Сделка с врагом. Ответ на измену (СИ) - Беж Рина

— Условие одно, но непреложное. Ты будешь делать все, что я скажу. Без возражений корректировать свой график, приезжать туда, куда попрошу и когда.

Следить, чтобы телефон всегда был рядом... и главное — держать язык за зубами Один твой прокол — и сделке придет конец.

— Я так понимаю, выбора у меня нет? — спрашиваю потеряно.

— Выбор есть всегда, Арина, — отвечает Арбатов холодно. — Но, если сейчас ты пожмешь мне руку, пути назад уже не будет. Сделка состоится.

Замираю. Застываю, разглядывая ту самую ладонь. Широкую, по-мужски красивую, с нитями выделяющихся вен и одуренно шикарными часами на запястье.

Голос разума как-то затихает, зато убежденность в безвыходности ситуации вспыхивает в разы, затмевая сомнения.

Меня не торопят Мужчина ждет. С завидной выдержкой. Невозмутимым спокойствием. И явно обдуманным решением.

Стоит поднять руку, коснуться ледяными пальцами его обжигающе горячей кожи —накрывает ощущением, что попадаю в капкан. Настолько отчетливо это чувствую, что непроизвольно вздрагиваю.

Он сжимает мою руку своей. Не сильно, но крепко. Большим пальцем мажет по центру ладони, вызывая мурашки, а сверху еще второй припечатывает.

Конвульсивно сглотнув, вскидываю голову и ловлю потемневший взгляд с расширенными зрачками и бездонной пугающей глубиной.

Вот она. Сделка с самим Сатаной.

— Не бойся, Арина, — Арбатов четко улавливает эмоции, усмехается и крепче фиксирует ладонь. — Я тебя не обижу... если сама не напросишься.

Становится до ужаса дурно. Спина покрывается коркой невидимого льда подмышки потеют, щеки и уши обжигает кипятком.

— Отпустите... меня, — прошу сипло.

Голос пропадает, в горле пересыхает, но попытку потянуться за водой даже не рассматриваю. Не удержу.

— Отпущу, Арина, — обещает, но вместо этого касается запястья, ведет по нему пальцем, — сейчас уже поедешь, но прежде обсудим планы. Мне нужно, чтобы ты подготовила документы по своим болезным. Тем четверым, кому обещала помощь.

Завтра в обед захватишь их с собой. В двенадцать за тобой приедет машина и отвезет ко мне. Подпишем договор.

А вот и то, что должна выполнять беспрекословно.

Киваю и снова пробую избавиться от захвата. Опять безуспешно. Арбатов лишь сильнее сжимает руку.

— И еще пара моментов... Мои любовницы, Арина, не спят и не светятся на публике ни с кем кроме меня, а потому на период нашего общения... ни с кем никаких связей у тебя быть не должно. Это понятно?

— Да... но если Зотов…

Запинаюсь, ловя вспышку недовольства.

Черт. Я имею ввиду не постель, а вылазки в рестораны, на выставки и прочие мероприятия, в которых муж — любитель участвовать и таскать меня с собой. Но Абратову и это не нравится.

— ЕГО я возьму на себя.

Ответ звучит жестко и бескомпромиссно.

Уточнять не рискую. Возьмет, так возьмет.

Снова киваю.

— Дальше. Никаких выступлений в сети, интервью на телевидении или в прессе без моего ведома. Никаких сторис, фотосессий, болтовни с подружками. Запомнила?

— да.

— Хорошо, Арина. Поезжай... Арбатов сканирует взглядом и, вдруг прогнав с лица тучи, улыбается, — будь аккуратна за рулём. Тебя проводят.

В этот момент атмосфера кардинально меняется. А еще он, наконец, разрывает касание. Дышать становится гораздо легче.

Домой возвращаюсь на автопилоте. Снова под охраной. Но уже не Зотовской, а Арбатовской.

Же-е-есть.

В голове крутятся кадры последних минут разговора, после которых меня отпустили домой, и от этого волоски на коже встают дыбом.

Отпустили.

Слово-то какое.

Кажется простым и безопасным, а на деле... а что на деле, скоро узнаю опытным путём.

18.

— Ты где была?

Зотов налетает с порога, стоит подняться по ступеням и распахнуть входную дверь.

Спасибо, что не выскакивает на улицу и не выдергивает из машины. С тем бешенством в глазах, которое наблюдаю, адекватность Романа близится к отрицательной отметке.

— В фонде, — отвечаю ровно.

Нет, на самом деле я не такая смелая, как, наверное, кажусь со стороны. Просто Арбатов сказал, что возьмет Зотова на себя, и я наивно подумала, будто не увижу ненавистное лицо в ближайшие хотя бы день — два.

Вот и расслабилась заранее. А к неожиданному налету испугаться не успела. Это, конечно, хорошо. Обидно другое.

Так рассчитывала отдохнуть в одиночестве. И такой облом.

— А ты чего дома, а не на работе? — подозрительно кошу на Зотова.

Он в свою очередь осматривает меня. Недоверчиво. С головы до ног. Медленно обратно. Будто вспоминает: в таком ли виде я уезжала утром, или вдруг чего-то не хватает?

— Я еще раз повторяю свой вопрос, — повышает голос. Кажется, моя непробиваемость его сильно задевает — Где? Ты? Была?

Проглатываю совет обратиться к лору, раз со слухом явные проблемы, и копирую его интонацию.

— Я. Была. В фонде.

— Врешь.

— С чего бы?

Да, не была. Но фиг он докажет обратное. Стану упираться до последнего.

На удивление, ложь с губ льется легко. «Отличница» Арина портится на глазах.

Хотя, мне простительно. После того пресса, под которым побывала, общаясь с Арбатовым, нападки Зотова пока мало впечатляют.

Это как с теорией относительности. После личной встречи с Сатаной явление рядового чёрта кажется чем-то заурядным. Подумаешь, рога, хвост и копыта, я только-только из преисподней с кипящими котлами выбралась,.

— Я звонил в фонд. Тебя никто не видел.

— Наверное, потому что первоочередной задачей сотрудников является помощь страждущим, а не отслеживание перемещений твоей супруги. Кроме того, я была там от силы полчаса, а остальное время, — выдерживаю паузу. Зотов напрягается, а я испытываю злорадное удовольствие, хотя им не свечу, — в шиномонтаже. Мне показалось, что заднее левое колесо «гуляет», машину постоянно вправо ведет.

— И что? Помогли? — Роман недоверчиво щурит глаза.

— Представляешь, да. Хорошие мальчики попались. Рукастые.

Боже, никогда не думала, что посещение школьного театрального кружка так пригодится. Вон как муженек слушает и на ус мотает.

— Мальчики, значит. незнакомые.

Фыркаю. Перед глазами вдруг возникает лицо Арбатова. Его нечитаемый взгляд,ленивая самоуверенность и пресыщенная надменность.

— Ну почему незнакомые? Мы познакомились. Один — Валера, другой, кажется. Филипп.

— А шиномонтаж, говоришь, где?

Ох ты боже мой!

— На Говорова, вроде. Лучше у своих архаровцев спроси, они ж вечно у меня на хвосте висят:

Переживаю ли я, что мои слова поедут проверять?

Не особо. На той улице столько шинок, замучаются бегать.

— Видишь ли в чем проблема, Арина, — Зотов делает паузу и чешет бровь, — у моих, как ты говоришь, архаровцев очень не вовремя колеса спустили. Причем, сразу два.

Они тебя потеряли. Неужели не заметила?

Какая милая неприятность.

Обязательно Руслану Германовичу «спасибо» скажу.

Смотрим друг на друга немигающими взглядами. Муж давит, но я справляюсь.

Вскидываю подбородок и отвечаю пренебрежением.

— Я за рулем, Рома, на дорогу смотрю и на всякую ерунду не отвлекаюсь.

— Арина, — злясь, Зотов подступает ближе. Вижу, как играют желваки, как раздуваются крылья носа, как напряжены мышцы плечевого пояса. — Не играй со мной, девочка. Тебе не понравится.

Молчу в ответ. Взгляд не отвожу.

Чем закончится противостояние?

Хрен знает, но прогибаться не стану.

Краем глаза ловлю движение. Роман поднимает руку, тянется к моему лицу, задевает волосы, заправляет их за ухо.

Замираю. Дыхания нет. Я — взведенная пружина.

Звонок мобильного, не моего, разрывает тишину в клочья и гасит напряженный момент.

Зотов чертыхнувшись вытаскивает из кармана не замолкающий гаджет читает имя абонента и меняется в лице.

— Прости, Ариш, важный звонок, потом договорим, — как ни в чем не бывало мажет по виску губами, делает шаг в сторону и тут же отвечает. — Добрый день, Тимур Григорьевич! Что-то случилось?.. Ого, вы правы, неожиданно, но очень приятно Да... да... конечно... займусь этим вопросом немедленно.