Арина Ларина - Любовь до белого каления
«Ну, ты, мать, даешь! Пушкина надо читать – сидеть тебе у разбитого корыта! – прорезался ехидный внутренний голос. – Любимая женщина! Да кто тебе сказал, что ты любимая? Распланировала, понимаешь: переезд, семейный круиз по Средиземному морю, еще про белое платье с фатой вспомни! Постель – не повод для знакомства, а ты не то что в постели не была, даже еще поужинать не успела. Вот подавишься там какой-нибудь рыбьей костью или сожрешь крокодилье яйцо с шелухой, вот тогда и посмотрим, с кем он на курорт поедет. Размечталась!»
Отпинав себя таким образом и слегка остыв от пируэтов собственной фантазии, Татьяна помахала на физиономию ладошками и начала придумывать темы для беседы. Надо было срочно выяснить, что происходит в стране и мире, чтобы не ударить в грязь лицом. Новости она не смотрела, газет не читала, глянцевые журналы не покупала, чтобы не расстраиваться. Быстренько просмотрев макулатуру под столом, она откопала нужную прессу и углубилась в изучение.
– Здравствуйте, я на собеседование, – в помещение заглянула юная девушка, почти девочка, похожая на Мальвину: огромные глаза, губки бантиком, длинные локоны, отливающие голубизной. Если бы следом за ней в приемную протиснулся Буратино или Артемон, Татьяна вряд ли удивилась бы. – Меня Даша зовут.
– Здравствуйте, – Татьяна непроизвольно заулыбалась. Девочка казалась ровесницей ее дочери: невысокая, тоненькая и славная.
– Только у меня резюме нет. – Девочка сплела худенькие пальчики в замок и покорно замерла над столом.
– Вы берите стул, присаживайтесь. – Таня с удовольствием разглядывала будущую секретаршу. Вариант был замечательным: тихая, робкая, скромная и настолько молодая, что бояться нечего. Они не конкурентки. – Расскажите о себе.
– Меня зовут Даша. Мне восемнадцать лет. Я закончила школу номер тридцать девять. Я живу с родителями. У меня есть хобби…
– Подождите, – опешила Татьяна. У нее было смутное ощущение, что это шутка. Девочка разговаривала, как ребенок из старшей группы детского сада. – Вы ближе к теме попробуйте. Почему вы решили пойти к нам работать.
– Я не решила, – честно ответила Даша. – Мне мама сказала. Дала газету, подчеркнула там объявления и велела идти устраиваться. Вы последние, меня нигде не взяли. Если тоже откажете, не знаю, что и делать. Я замуж собралась, а родители велели сначала научиться зарабатывать, а потом уже замуж. Это нарушение моих прав. Так Ахлбек говорит. Но мы жить будем у них, поэтому Ахлбек сказал: сделать, как они велели.
Материнские чувства смешались в горьком коктейле, и Татьяна посмотрела на новоявленную Мальвину уже с неприязнью. Ее Карина тоже запросто могла наткнуться на какого-нибудь Ахлбека, который завяжет ей мозги в узел и соберется жить у них дома. Вот будет весело: в шкафу пионер-герой Жбанов, на диване в гостиной какой-нибудь друг степей Ахлбек, и она в этом своречнике вместе с Крыжовниковым. Самым реальным из всей этой галлюцинации была вероятность того, что дочь тоже в скором времени захочет замуж. Тем более что у Карины даже грудь уже больше, чем у этой невесты Ахлбека. А желание выйти замуж у юных девиц растет параллельно со вторичными половыми признаками…
– Опыта работы у вас, конечно, нет? – на всякий случай спросила Таня, хотя никакого значения это уже не имело. Решение она приняла. С такой манерой излагать мысли девочке ничего не светило ни здесь, ни в другом месте.
– Нет. Нету то есть опыта, – с милой улыбкой пояснила Даша. – Меня в институт не приняли, а в ПТУ я не хочу. Там одни отбросы. Так мама говорит.
«Ну и семейка, – неодобрительно резюмировала Татьяна. – ПТУ давным-давно переименовали в колледжи, и никаких отбросов там не было. Наоборот, вполне приличная молодежь, желающая как можно быстрее освоить профессию и слезть с родительской шеи».
Представив себе надменную маму с прищуренным недобрым взглядом и презрительно сморщенным носом, она пожалела девочку. Но одного укола жалости было недостаточно для того, чтобы взять эту недалекую малышку на работу.
– Мы вам позвоним, всего хорошего, – отбарабанила она уже набившую оскомину фразу. – До свидания.
Похоже, Даша все поняла, но почему-то не расстроилась.
– Ну и ладно, – лучисто улыбнулась она такой доверчивой улыбкой, что Татьяна на мгновение смешалась, устыдившись своих недобрых мыслей. – Звоните.
Настроение испортилось. Вспомнился фиолетовый лифчик под белой блузкой, и стало совсем кисло. Это был стимул держать себя на первом свидании в руках и не раздеваться, хотя, с другой стороны, второго свидания могло и не быть. И тогда было не совсем ясно: воспользоваться шансом и заполучить мужчину своей мечты хотя бы на одну ночь, невзирая на цвет нижнего белья, или всю оставшуюся жизнь гордиться своей моральной устойчивостью?
– Тяжело-то как, – пожаловалась Таня монитору, по которому плавала бодрая надпись: «Не спи – замерзнешь!» – Точно, замерзну я как пить дать. Или засохну в своем гордом одиночестве. С мужиком сплошная нервотрепка, без него – тоже. Есть – переживаешь, как за новенькую иномарку, чтобы не угнали, а нет – переживаешь за себя, как бы не оказаться хуже других: все на авто, а ты пешком. На крокодила охотиться и то легче. Там хотя бы знаешь, что дичь любит мясо и побежит к наживке в любом случае. А тут все взвесь, все продумай, тьфу! Не будь слишком робкой, они этого не любят. Не будь слишком доступной, этого они тоже не любят. Не будь слишком разговорчивой, это их отпугнет. Не молчи, это им тоже не нравится. Проще сохранить мороженое в пустыне без холодильника, чем угадать точную линию поведения с мужиком. Тем более – с малознакомым…
Глава 13
Оставалась еще одна девица. Если и она не подойдет по всем параметрам, то придется искать дальше. Период реорганизации и сколачивания трудового коллектива затянулся. Отчасти в этом была и Танина вина. Перед глазами стояли образы отвергнутых кандидаток, которые, если быть честной с самой собой, вполне подходили на эту должность. Вся проблема была в том, что и Семену Сергеевичу они тоже могли подойти. В каком-нибудь другом качестве. Поэтому Татьяна, снедаемая муками совести, отгоняла конкуренток, подсознательно понимая, что рано или поздно придется сделать выбор. Сегодня свершилось главное – Семен подтвердил, что она ему интересна, и даже пригласил на ужин.
– Где ужин, там и завтрак, – любила говорить легкая на подъем Ведеркина. Татьяна была уверена, что подобная позиция – следствие распущенности. Теперь оказалось, что не такая уж это и распущенность, а скорее пища для размышлений.
Судя по всему, ее раздумья проступили на лбу, как вишневый сок через тонкую салфетку, потому что вышедший в приемную Юрий Михайлович застыл у Татьяниного стола, задумчиво уставившись на свою временную секретаршу. Под его тяжелым взглядом Таня заметалась, словно мышь, в клетку которой запихнули голодного кота, и развила видимость кипучей деятельности, а именно: шуршала газетами, тыкала кнопки телефона, говоря самой себе: «Опять занято!», роняла на пол бумаги и лезла их собирать, чтобы хоть бы временно скрыться от пристального взора начальства.
