Кэтрин Стоун - Исцеление любовью
«Я должен все выяснить», — думал Патрик, мрачнея.
Но он просто не знал, как поступить. Поехать домой к Аманде? Это значит до минимума сократить отпущенные ему жизнью часы. А их и без того оставалось слишком мало после бегства из больницы и фактического отказа от лечения…
И все же он это сделает! Надо взять себя в руки.
Никакого гнева!
Никакой жестокости!
Разве таким он хотел бы уйти из жизни? А его отношения с Амандой? Они виделись всего три раза, включая тот постыдный эпизод в больнице. Три встречи… Три незабываемые встречи — поправил себя Патрик, перебирая в кармане ключи от машины похожими на голые кости пальцами.
Три незабываемые встречи. Начиная с той, которая произошла поздно вечером во вторник три недели назад. Через десять дней после его приезда в Лос-Анджелес…
В тот вторник около полуночи Патрик медленно ехал по направлению к дому. Перед тем как выйти из больницы, он зашел в отделение «Скорой помощи». Этим заканчивался каждый рабочий день доктора Фалконера, в какой бы клинике он ни работал.
— Что варится на вашей кухне?
Вопрос относился к медсестре Триш, только что приступившей к ночному дежурству.
— Пока — ничего острого. Во всяком случае, для травматологов работы нет.
— Вот и хорошо. Тогда я поеду домой. Кстати, Триш, вы не знаете поблизости лавчонки, где можно было бы купить продукты? Сейчас уже поздно. Большие магазины, наверное, давно закрылись.
— Вам нужна бакалея, доктор Фалконер? Вроде той, что недавно открылась возле вашего дома?
— Именно! Но ведь она уже не работает.
— Тогда почему бы вам не заглянуть в «Ариэль»? Новый магазин открыт круглосуточно. До него рукой подать: через два квартала — между больницей и Брентвудом.
Патрик вспомнил, что именно этой дорогой ездит каждый день на работу и домой, но никогда не видел там продуктовых магазинов.
— Наверное, он спрятан где-то в глубине двора? Иначе я давно бы его приметил.
— Возможно.
К удивлению Патрика, «Ариэль» оказался солидным супермаркетом, построенным из стекла и алюминия. Наверное, поэтому он раньше считал, что здесь расположилась картинная галерея. Да и сейчас, подъехав поближе, Патрик не мог отделаться от мысли, что перед ним какой-нибудь музей современного искусства.
Здание выглядело величественным, светлым и сказочно богатым, чему в немалой степени способствовали украшенные затейливой мозаикой деревянные полы. При входе посетителя встречало ароматное облако, состоявшее из запахов дорогой парфюмерии, свежих роз, кофе и разнообразной выпечки. Из-под потолка лились нежные звуки классической музыки.
По вторникам, особенно к полуночи, «Ариэль» заполняли клиенты из Уэствудской больницы. Патрик мало кого знал в лицо, а тем более помнил по имени. Но с ним здоровался каждый второй. Помимо того, что многие работали на соседних этажах, в последнем номере местного медицинского журнала львиная доля страниц была посвящена именно доктору Патрику Фалконсру. А на обложке красовался его портрет, выполненный в цвете. Поэтому даже те, кто не знал известного хирурга-травматолога в лицо, теперь могли получить о нем полное представление. Тем более что в последнюю неделю экземпляры журнала были вывешены на стенках всех местных киосков.
Патрик медленно прошел между прилавками, холодильными шкафами и вознесшимися к самому потолку этажами деревянных полок. Дойдя до бакалейной секции, он решил первым делом купить кофе или чаю. Запасы этих непременных атрибутов каждой утренней и вечерней трапезы у доктора Фалконера давно истощились, чего никогда бы не позволил в своем доме никто из его коллег.
В центре отгороженного стеллажами пятачка стояла рослая женщина, казавшаяся еще выше благодаря собранным на затылке в пучок волосам и высоким каблукам. Она скользила взглядом по полкам и, похоже, никак не могла выбрать одну из бесчисленных коробочек с различными сортами чая. Возможно, для подарка.
Возможно… И все же, проследив за взглядом незнакомки, Патрик заметил, что она смотрит скорее не на названия, а на ценники. Это его несколько удивило: судя по внешнему виду, женщина отнюдь не принадлежала к тем, кого смущают цены. На ней был изящный синий костюм ручной работы и очень элегантного покроя, в ушах золотые серьги, а шею охватывало жемчужное ожерелье.
Женщина стояла вполоборота к Патрику. Он успел заметить, что ее правая рука оголена до локтя, а левая занята рекламным пакетом «Ариэль».
Незнакомка продолжала изучать полки с чаем. Патрик невольно последовал ее примеру. И при этом неожиданно почувствовал, что его неудержимо притягивает к стоящей рядом женщине. Какой-то туман окутал мозг Патрика, отчего он почувствовал одновременно прилив сил и сковывающий тело холод, смелость и робость. Во всем этом было что-то неземное, гипнотизирующее…
Может быть, ему явился ангел?
Патрик сделал над собой усилие. Взор его прояснился, а окружающее стало выглядеть более реально. Он снова посмотрел на незнакомку и вдруг увидел нимб над ее головой.
Конечно, ничего сверхъестественного в этом не было. Такое впечатление производили собранные высоко на затылке волосы. Патрик присмотрелся повнимательнее и вдруг обнаружил, что не может определить их цвет. Они казались ему одновременно каштановыми, темными и золотыми с медным оттенком.
Красновато-коричневатые? Нет, не то…
И вдруг его осенило: осенние! Самое точное определение! Краски ранней осени. Чудесное сочетание цветов: медного — луны в период сбора урожая, пылающего — свежесрубленного красного дерева и бордового — опавших осенних листьев.
Как бы то ни было, но этот цвет волос придавал суровость облику их обладательницы и, казалось, сдерживал готовый вырваться наружу огненный темперамент. Открытый же лоб, устремленный вдаль взгляд и высоко поднятый подбородок говорили о смелом, волевом характере.
Нетрудно было догадаться, что она намеренно подчеркивала свой рост прической и высокими каблуками. Ибо это придавало ее формам и фигуре совершенство, каким подчас отличаются манекенщицы у известных модельеров.
«Может быть, она и в самом деле манекенщица? — размышлял Патрик, хорошо знакомый с некоторыми из них. — Или же актриса?»
Но актриса непременно позволила бы роскошным волосам свободно ниспадать на плечи, подчеркивая свою красоту.
Лос-Анджелес всегда славился во всем мире ярчайшими букетами кинозвезд первой величины. Фоторепортеры и журналисты из разных стран мира делали на них имена, сколачивали состояния. Они подстерегали «звезд», где это только было возможно, фотографировали, брали интервью, которые тут же расхватывали падкие на бульварщину телевидение, газеты и журналы, непременно искавшие что-нибудь «солененькое».
