекле и бетоне ее фантазию, спокойно и вдумчиво преодолевая возникающие перед ними препятствия. Что же вдруг случилось?
Сэм словно прозрел – он понял, что ему нужно от нее нечто большее, чем «Нефритовый дворец». Ему хотелось оказаться в связи с этой непростой женщиной – в очень серьезных, глубоко эмоциональных отношениях. Сэма, раньше не нуждавшегося ни в чем, кроме обычных интрижек, эта мысль просто потрясла.
Более того, эта мысль была не менее фантастичной, чем придуманный Мейлин отель. Если не определить точно каждую деталь, если не выверить каждый свой шаг, результат может оказаться, как и в случае строительства, настоящей катастрофой.
А прозвучавшее только что из уст Мейлин обвинение было не просто деталью – это была часть фундамента.
– Мне важно понять, что вы имеете в виду под «предубежденностью», в которой вы только что меня обвинили, – спокойно пояснил Сэм. – Пожалуйста, объясните мне, что вы имеете в виду конкретно.
– Мой возраст.
– А именно?
