Джоанна Лэнгтон - Возвращенная любовь
— А как мне связаться с тобой, если что-нибудь случится?
Клайв замер на пороге.
— Я буду в своем голливудском офисе, — сухо ответил он.
— А какой адрес? — допытывалась Эрика.
Он устало посмотрел на нее, а затем медленно, словно нехотя, вытащил из кармана визитную карточку и что-то написал на ней.
— Вот номер телефона в моем кабинете. — Он положил карточку на столик и после некоторой паузы добавил: — Можешь звонить сколько захочешь. Хорошо?
Эрика кивнула, как китайский болванчик, хотя знала, что ни в коем случае не станет беспокоить его. Но неужели он не понимает, что ей просто необходимо поговорить? Впрочем, она не имеет права ничего требовать от Клайва. Он не обязан нянчиться с бывшей любовницей, пусть даже той сейчас так нужны его внимание и забота.
Но несмотря ни на что, он оставался единственным человеком, который знал Эрику Даниэлс. Все, что она когда-либо говорила о себе, из них двоих помнил теперь только он и, что самое неприятное, не торопился расставаться с этими сведениями.
Когда Клайв ушел, молодая женщина попросила принести поесть, потом уложила Кэтрин спать в соседней комнате. Девочка мгновенно заснула и, когда мама заканчивала легкий ужин, видела уже десятый сон. Эрика долго и с наслаждением принимала ванну, затем тщательно расчесывала и сушила длинные густые волосы. Она облачилась в ночную рубашку белого шелка и вернулась в спальню, собираясь лечь в кровать. Только теперь она услышала трезвон стоящего на столике телефона. Интересно, сколько времени кто-то уже пытается связаться с ней?
— Да…
— Почему ты не позвонила мне? — Это был Клайв, злой, как тысяча ос.
— Не хотела отвлекать тебя от работы.
— Как, по-твоему, я могу работать, когда только и думаю, почему ты не звонишь? — прорычал он.
— Прости, я не думала, что ты станешь волноваться. — Эрика опустилась на постель и стала накручивать на палец телефонный провод. — Клайв, могу я задать тебе несколько вопросов… о нас с тобой?
— Не больше трех.
— Как мы познакомились?
— Ты выпрыгнула из торта в мой день рождения. Следующий вопрос.
— Что я сделала? — Эрика решила, что это шутка. — Честно?
— Честно, и у тебя остается еще два вопроса.
— Почему… почему я ушла от тебя? — неловко спросила она, с тревогой вслушиваясь в повисшую на другом конце провода тишину.
— Этот вопрос входит в запретный список, — наконец сказал он.
— Так нечестно, — запротестовала она. — Я действительно хочу знать!
— А я тебе не скажу. Когда придумаешь что-нибудь другое, перезвони. — И в ухо ей ударили короткие гудки отбоя.
Что же произошло? Кто из них сделал другому непростительную гадость? Или они поссорились и наговорили друг другу много лишнего и теперь Клайву стыдно об этом вспомнить? Эрика тщетно рылась в пустой кладовой своей памяти.
Наконец она не выдержала и, взглянув на карточку, набрала номер его офиса.
— Это я, — тихо проговорила она.
— Знаю, — сухо ответил Клайв.
— Второй вопрос, — начала Эрика быстро. — Была ли я счастлива с тобой?
— Мне казалось, ты была безумно счастлива. Но, конечно, я не могу отвечать за тебя.
— Клайв… а какой я тогда была?
— Упрямой, вспыльчивой, самоуверенной, неуправляемой… Проклятье, это опасная тема!
Эрика тяжело вздохнула, безуспешно пытаясь связать эти определения с собой.
— Ты в порядке? — спросил Клайв.
— Да, — всхлипнув, ответила она. — Думаю, мне пора спать.
Похоже, Эрика Даниэлс была совсем другой женщиной, нежели Мишел Андерс. Не просто красивая кукла, а личность — сильная, жизнелюбивая натура. Неуправляемая, как сказал Клайв.
Узнав немного о своем прошлом, она была потрясена и пристыжена. Ей казалось, что любовница — это унизительно, она считала себя жертвой сексуальных домогательств миллионера. Но сам Макферсон, похоже, не считал ее жертвой, напротив, описывал как равную. Так куда же подевалась эта выдающаяся женщина? И вернется ли она когда-нибудь?
Эрика чувствовала себя настолько изможденной, что, упав на кровать, мгновенно заснула как убитая. Но во сне ее преследовали кошмары, и ужас постепенно захлестывал утомленное сознание. Она проснулась от собственного крика и слез и еще больше испугалась, поняв, что не знает, где находится.
— Милая, успокойся…
В первый момент, узнав голос Клайва, она замерла, но затем бросилась в теплое убежище его объятий, радуясь, что он оказался рядом.
Всхлипывая, Эрика уткнулась мокрым от слез лицом в теплое плечо Клайва. Голова ее закружилась от запаха мужского тела, смешанного с ароматом дорогого одеколона.
— Это был всего лишь дурной сон, дорогая. Тебе нечего бояться, — успокаивающе твердил он, отстраняя ее от себя и вглядываясь в тревожные золотистые глаза, которые казались почти черными от расширенных зрачков.
— Кто-то напал на меня в темноте… Совсем как по-настоящему! Мне уже не первый раз это снится, — прошептала Эрика, все еще дрожа.
— Это только сон. И с тобой ничего подобного не происходило, по крайней мере, с тех пор как мы познакомились. — Клайв легонько сдул волосы с ее лба и ласково вытер мокрые дорожки слез.
Напряжение спало, но испуг не прошел окончательно. Ощущения были настолько реальными, что, несмотря на уверения Клайва, Эрика предполагала, что однажды с ней случилось нечто ужасное.
— Перед тем как проснуться, ты очень громко звала меня, — мягко произнес он, не отрывая глаз от бледного лица.
— Правда? — Эрике больше не хотелось говорить о кошмаре, который слишком сильно напугал ее. — Послушай, а как же ты меня услышал? Откуда взялся здесь?
— Из соседней комнаты, — спокойно ответил Клайв. — Я решил перебраться поближе к тебе, чтобы не оставлять одну. Не разбуди тебя дурной сон, ты бы и не узнала, что я рядом.
В полумраке комнаты его обычно жесткие черты лица смягчились. Или это только ей показалось? Верхние пуговицы белой рубашки были расстегнуты, обнажая сильную шею и мускулистую грудь. На твердый подбородок словно легли темные тени — он, похоже, давно не брился, но эта небрежность лишь придавала ему сходство с демоном-искусителем. В воздухе просто витало ощущение опасности, и Эрика повернулась к Клайву спиной, надеясь защитить себя от себя же самой.
— Тогда я вернусь к работе, — произнес он, поднимаясь с кровати.
— А это обязательно? — невольно вырвалось у нее.
— Хочешь, чтобы я остался?
— Да. И поговорим о чем-нибудь жизнеутверждающем. Например, ты можешь рассказать мне о родителях.
Клайв вытянулся на белых простынях во весь свой рост, закинул руки за голову.
— Ты понимаешь, что должно произойти? — лениво протянул он, подмигивая ей.
