Алина Кускова - Мой любимый склочный босс
– Что ты будешь? – в пронзительных голубых глазах запрыгали симпатичные чертики.
– Все! – решительно сказала Неля и улыбнулась победительницей.
Да, сегодня, несмотря ни на что, она победительница. Пусть ее уволили с перспективной работы, зато она сидит в лучшем ресторане города. Пусть у нее не вечернее платье, а порядком надоевший мохеровый свитер, зато рядом с ней лучший мужчина во всем мире. Пусть он не Кирилл Андреевич Князев, зато он красивее. И не хамит ей, по крайней мере. И они уже перешли на «ты», а это значит…
– Не звонила? – Князев высунулся из своего кабинета и уставился на Томочку немигающим взглядом.
– Не-а-а, – проблеяла та и вжала голову в плечи. Откуда она могла знать, что шеф, говоря о ненужных ему девицах, имел в виду кого-то другого? Неужели ее, Томочку?! Неблагодарный! Да как он мог? Ох, права была Захарова, ох как права. Точно, Князев тиран и самодур. Но временами он такой обаятельный, что Томочка готова простить ему все, даже собственное увольнение.
– С чего вы взяли, что я хочу уволить Захарову? – Кирилл Андреевич встал перед секретаршей и на ее глазах порвал отпечатанный приказ. – Я не хочу ее увольнять, я наоборот…
– Что наоборот?! – напряглась Томочка. Сейчас она узнает страшную тайну. Наоборот – значит, уволить ее? Или, наоборот, повысить Захарову? Какой он все же противоречивый, ее начальник.
Попробуй уследи за его мыслью. Ах, нужно получать высшее образование хотя бы заочно, чтобы стать умной и соответствовать фирме. И Князеву, чего уж лукавить…
– Значит, она не звонила, – пробормотал Кирилл Андреевич.
– А? Что? – встрепенулась Томочка, мысленно решающая дилемму: купить диплом сразу или взять его в рассрочку на пять лет. О бесплатном высшем образовании в ее случае речь идти не может.
– Неля Игоревна не звонила?! – повысил голос Князев.
– Я же вам сказала, что нет, – удивленно пропищала Томочка.
– Так позвоните ей сами! – потребовал Князев. – И устраните возникшее по вашей вине недоразумение. Скажите ей, что я люблю…
– Что сказать?! – обомлела Томочка. – Что вы ее любите?!
– Что я люблю, – Князев наклонился над Томочкиным столом грозной неизбежностью, – я люблю, когда подчиненные вовремя приходят на работу!
– Хорошо, – кивнула головой Томочка и принялась шарить рукой по столу в поисках телефона, стараясь не отрывать взгляд от шефа и улыбаться этому тирану.
– Держите. – Князев сам сунул ей в руку трубку и пошел к себе в кабинет.
Конечно же, Захарова не отвечала. Томочка пожала плечами: что, Нелька дура, отвечать на каждый звонок? Сидит сейчас небось вместе с Максимом в каком-нибудь тихом, спокойном местечке и думать не думает про работу. Она про нее с недавних пор совершенно не думает. Ну да, правильно. С тех самых пор, как у них появился новый начальник. Изверг! Подумаешь, Томочка кое-что перепутала. Так что, нужно на нее орать и бешено вращать глазами? Она же не приказ о лишении жизни ему подсунула. Его собственной. Или ему Нелькина дороже? Сказал же: «люблю». А что, если это подать соответствующим образом Бубенцовой? И пусть вытирает своей новой блузкой ноги!
Нельзя. Убьет. Томочка посмотрела в сторону кабинета. Такой на все способен, правильно Неля говорила. Из-за какого-то листка бумаги так на нее взъелся! Звонить заставил. А Захарова не отвечает. Что же делать? Томочка заволновалась, она была хорошей секретаршей и не привыкла злить своих начальников. Вот ругать их про себя могла, позволяла себе такую релаксацию. Но не будить в них зверя. И где только эта Нелька шляется? Неужели Князев пошлет Томочку к Захаровой домой, чтобы она на месте урегулировала допущенную оплошность? Ехать-то на другой конец города не хочется. Томочка вздохнула и принялась дальше названивать Захаровой на мобильный.
Максим подвез Нелю прямо к подъезду, но они еще немного посидели в машине.
– Спасибо за чудесный вечер. – Он поцеловал ей руку. – Лучший вечер в моей жизни.
«Сказка какая-то», – подумала Неля, но выдергивать руку не стала. К чему? Раз человек ее искренне благодарит. Она и впрямь составила ему чудесную компанию, поддерживала разговор о нем любимом, слушала его внимательно. А для мужчины так важно, чтобы спутница внимательно слушала. О чем ему угодно: о погоде, о природе… Впрочем, Неля по собственному опыту знала, что больше всего мужчины любят говорить о механизмах и о себе.
Максим не стал исключением, беседу с Нелей о шоу-бизнесе и интеллектуальной литературе не начал. Зато как они танцевали! Завистливые тетки давились своей черной икрой с суши, глядя на их пару. Безусловно, они подходят друг другу, подходят! Еще как, кто бы сомневался. Вот Неля не сомневается.
– Мне тоже было с тобой очень хорошо, – призналась она и замерла.
Дальше по обычному сценарию должен последовать поцелуй. Или она что-то путает? Со времен ее последнего свидания прошло не так уж много времени, разве что-то успело измениться?
Максим наклонился к ее лицу и обдал Нелю ароматом дорогого парфюма. Красавец, супермен, герой, что ей еще надо? Неля быстро отстранилась и виновато улыбнулась.
– Не сегодня, – прошептала она и выскочила из автомобиля.
– А когда, Неля?! – следом за ней выскочил Березин. – Завтра?! Послезавтра?!
– Я позвоню! – пообещала ему Неля и забежала в подъезд.
В темноте от нее метнулась в сторону знакомая фигура, источавшая стойкий запах коньяка. Неля не стала заострять внимание на асоциальных личностях, шатающихся по ночам, и забежала в лифт.
Елена Владимировна встретила ее на пороге, руки в бока.
– Ну-с, – заявила она дочери, – докатилась!
– Мама, – испуганно сказала Неля, – ты о чем?
– Как будто не знаешь, – покачала головой та, указывая вниз. – Два часа назад приходил Кирилл! Искал тебя, хотел тебя, дурочку, видеть. Такой мужчина! И где же ты была, у своей Светки?! Переживала за чужую личную жизнь, когда рушится своя? – Неля на этих словах на всякий случай кивнула. Не говорить же маме правду, когда та в таком возбужденном состоянии. – Просил передать, что ты все неправильно поняла. Завтра тебе нужно вовремя прийти на работу. Ты что, сегодня снова опоздала?!
– Нет, – вздохнула Неля, – пришла раньше.
Глава 6
Мужчина-вулкан! Где же он был раньше?
Независимость ценится не только мужчинами. Любая современная женщина, после того как ее с треском выгонят с работы, поплачет для начала в подушку, а потом начнет приспосабливаться к навалившемуся на нее счастью свободы, равенства и братства. Свободы от будильника и трудовых будней, равенства с бомжами, которым, как и ей, никуда не нужно спешить, братства с революционно настроенным населением малочисленной африканской страны, решительно требующим перемен в своей несчастной жизни.
