Клянусь тебе в неверности (СИ) - Литовская Даша

В салоне авто повисло молчание. Мы не смотрели друг другу в глаза, но буквально кожей чувствовали нервозность, которой был пропитан наш диалог.

- Мне нужно время… - лепечу, даже не шевеля губами.

- Мне тоже. – тут же отвечает мальчишка. – Мне тоже нужно время, Мирра. Время для того, чтобы показать, как рядом со мной тебе будет хорошо. Время для того, чтобы обсудить с тобой все темы на свете. Время, чтобы сводить тебя на лучшие свидания в твоей жизни и подарить море эмоций, которых ты безусловно достойна. Время, чтобы сделать тебя счастливее, чем сейчас. Время, чтобы лучше узнать тебя и дать тебе возможность узнать меня. Время, за которое я разобью все твои сомнения. Но, что-то мне подсказывает, что у меня этого времени нет. Поэтому я поступаю так, как чувствует сердце.

Он говорил все это настолько серьезно и с таким жаром, что каждое его слово в ту же секунду буквально вставало перед глазами. Миг за мигом я представляла, как мы болтаем, лежа в постели, или отправляемся в дорогой ресторан, жадно исследуя друг друга глазами весь вечер, или гуляем по пляжу, крепко держась за руки. Все это всколыхнуло волну теплоты на душе, а на сердце вдруг осела печаль.

Его непробиваемая прямолинейность подкупает сознание. Мальчишка точно знает, чего он хочет и достаточно смел, чтобы открыто об этом сказать. Мне бы у него поучиться…

- Пойми, Мирра. – он скользнул пальцами к моему лицу и мягко заставил посмотреть на него. – Так уж сложилось, что я встретил тебя в то время, когда ты замужем за другим. И я допускаю, что когда-то ты действительно любила своего мужа. Но, однажды произнесенная брачная клятва, не означает, что ты не имеешь права больше не чувствовать того, что чувствовала раньше. Ты не принадлежишь ни своему мужу, ни кому-то другому. Только себе. И только ради себя ты должна делать то, чего действительно хочешь. И твой ребенок, будет счастлив только тогда, когда будут счастливы его мама и папа. А вместе вы будете счастливы или по отдельности, это уже не имеет никакого значения.

Ноздрей коснулся запах его кожи, и я прикрыла глаза. Мягкие пальцы ласково скользили по шее, поднимаясь чуть выше и зарываясь в волосы.

- Кажется…, я влюбился в тебя, как только увидел. – с грустной усмешкой произнес Слава, а я не могла выдавить ни слова в ответ. Он смотрел на меня с такой теплотой и нежностью в этот момент, что все мои внутренние противоречия утихли, стали почти что беззвучными. Я просто хотела, чтобы он продолжил смотреть. Вот такими глазами. Влюбленными.

- Хотел бы я, чтобы ты хотя бы на миг посмотрела на себя моими глазами, Мирра. – он придвинулся ближе, и его лицо оказалось в паре сантиметров от моего. Голос стал тише, а хриплые нотки пробирали все нервные окончания в моем теле. – Невероятная. – легкий поцелуй в висок. – Потрясающая. Красивая. Сексуальная. – его губы прочертили по скуле. – Завораживающая. Такая, как ты должна тонуть в ласках. Ты совершенная во всех отношениях. Ты прекрасная. – губы оставили прикосновение на шее у самого уха. -  Позволь мне тебя любить…

На моих полуоткрытых губах запечатался невесомый поцелуй. А по спине прошлись мужские ладони. Хотелось намного большего. Хотелось окунуться в эти объятия, в пьянящие душу слова, в его нежные ласки, в его сносящую с ног энергетику.

Но я отстранилась.

- Это неправильно. – шепотом произнесла. – Сейчас это неправильно.

Слава ничего не ответил. Лишь слегка улыбнулся, вновь очерчивая на губах такой приятный изгиб. Выпустил меня из объятий.

- Я не позволю тебе метаться между мной и твоим мужем. И дам тебе время принять решение. Самой. Если ты пообещаешь сейчас, что будешь руководствоваться своими желаниями, а не чувством вины и навязанными обязанностями матери и жены. – его голос был спокойным и убаюкивающим.

Я кротко прикрыла глаза в согласии и бросив напоследок скользящий взгляд по его лицу, покинула салон спортивного автомобиля.

Глава 15. На грани безумия.

- На самую большую хочу! – с восторгом восклицает Машка, забравшись на колени Богдана и тыкая пальцем на самую высокую горку. В горящих глазах отвага вперемешку со страхом.

Я улыбаюсь.

Муж хмурится и оценивающе смотрит на ту самую горку.

- Маш, она слишком высокая. Расшибешься. – сухо констатирует он и продолжает пить кофе. С лица дочери тут же сползает вся радость.

- Вот та девочка не старше меня, но она уже третий раз спускается с нее. – обиженно произносит дочь и капризно дует губы.

- Маша, я не смогу тебя поймать, если ты свалишься с этой горки. Подрастешь и…

- Пойдем! – улыбаясь, тут же произношу и протягиваю девочке руку. – Если хочешь, то надо попробовать!

Машка тут же слезает с колен отца и хватает меня за ладонь. На секунду я ловлю осуждающий взгляд Богдана и виновато улыбаюсь в ответ. Уже по привычке, нежели из желания действительно извиниться.

Мы все-таки устроили выходной сегодня и отправились в семейный парк развлечений, с морем детских аттракционов и уютной пиццерией прямо посреди зала с качелями, горками и стеной для скалолазания.

- Папа потом будет на тебя ругаться? – осторожно спрашивает дочь, пока мы шагаем на горку, а я удивленно смотрю на нее. – За то, что ты с ним не согласилась?

В этот момент мне искренне хочется схватиться за голову. Почему я раньше не замечала таких очевидных вещей?! Разве ему сейчас сложно было отвести ребенка на горку? Каждый аттракцион здесь полностью безопасен и упасть с этой горки будет проблематично даже при огромном желании. Конечно же, я не допускаю мысли что Богдан не захотел позволять этого дочери из-за банальной упёртости. Скорее всего роль сыграл врожденный родительский инстинкт и желание обезопасить свое чадо. А еще желание обезопасить себя от лишних волнений.

Но вот только между желанием не создавать новых поводов для волнения и желанием дочери, он выбрал первое.

Я быстро сажусь на корточки и кладу руки на хрупкие плечи дочери, заставляя посмотреть на себя.

- Маш, если тебе чего-то хочется, то нужно учиться этого добиваться. Даже если все вокруг говорят, что у тебя ничего не выйдет. – я смотрю дочке в глаза и внутри растет уверенность в том, что она сможет меня правильно понять. Машка смышлёный ребенок, и точно не вывернет мои слова в ненужное русло, оправдывая потом ими шалости или проступки.

- Даже если это говорит папа? – растерянно переспрашивает, будто все еще сомневаясь можно ли верить в то, что услышала.

- Даже если это говорит папа, мама, дедушка, бабушка или школьные учителя. – твердо произношу я, осознавая, что однажды и я смогу совершить прокол и произнести вслух что-то такое, что с легкостью подорвет веру дочери в свои силы. – Главное, как думаешь ты сама. А все остальное не важно.

Дочь задорно кивает, давая понять, что услышала и сломя голову несется на горку. А я остаюсь внизу, внимательно наблюдая за каждым ее шагом.

Конечно же, я волнуюсь, что она может оступиться или неудачно приземлиться на попу. Подвернуть ногу или нечаянно столкнуться с другим ребенком.

Но все это вовсе не значит, что из-за моих страхов дочь должна портить себе настроение и лишаться новых эмоций.

Через время я возвращаюсь к Богдану, оставив Машку в бассейне с шариками.

Муж спокойно наблюдает за семейной парочкой, разместившейся за соседним столом.

- А потом что? В тринадцать она захочет допоздна гулять с мальчиками, а в шестнадцать вообще мотоцикл попросит. И ты все это будешь ей разрешать? – недовольно спрашивает Богдан и сверлит меня взглядом.

- Господи, ты о чем?! – хорошее настроение в миг улетучилось. Даже в этот день он не обошелся без цепких упреков. Как раньше мне удавалось не обращать на них никакого внимания? И почему сейчас они так болезненно въедаются в сердце словно занозы? – Это всего лишь горка, Богдан. – бормочу я в ответ и утыкаюсь взглядом тарелку с недоеденной пиццей.

Прекрасно понимаю, что его так разозлило - я подорвала его авторитет перед дочерью, разрешив то, что не разрешил он. Но разве в воспитании ребенка не участвуют двое? У меня не может быть собственного взгляда на какие-то вещи?