Джерри Хилл - За хвойной стеной
– Не могу. У меня планы.
– О?
– С Джеки. Она остановится у меня.
– Да? – посмотрев на сестру, Роуз улыбнулась. – Вы можете зайти вдвоем.
– Что? И драться с твоими детьми за пиццу? Нет, спасибо.
Роуз улыбнулась.
– Кей, я рада, что твоя подруга вернулась. Но ведь ты понимаешь, что она снова уедет?
– Я знаю. Просто очень хорошо снова увидеть ее.
– Да, ты права. Ну, пойдем. Я подброшу тебя.
Глава двенадцатая
– Мне нравится твой дом, – похвалила Жаклин. Придвинув свой стул поближе к Кей, они расположились на задней террасе. – Как давно он у тебя?
– Этим летом будет два года. Я сняла его вскоре после… развода с Билли Рейем. Мама хотела, чтобы я жила с ними, но мне нужно было свое место. Дела в магазине хорошо шли, и я скопила достаточную сумму, – она отпила сладкого чая, который ей приготовила Джеки, и продолжила. – Я никому этого не говорила, но я серьезно думала уехать из города и начать все с начала. Но вся моя семья здесь. Я бы чувствовала себя потерянной.
– Куда ты собиралась отправиться?
– Я думала о Далласе. Но чем бы я там занималась? Дела в магазине идут хорошо, просто нем смысла продавать его.
– Помнишь, мы забирались на старый дуб в доме твоих родителей? Мы обсуждали, чем займемся, когда уедем из этого города. У нас были большие планы.
– Да, были. Ты уехала и многого добилась сама. Когда в кино, я увидела твое имя, я была счастлива за тебя. Я очень гордилась тобой, но в то же время, мне было очень грустно.
– Грустно?
– Грустно, что тебя больше нет в моей жизни. Грустно, что мы не попрощались.
– Ох, Кей, ты же не плакала обо мне? – тихо спросила Жаклин.
– Не знаю, о тебе или о себе. Но плакала.
– Я была очень напугана, когда приехала на том автобусе в Даллас. У меня было четыре часа подумать, но я понятия не имела, что мне делать. Часть меня хотела вернуться домой и умолять их позволить мне остаться. Но упрямая часть меня не позволила этого сделать, – Жаклин вытянула ноги, наслаждаясь вечерней прохладой. Ее глаза осматривали садик Кей, рассеянно отмечая, что, возможно, Кей и не унаследовала кулинарных навыков своей матери, но она точно взяла от нее садоводническое умение.
– И что ты сделала?
– Остановилась в дешевом мотеле. Мне кажется, что парень за стойкой подумал, что я беглянка. Удивительно, что он не вызвал полицию. Но у меня было только сто долларов, и я знала, что этого надолго не хватит. Я провела эту первую ночь одна, голодная и потерянная. Я включила телевизор, показывали передачу о какой-то голливудской актрисе. Сейчас я даже не помню ее имени. Она рассказывала, как приехала в Лос-Анджелес без гроша в кармане и как работала официанткой, пока искала роль, – Жаклин пожала плечами. – И я подумала: черт, я тоже могу это сделать.
– В Далласе?
– Нет. Я решила, что раз собираюсь уехать, то нужно идти до конца. Так что я купила билет на автобус до Феникса. На еду у меня оставалось около двадцати баксов. От Феникса до Лос-Анджелеса я добиралась три дня автостопом.
– О, Джеки. Могло случиться, что угодно. Ты могла…
– Я знаю. Но тогда мне было все равно. Кроме того, удача была на моей стороне. Последний водитель владел рестораном. Он сразу же нанял меня на работу.
– Где ты жила?
– Я оставалась в приюте Армии спасения, это было кошмарно. В конце концов, одна девушка из ресторана позволила мне жить у нее, – Жаклин покраснела. Ее первый сексуальный опыт. Боже, это было ужасно. Ей даже не очень нравилась эта девушка.
– Что?
– Ничего. Мы… ну, мы стали близки. Но это был провал. Я переехала через шесть месяцев к одному парню, гею, с которым познакомилась. Кристофер. На самом деле, мы до сих пор хорошие друзья. Он мультипликатор.
– И? Расскажи мне про университет.
– Особо не о чем. Я поступила на вечернее отделение, чтобы была возможность продолжать работать. А затем я устроилась в ночной бар и стала учиться днем. В любое свободное время я писала. Думаю, в основном это была терапия. Кристофер все знал о моей семье, и ему нравилось то, что я пишу. Он дружил с парнем, который знал Ингрид. Она мой агент. Он познакомил нас, и с этого все началось.
– Нет места для семьи?
– Да. Но закончить книгу удалось далеко не сразу. Ингрид меня подталкивала, чтобы я писала скорей, но я усиленно занималась в университете. И не собиралась бросать. Я продолжала работать, учиться и писать, когда позволяло время. Конечно, его оставалось не много. Наконец, я закончила, через три месяца после выпуска, – она усмехнулась. – Я хорошо изобразила свою мать, как ты думаешь?
Кей рассмеялась.
– Когда я смотрела кино, то так и подумала.
– И вот, через восемь лет после моего отъезда на автобусе из Пайн Спрингс, я заработала достаточно денег, чтобы купить себе квартиру, уволиться с работы и писать. Конец истории.
– Конец истории?
– Я живу в очень симпатичной квартире на берегу залива Монтерей.
– О чем ты мне не рассказываешь?
Жаклин улыбнулась.
– Нет никакой захватывающей истории любви, если ты к этому ведешь.
– Почему нет?
– Я же сказала тебе, я не встретила никого, с кем бы хотела жить.
– Почему? Ты боишься?
– Боюсь? Что ты имеешь ввиду?
– У тебя не было примера. Ты боишься, что твои отношения закончатся также как у твоих родителей?
– Знаешь, даже тогда, мне кажется, я знала, что их брак не был крепким. Я хочу сказать, мой отец не мог быть счастлив, живя с ней. Сначала я связывала их вместе. Но когда я выросла, то поняла, что мой отец в таком же положении, как и я, под ее контролем. Самый влиятельный и крупный работодатель в штате, он же мэр Пайн Спрингс, должен был жить с ней. Боже, Кей, она была такой… поверхностной, это самое подходящее слово. Все, что бы она ни делала или говорила, было просто представлением, игрой на публику, как будто, кто-то следил за ней.
– Я знаю. И не смотря на нашу храбрость, она приводила нас в ужас.
– Да, меня тоже. Я хотела семью наподобие твоей. В ней столько любви. То есть, даже при нас твои родители проявляли привязанность друг к другу. Я не помню, чтобы мои родители даже касались друг друга. И знаешь, они ни разу не сказали, что любят меня. Моя мать учила меня быть леди, быть Кейс. Если бы мы с тобой не были друзьями, я бы не знала, что такое настоящая семья, и считала бы моих родителей нормальными. Бог свидетель, многие их друзья точно такие же.
– Я знаю, она меня презирала. Я до смерти боялась ходить к тебе домой. Я была не достаточно хороша, чтобы дружить с тобой.
– Я помню, как однажды она сказала, что Гарланды из другого социального круга. Я не поняла, о чем она. Мне просто было гораздо лучше с тобой и твоей семьей. Она говорила мне, что хотела бы, чтобы я была похожа на своих двоюродных братьев, которые знают свое положение в городе. И только в выпускных классах до меня дошло, что она пыталась объяснить мне, когда Торнтоны стали постоянно приходить. Теперь я знаю, что Дениел ненавидел все это также как и я.
