Иди ты... в жёны (СИ) - Кит Тата

- С помощью спецсредств. Доплачу – выкопают.

- Что вы, что вы, - подразнила я его. – Какую важную писю занесло в нашу деревню. Не боишься разориться? Тебе ещё кошку содержать. Кстати, где она?

- Спит в твоей комнате.

- Если он там нагадит…

- Очень на это надеюсь.

Глава 17. Санька

Глава 17. Санька

Я умер и попал…

Просто попал.

Зачем я только начал выёживаться насчёт этих рабочих? Сейчас бы просто отдыхал на диване вместо того, чтобы копать яму под септик вместе с рабочими, которые наотрез отказались копать вручную сами.

Пришлось им не только доплатить, но ещё и заразить личным примером.

Яма почти готова. Я, в принципе, тоже. Хоть сам в неё ложись. Кольцо мы, один чёрт, сегодня не спустили. Во-первых, техника всё равно нужна – завтра пойду нанимать какого-нибудь местного тракториста, а, во-вторых, уже вечер, рабочий день закончился, солнце почти село.

Ещё эта Авдеева…

Почему меня раздражает её самостоятельность и самодостаточность?

Где это типичное женское: «Масик, ты такой сильный! Подержи мою сумочку, у меня устали ручки»?

Я к этому привык со всеми со своими бывшими, а не к тому, что Авдеева притараканила к бане флягу с водой, в которой литров под пятьдесят, и начала сама её поднимать и выливать в ведро, чтобы заполнить баки в бане.

- Нифига она даёт! – с изумлением сказал один из рабочих, глядя в сторону бани.

Пришлось и мне оторваться от копки, поднять голову и увидеть Авдееву, непринужденно поднимающую флягу.

- Твою мать! – выругался себе под нос, бросил лопату, кое-как выбрался из ямы поспешил к Авдеевой. – Тебе заняться нечем? Иди на кухню, стряпай блины. Веди себя, как принцесса, блин!

- Сексист, - хмыкнула она, поставив флягу. – Расслабься, Титов. Двадцать первый век на дворе. Даже в деревне. И принцессы твои давно уже и какают, и выпивают, и даже матерятся. Про горящую избу и коня слыхал?

- Слышал, - ворчал я, занося оставшуюся во фляге воду в баню вёдрами.

- Так вот, избу, то есть баню, я уже растопила. Так уж и быть, разрешаю тебе вечером помыться, чтобы ты мне весь дом не провонял, - она картинно обмахнулась. Будто я сам не в курсе, что пропотел с этими раскопками до нитки.

- А с конём что? – спросил я, наконец, закончив с водой.

- Скачи на здоровье, - хмыкнула Авдеева.

Мазнула по моему голому потному торсу взглядом и покатила пустую флягу в самодельной тележке к сараю.

Я выдохнул с облегчением, поняв, что ещё одну она не повезет. Снова забрался в яму к мужикам, где продолжил копать.

Через несколько минут послышался характерный для колки дров стук, с которым я познакомился в этой деревне в первый же день.

Я снова поднял голову из ямы, надеясь, что показалось, но нет. Авдеева колола дрова. Прямо в платье в цветочек, херачила дрова так, будто на маникюре ногти пилит.

- Да твою-то мать! – рыкнул я, с размаху воткнул лопату в землю и вновь выбрался из ямы. Подошёл к Авдеевой со спины и, крепко обняв за талию двумя руками, с силой прижал ей к себе спиной. Почувствовал, как она напряглась, но, стоило мне прижаться к её уху губами и начать говорить, она расслабилась. – Я привяжу тебя к кровати.

- Плохо ты знаешь мои эротические фантазии, Титов. И убери свои руки. Воняешь.

- Ты можешь подождать, когда я закончу и сам займусь твоей этой баней?

- Не могу, - она отошла подальше и гордо тряхнула волосами, при этом не выпуская топор из рук. – Тебя никто не просит ею заниматься. Я сама прекрасно справляюсь. Больше месяца же как-то без тебя справлялась. Иди и копай дальше. Тебя никто помогать не просит, вроде. Что ты ко мне сегодня пристал?

Я машинально посмотрел в сторону соседского забора, над которым иногда мелькала патлатая башка интеллигента в белом поло.

Бывший он, видите ли…

Уже и помощь свою предлагал, по-соседски, но Авдеева отказалась.

Хоть в чем-то она меня сегодня не раздражает.

- Нельзя тебе тяжести, - нашёлся я с ответом. – Рожать тебе ещё.

- Не сегодня же, - усмехнулась она.

- Как знать… - я нырнул взглядом в её декольте. – Сейчас как наброшусь на тебя. Как припомню, сколько ты мне нервов вытрахала.

- Не смеши, - рассмеялась она. – Ты сегодня после копки ноги до дивана донести не сможешь. Тоже мне, ебака грозный.

И она оказалась права. После того, как мы закончили с ямой, рабочие уехали, я поел борщ, приготовленный Авдеевой, и затем помылся в бане, единственное, что я с смог сделать – это донести себя до дивана и рухнуть на него без сил даже глаза держать открытыми.

Поднять веки смог только тогда, когда Авдеева проходила мимо, собираясь тоже пойти в баню.

- А какая твоя эротическая фантазия? – поинтересовался я.

- Серьёзно? Сейчас? – с издёвкой поинтересовалась она, остановившись.

- Просто интересно стало. Ты сказала, что я плохо знаю твои эротически фантазии. Может, расскажешь. Хоть одну.

- Скумбрия холодного копчения. Чтоб с луком и горячей отварной картошкой. Молодой.

- Это уже порнуха какая-то.

- Много ты понимаешь. Хочешь сказать, ты такое ни разу не пробовал?

- Бог уберег, - выдохнул я устало. Глаза снова закрылись сами собой.

- Ууу, Титов! Готовься, завтра буду лишать тебя девственности.

Глава 18. Любовь

Глава 18. Любовь

Утро началось не с кофе, а с тарахтящего под окнами трактора.

- Какого…?!

Я скинула с себя одеяло, подбежала к окну и замерла, обалдело глядя на то, как по двору мимо дома, будто здесь проложена трасса, проехал синий «Беларус». За рулём дядя Петя, а рядом с ним Титов.

Довольный, как мальчишка.

Вернулась к кровати и взяла телефон из-под подушки, чтобы узнать точное время, когда Титов вновь оборзел.

Восемь утра.

Титов вчера вечером умирал и едва не уснул в тарелке борща от усталости, а сегодня, чуть свет, уже успел договориться насчет трактора и даже пригнать вчерашних рабочих. По которым, кстати, было видно, что они не успели отдохнуть после вчерашних незапланированных работ. Их сонные хмурые лица, не таясь, говорили всё, что они сейчас думают о Титове.

В чем-то я с ними была абсолютно согласна.

Пришлось быстро переодеться в шорты и футболку, так как суета за окнами говорила о том, что в любую секунду кто-нибудь может прийти по мою душу.

Собрав волосы в пучок, наспех умывшись и почистив зубы, я вышла во двор дедова дома и опешила. Как-то я оказалась не готова к тому, что во дворе дедова дома с утра пораньше соберется столько местных мужиков.

За месяц, что я здесь находилась, щеголяя в красивых платьях и прическах, я не привлекла ни одного мужчину. А Титов собрал полдеревни мужиков уже на четвертый день своего пребывания здесь.

- Здорова, Любаня! – приветствовали они меня.

- Здрав-ствуйте, - произнесла я с запинкой, стараясь подойти поближе к эпицентру всего местного движа. – А вы чего здесь? Что-то случилось?

- Да вот, - махнул дядя Ваня, в беседке которого мы ещё позавчера распивали наливку. – Твоему пришли помогать. Молодец он у тебя. Только приехал и сразу за хозяйство взялся. Воду в дом завёл, септик сейчас поможем ему доделать. Нормально всё будет, Любань.

Я лишь возмущенно повела бровями, очень желая сказать, что всё это начала, вообще-то, я. Титовым здесь даже не пахло.

Зато сейчас – из всех щелей.

Сам виновник всеобщего сбора, махал руками, раздавал команды, активно обсуждал с теми, кто ближе к нему стоял, план действий.

Чуть обернулся, словно почувствовав мой тяжелый взгляд на себе. Подмигнул и продолжил своё правое дело, идя навстречу душевой кабине и унитазу. Городской комфорт с доставкой на дом.

Дал указания, поржал с мужиками и трусцой подбежал ко мне.

- Доброе утро, солнышко, - практически мурлыкнул он у самого уха. Я молча закатила глаза, изображая милую улыбочку. – Приготовишь что-нибудь на завтрак? Я с шести утра на ногах.