Любовь – это путешествие - О'
– Я все слышу, – отзывается Маркус, сделав заказ. – Подтверждаю, никакого осуждения. Я и сам не прочь переспать с незнакомкой. – Он откусывает сэндвич.
Родни тем временем делает заказ:
– Мне, пожалуйста, сэндвич с беконом, яйцом, грибами и соусом для бургеров!
– Хотя такой выбор даже я осуждаю, – качает головой Маркус.
– Что будешь? – спрашиваю я Адди, пока Деб с Маркусом переругиваются.
– Я сама куплю, – поспешно говорит она и лезет в карман комбинезона.
Раньше я прямо-таки леденел в подобные минуты: любой разговор с Адди о деньгах оборачивался для меня ловушкой. То настаивал, что заплачу сам – и это было неправильно, то нервничал, что платит она – тоже неправильно, то нес ерунду вроде: «Подумаешь, пять фунтов, какая разница, кто платит!» Когда Адди говорила, что у меня странное отношение к деньгам, я бесился, но сейчас я ее понимаю. Теперь я прекрасно знаком с жуткой надписью «Недостаточно средств» и искренней радостью от скидки на любимый продукт. И теперь я прекрасно знаю неприятное чувство, когда кто-то настаивает, что за тебя заплатит.
– Да, конечно.
Я пропускаю Адди вперед. Главное – выглядеть непринужденным. Хотя мне непросто постоянно притворяться, что никакого напряжения нет.
Адди удивленно меня оглядывает. Всего лишь пара взмахов ресницами и поворот головы, и все же приятно, что я ее удивил. «Видишь, – хочу крикнуть я, – я изменился, стал лучше! Ты была права, я был дураком, но посмотри на меня сейчас!» Вместо этого я делаю свой заказ:
– С яйцом и беконом, пожалуйста, без соуса.
– Дилан не стал настаивать, чтобы заплатить за меня, – шепчу я Деб.
Сестра опирается на машину и доедает хот-дог с поразительной скоростью – по-моему, глотает не жуя.
– Да ну? Не выделывался? И даже не прокомментировал? – восклицает Деб с полным ртом.
Я шикаю на нее, бросая взгляд на Дилана. Он стоит возле Родни и Маркуса, безумно сексуальный даже с куском сэндвича во рту, а это не так-то просто.
– Нет, абсолютно нормально воспринял, – продолжаю я.
– Невероятно. Думаешь, он… Адди? Эй?
Я закашлялась, ком застрял в горле. Такое чувство, что там как минимум мяч для гольфа. Дыхание вырывается толчками. Накатывает паника.
Чувствую удар между лопаток. Резкий. Маленький кусочек вылетает изо рта. Сгибаюсь пополам, хватая ртом воздух. Я отплевываюсь и чувствую, как из желудка поднимается желчь, шею сковывает жгучей болью, будто ее вывернули не в ту сторону.
– Порядок?
Я медленно выпрямляюсь и поворачиваюсь. Маркус пристально смотрит на меня. До сих пор же его взгляд проходил будто сквозь меня.
Это он хлопнул меня по спине. Не представляю, как быстро он подбежал. Дилан и Родни только приближались к нам.
– Да, – хриплю я.
Маркус хмурится и разглядывает меня все так же внимательно. Я краснею, вспомнив, как он когда-то на меня смотрел.
– Адди, все хорошо? – Дилан появляется позади Маркуса, Родни пытается его догнать.
Сглатываю и вытираю глаза. Горло до сих пор горит там, где застрял кусок бутерброда.
– Порядок, корочкой поперхнулась.
Маркус отходит, но не перестает за мной наблюдать. Дилан косится на Маркуса, однако оборачивается, почувствовав мой взгляд, и в его глазах такая нежность…
И тут – шлепок об асфальт: Родни роняет яйцо из сэндвича. Раскисшее и блеклое, оно лежит рядом с кусочком бекона, который я только что выплюнула.
– М-да, я представляла нашу поездку чуть более гламурной, – вздыхает Деб, немного помолчав. – А ты?
– Аккуратнее, Роддерз! – говорит Маркус, кивая на сэндвич Родни. – А то и бекон вывалится.
Тогда
На следующее утро просыпаюсь с гудящей головой и высокой блондинкой, сидящей у меня на груди. Если бы не похмелье и не тот факт, что блондинка очень знакома, я бы решил, что это был особенно захватывающий сон, но увы, это всего лишь Шерри.
– Уф, – пыхчу я и спихиваю ее с себя. – Ты что творишь, женщина?
– Наношу последний штрих, гляди!
В руке у нее ручка. Ох, не к добру… Провожу по лицу, но рука остается чистой. Еще хуже: стойкие чернила.
– Что ты натворила? Почему ты вообще здесь?
– Все здесь! – восклицает она и спрыгивает с меня.
– Что это значит?!
Встаю с кровати и протираю глаза. Шерри в своем репертуаре: носится по номеру, как щенок по новой территории. Что кажется особенно нелепым, учитывая, что эта вилла не только принадлежит ее родителям, но и названа в ее честь.
– Маркус мне вчера написал. Говорит, ты здесь один с моей Адди, – тараторит Шерри и скрывается в ванной. – А мне почему не сказал? Вы обалденная пара! Так и вижу большое будущее!.. Вау, Дил, сколько презервативов!
Сбрасываю одеяло, плетусь за Шерри и увожу ее из ванной – нечего копаться в моих личных вещах.
– Границы, подруга, – напоминаю я. – Помнишь о них?
Не успевает она ответить, как дверь в комнату распахивается настежь, и к нам вваливаются все сразу: мой брат Люк, его друг Хавьер с Маркусом на спине, Марта и Конни, мои одногруппницы. И Грейс.
Я стою в одних трусах, но это нисколько не мешает им налететь на меня. Пячусь назад, и всей толпой мы падаем на диванчик. Конни чмокает меня в глаз – наверное, целилась в лоб, Люк ерошит волосы, как папа в добродушном настроении, а Маркус хитро ухмыляется. Шерри и ему навела марафет: он щеголяет нарисованной пиратской повязкой и козлиной бородкой.
– Доброе утро! – говорит он. – Мне стало скучновато. А тебе?
– Мы идем в поход, Дил, – объявляет Шерри, скрываясь за дверью. – И Адди с нами!
– Стой! – кричу я ей вслед, но она уже ушла. Побежать за ней тоже не могу, придавленный весом жизнерадостных друзей.
– Черт тебя возьми, Маркус…
– В итоге поехал один и мне ничего не сказал? – Брат слезает с меня и садится на пол, вопросительно приподняв брови. Он ждет ответа, а Хавьер тем временем пристраивается рядом и кладет голову ему на плечо. Прядка длинных, до талии, волос падает Люку на руку.
– Люк дуется, – объясняет Хавьер.
– Конни, хватит! – говорю я и шлепаю ее по руке.
Она что-то выискивает у меня в волосах и в итоге показывает большущего дохлого жука. Фу. Надо сказать, прошлую ночь я помню плохо…
– Люк, прости, я…
Хотел сам решать, что делать. Хотел немного побыть собой. Хотел быть только с Адди.
Брат все еще смотрит возмущенно, но Хавьер дергает его за руку, и он со вздохом отводит взгляд. Люк очень похож на отца: весь такой широкий и строгий, волосы на тон светлее моих и коротко подстрижены.
– Папа на стену лезет от злости.
– Приятно слышать, – ухмыляюсь я, и Люк отвечает тем же.
– А ты-то где была? – поворачиваюсь я к Грейс.
Она смеется, запрокинув голову. Волосы у нее синие, а одета она, будто явилась из шестидесятых: платье с психоделическим рисунком, белые сандалии со шнурками, обхватывающими икры, и повязка на голове, с которой любой выглядит слегка обкуренным. Наряд при этом не кажется нелепым, что лишь доказывает красоту Грейс. Она как всегда роскошна и ведет себя немного наигранно: томное изящество рук и эффектный образ придают ей сходство со старлеткой на пороге большого успеха в кино.
– Ах, милый Дилан! – Грейс за руку вытягивает меня из кучи гостей. – Марк заявил, что ты устал гоняться за мной, – игриво улыбается она. – И я приехала посмотреть, на кого ты меня променял!
– Вот и она! – кричит Шерри с порога.
Все оборачиваются на Адди. На ней спортивный топ и шорты, темные волосы собраны в хвост, открывающий изящную линию скул. Рядом с Шерри она кажется еще миниатюрнее, чем обычно. Всеобщее внимание явно ее смущает.
Грейс подходит первая, берет обе руки Адди и широко разводит их, чтобы рассмотреть ее как следует.
– Грейс, – представляется она. – Enchantée [4]. Прекрасно вижу, почему ты сразила моих мальчиков наповал. Ты совершенно очаровательная! Не против, если я тебя опишу?
