Грехи за сигареты (ЛП) - "Дженишес"

Он запнулся, и наступила тишина, прежде чем его взгляд упал на мои руки, где я большим пальцем крутила кольцо на среднем пальце. Это было то, что я делала, когда нервничала, испытывала стресс или перед прослушиванием — успокаивающий механизм.

Я не знала, как давно у меня появилась эта привычка и где я вообще взяла это кольцо. Оно было изящным и золотым, едва заметным, поэтому мне удавалось носить его во время выступлений. Я опустила руку на бок, как только Кейден заметил это.

— Ты устал? — спросила я.

— Нет. А ты?

Я покачала головой и вздохнула.

— Нет.

— Мы можем пойти поплавать, — предложил он, хотя я не думала, что он это имел в виду.

Прохладный западный ветерок трепал пряди волос у меня перед лицом, но я встала и сняла толстовку. Я задрожала, когда выпуталась из пижамы.

Звук ударов одежды о песок привлек моё внимание к тому, в чём я осталась — майка, которая почти ничего не прикрывала, и подходящим трусикам.

Кейден окинул меня взглядом, и его руки ухватились за ступеньку лестницы.

— Немного холодно. Может, это была плохая идея.

Его челюсть напряглась.

— Похоже, это ночь для них, — я рассмеялась и повернулась к воде. Когда не услышала, как он поднялся, я снова посмотрела на него. — Ну, так ты идешь или нет? — он выглядел так, будто взвешивал свой ответ. — Как хочешь.

Я направилась к океану. Между ударами сердца я услышала, как сзади подошёл Кейден. Хотя на самом деле я скорее чувствовала его присутствие. Почему я так хорошо его чувствовала?

— Наконец-то, — сказала я, когда он встал рядом со мной.

Я пошла по дорожке лунного света, и Кейден последовал за мной. Мы зашли в воду достаточно далеко, чтобы вода достигала уровня груди. Повернувшись к нему лицом, я встретила его взгляд.

— Что ты чувствуешь, когда танцуешь? — спросил он.

Я закусила нижнюю губу, размышляя над его странным вопросом. Я пыталась найти правильные слова, чтобы описать это чувство, но не была уверена, что они существуют. Двигаясь вокруг него, я провела пальцами по поверхности воды, затем встала позади него и поднялась на цыпочки.

Я потянулась вверх, чтобы закрыть ему глаза.

— Закрой глаза и слушай океан, — приказала я, мой голос звучал едва слышно. — Очисти свой разум от всего и сосредоточься на волнах, которые поддерживают тебя.

По моей коже бегали мурашки от прикосновения к нему. Вода была холоднее, чем я думала, яркий лунный свет скрадывал тепло. Я прижалась грудью к его спине и позволила теплу его тела согреть меня.

— Безмятежность, спокойствие… танцы — это то же самое для меня. Оно зовёт меня так, как ничто другое. Когда играет музыка, я чувствую себя обязанной следовать за каждой вибрацией.

Он ничего не ответил, но, как ни странно, я не возражала.

Мы плыли вместе, как будто танцевали с волнами. Я отключила свои мысли от забот, от реальности, и, как ни странно, в этот момент я чувствовала себя свободной, как океан. Когда мы вернулись на берег, я закуталась в безразмерную толстовку. Бездумно положив голову на плечо Кейдена, я подавила зевок тыльной стороной ладони.

— Знаешь, когда я впервые тебя увидела, я подумала, что с тобой будут проблемы.

— Правда?

Я пожала плечами.

— Я и сейчас так думаю, но мне также нравится проводить с тобой время.

Он хихикнул.

— Что ж, я польщён.

ГЛАВА 11. Высоко над ней

Кейден

Прошлое

В пятницу я подъехал к её дому за минуту до восьми.

В доме было пусто, я мог различить только две горящие лампочки внутри и пакет, лежащий на крыльце перед входной дверью. Был ли кто-нибудь дома, или она всегда оставалась одна?

Я не понимал, как её родители могли так поступать.

Разве они не беспокоились?

Я так часто жаждал одиночества, но не мог его найти. Каково это — всю жизнь быть окруженным им? Была ли она одинока? Или это было то, чего она хотела — то, к чему она привыкла?

Саванна открыла дверь, одетая в топ с длинными рукавами и застиранные джинсы. Хотя в этом наряде не было ничего особенного, он казался таким… её.

— Что? — спросила она, когда я ничего не сказал. — Надеюсь, это нормально. Ты не сказал мне, куда мы идём, и я не была уверена, стоит ли одеваться как обычно или нет, поэтому я просто…

Она ковырялась в материале своего топа, глядя вниз.

— Нет, всё идеально, — сумел выдохнуть я, прикрывая грубость своего голоса кашлем.

Она подняла глаза, и во мне зародилась дикая буря, предупреждение о том, что она может разрушить все невидимые барьеры, которые я воздвиг за эти годы.

Саванна не спросила, куда мы едём, и это была одна из многих причин, почему меня тянуло к ней. Она всегда была готова идти в ситуацию вслепую, открытая для приключений.

Я открыл для неё дверь, она настороженно посмотрела на грузовик и трусцой побежала к водительской стороне.

Грузовику было более пятнадцати лет, и он всё ещё ездил как новый, но не выглядел таковым из-за облупившейся синей краски и рыжеватой ржавчины, покрывавшей его снаружи.

— Я слышала, что в выходные игра не задалась, — сказала она. Так и было. Мы проиграли с разницей в четыре очка. — Ты не выглядишь слишком разочарованным, — добавила она.

— Нет. Мы старались изо всех сил, и другая команда заслужила победу.

Я почувствовал, что она наблюдает за мной, пытаясь расшифровать, как я так спокойно отношусь к проигрышу. Дело не в том, что я не был конкурентоспособным, я был. Мне нравилось побеждать, но я также знал, что нет смысла размышлять об этом. Прошлое изменить нельзя.

Я съехал с дороги в проём, где сплетённые деревья раскинулись, образуя плотный навес. Грузовик застонал, когда я заставил его взобраться на крутой холм, и внутри всё завибрировало.

Саванна вцепилась в сиденье с двух сторон, как будто мы вот-вот опрокинемся, и я был уверен, что костяшки её пальцев побелели.

Я сдержал смех, зная, что она не оценит его.

— Расслабься, он в порядке.

Я похлопал по приборной панели. Она принадлежала моему отцу, он обращался с ней, как со своим ребёнком, и это была единственная его вещь, с которой я не мог расстаться.

Она повернула голову, одарив меня недоверчивым взглядом. Я едва видел это. В грузовике было темно, только слепящие фары освещали тенистый путь впереди. Мы наехали на кочку, и грузовик подпрыгнул.

Саванна вздрогнула, затаив дыхание.

— Я начинаю думать, что ты пригласил меня сюда, чтобы убить и избавиться от моего тела.

— Боюсь, это не мой стиль.

Суть разговора заставила мои мысли вернуться к парню, которого Сэм, Джекс и я подбросили в больницу меньше месяца назад. До сих пор наши действия не имели никаких последствий, но у мира есть свойство подбрасывать их, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

— Вот облом, — пошутила Саванна, но в её голосе прозвучали нотки беспокойства.

— Древесная лягушка может хранить свою мочу до восьми месяцев.

Я сказал первый случайный факт, который пришел мне в голову. Их у меня было предостаточно за время многочасового поиска в Google.

— Это… интересно.

Я знал дорогу как свои пять пальцев. Мой отчим возил нас с Атласом сюда больше раз, чем я мог сосчитать — либо на пикники в течение дня, либо смотреть на пылающий закат, пока мы лакомились мороженым или, зимой, пили горячий шоколад с зефиром.

Я припарковал машину в пустом поле. Ночь была абсолютно чёрной, за исключением ярких звёзд, которые рассыпались по небу, как лунная пыль.

Я заглушил двигатель, не выключая фар, и нас поглотила тишина.

— Что мы здесь делаем? — спросила Саванна.

— Дай мне минутку.

Я вылез, не говоря больше ни слова. Я хотел увидеть её выражение лица, когда она поймёт, что я запланировал для нас. Моё сердце быстро билось о грудную клетку. Я никогда раньше так не нервничал. Даже до моих игр это было лишь малой частью этого.

Сегодня я уже повесил белый экран и прикрепил его веревкой к стволам высоких деревьев недалеко от того места, где припарковал автомобиль. Я достал портативный проектор, который пылился в подвале нашей семьи.