Эвелина Пиженко - Когда осенние печали. Часть 3.
— У нового мужа вашей матери были мотивы желать зла вашему отцу?
— Вряд ли… — согнув подковой красивые губы, девушка задумчиво покачала головой. — Он вообще — тюфяк… С отцом — никакого сравнения.
— Насколько мне известно, этот «тюфяк» — замечательный детский кардиолог.
— Я вас умоляю… — не скрывая ироничной улыбки, Кристина опустилась на мягкое кресло. — Это же он настоял, чтобы мама при разводе не делила имущество. Она отказалась абсолютно от всего.
— По–вашему, это плохо?
— Это глупо. Хотя, если честно, мать не смогла бы вести бизнес сама. Она — человек не того полёта.
— А вам не обидно, что бизнес отца достался, в конце концов, не вам, а постороннему человеку? Ведь он мог хотя бы часть переписать на вас… А он всё переписал на вторую жену.
— Мне — не обидно… — Кристина произнесла эти слова слишком выразительно, чтобы можно было посчитать их искренними. — Я — человек творческий, и клубный бизнес меня интересует только в плане выступлений моих исполнителей. Я — продюсер, мне не до этого.
— Ну, хорошо… — не дождавшись приглашения, Михаил сам присел на стул и откинулся на его спинку. — Получается, что общение с бывшей супругой отца, которая оставила его практически с носом, не вызывает у вас нравственного неприятия?
— Не вызывает. Не помнить зла — наша фамильная черта, — теперь улыбка выглядела надменной. — Кстати… — Кристина открыла ящик стола и достала оттуда небольшую открытку. — Это я нашла у папы на столе. Может, как–то пригодится следствию.
— Что это? — Михаил протянул руку. — Приглашение…
— Да, приглашение на юбилей. Школьный друг папы, Морозов Александр Иванович… у них с женой годовщина свадьбы.
— Они дружат до сих пор? — оторвавшись от открытки, Миша бросил на девушку внимательный взгляд.
— Насколько мне известно — нет. Раньше — да… — Михаилу показалось, что на лице Кристины промелькнула тень обиды. — Дружили семьями… Отец очень много помогал и Александру Ивановичу… и… — обида сменилась неприкрытой иронией, — И — Дмитрию Александровичу.
— Это — сын?..
— Да, сын. Он — музыкант, певец…
— Дмитрий Морозов?.. — Михаил изобразил на лице крайнюю осведомлённость. — Наслышан… Он довольно известный музыкант.
— Известный… — красивое лицо перекосила усмешка. — Своей известностью Дима обязан только моему отцу.
— То есть?..
— Отец полностью обеспечивал его группу — покупал инструменты, предоставлял площадки для выступлений, оплачивал расходы… Шесть лет назад он открыл продюсерский центр, вернее, его открыла я, на его деньги. Дима пользовался студией, при чём, бесплатно… считалось, что он работает там, в центре… Но, вы же понимаете, что в такие вещи нужно вкладываться… А Морозов… Он просто пользовался… Да, он талантлив… но разве мало талантливых людей, которые не могут пробиться на сцену?.. У Димы было всё, о чём мог мечтать музыкант его уровня… и только благодаря мне и моему отцу.
— Отец делал это из каких–то соображений?.. Или — чисто по–дружески?
О бывших отношениях дочери Лапина и сына Александра Морозова Михаил уже кое–что знал, но сейчас ему было интересно услышать эту историю от Кристины — что называется, из первых уст… Насколько была важна эта информация для следствия, он не знал, больше склоняясь к версии, что — ни на сколько… Но она была интересна просто потому, что имела отношение к его родному брату.
От него снова не укрылось выражение лица Кристины…
— Ну, какие могли быть соображения у папы?.. Он помогал, а Морозов зарабатывал деньги и славу.
— Вы встречались?
— Да… — она ответила с явной неохотой. — Встречались… как встречаются молодые люди, знакомые с детства. Наши родители дружили, и, естественно, что в какой–то момент… В общем, ничего серьёзного, во всяком случае, с моей стороны…
— А со стороны Дмитрия? — Миша невольно окинул взглядом девушку: в открытом топе, в лёгких, светлых брючках, мягко облегающих бёдра, она смотрелась привлекательно для мужского глаза.
— Это имеет отношение к делу? — заметив этот невольный интерес, Кристина снова усмехнулась и женственно тряхнула головой — пушистые пряди рассыпались по обнажённым плечам. — Впрочем, неважно… Дима казался влюблённым, но… как только приобрёл необходимую популярность, от его влюблённости не осталось и следа. Он ушёл в свободное плавание с наработанным багажом, и плавает до сих пор… вполне успешно. Но… незаслуженно.
…Уже прощаясь, Миша заметил, как дочь Леонида Борисовича начинает откровенно нервничать. Так хорошо державшаяся на протяжении всего разговора Кристина то и дело потирала руки, покусывала губы и судорожно вздыхала.
— Вот, возьмите, — Михаил протянул ей свою визитку. — Если вдруг что–то будет известно об отце, звоните в любое время.
— Как вы думаете… — взяв визитку, Кристина подалась вперёд всем телом. — Папа… он может быть жив?..
— Надеяться на лучшее нужно всегда…
Ему даже стало жаль эту молодую женщину. Несмотря на заверения, что у неё насыщенная, богатая событиями творческая жизнь, Кристина Лапина производила впечатление одинокого человека… Такое же впечатление производил и её отец — когда Михаил встречался с ним по поводу прошлогоднего дела.
…И даже богатая обстановка его дома выглядела удручающе. Несмотря на стильно подобранный дизайн и интерьер, дом давил, как будто внутри него жил вирус одиночества, заражая всех, кто переступал его порог…
Только выехав с улицы, на которой располагался коттедж Лапина, Миша почувствовал настоящее облегчение. Холодный осенний день уже перевалил за середину и был готов вот–вот затянуться сумеречной пеленой — на стадии однослойной марли… Окна домов начинали загораться — одно за другим, и Михаил уже чуть было не свернул на маршрут, ведущий к отделу полиции… Желание увидеть Злату было настолько осязаемым, что он уже начал перестраиваться в правый ряд… Однако, вовремя вспомнив, что у него ещё не один визит на сегодняшний день, снова выровнял руль.
— Ну, как ты? — на ходу набрав номер Златы, он с волнением прислушивался к её голосу.
— Я — нормально, — она ответила абсолютно спокойно. — Пока никакой серьёзной информации. Никто не в курсе, куда мог деться наш Лапин. У тебя — что?
— В общем, то же самое. Я соскучился.
— Знаешь что, Мясников…
— Знаю. Идти в баню?..
— Угадал.
— А не могу, в ресторан еду…
В ресторане, принадлежащем Лапину, тоже развели руками — всеми делами там заправлял директор, а сам Леонид то появлялся, то отсутствовал по нескольку дней, и это никого не удивляло.
