Нора Робертс - Драгоценности солнца
Он снова улыбнулся, на этот раз осторожно.
— Ты волновалась обо мне, милая?
— Судя по всему, мне не следовало этого делать. — Сказала она сухо и убрала окровавленную салфетку. — Поскольку тебе, похоже, нравится драться с друзьями на улице.
— Было время, мне нравилось драться на улице с незнакомцами, но, повзрослев, предпочитаю делать это с друзьями. — Он протянул руку, как давно хотел, и коснулся кончиков её связанных сзади волос. — Я благодарен тебе за заботу.
Он шагнул вперед. Она отступила. Он вздохнул.
— Когда-нибудь у тебя не будет места, чтобы отступить. И несчастный пьяный Джек не будет валяться у меня под ногами.
Он философски посмотрел вниз и, к удивлению Джуд, поднял огромного, полубессознательного мужчину и ловко перекинул его через плечо.
— Это ты, Эйдан?
— Да, Джек.
— Я разбил тебе нос?
— Нет, всего лишь немного раскровил губу.
— Хренова Галлахердовская удача.
— Здесь леди, тупица.
— О, приношу извинения.
— Вы оба выглядите смешно, — заявила Джуд и, развернувшись, демонстративно пошла к машине.
— Джуд, милая, — Эйдан улыбнулся, зашипев, когда его губа снова треснула. — Увидимся завтра, скажем, в половину первого? — Он только тихо засмеялся, когда она продолжила идти, стуча каблуками, затем повернулась, чтобы одарить его гневным взглядом, и села в машину.
— Она ушла? — поинтересовался Джек.
— Уходит. Но недалеко, — пробормотал Эйдан, когда она аккуратно поехала по улице. — Нет, далеко она не уйдет.
Мужчины — просто павианы. Это очевидно. Джуд тряхнула головой, раздраженно постукивая пальцем по рулю, пока ехала домой. Пьяные драки на улице — это не забавное развлечение, а те, кто думают по-другому, сильно нуждаются в лечении.
Господи, он заставил её чувствовать себя идиоткой. Стоял там и улыбался, пока она вытирала ему кровь со рта и что-то лепетала. Снисходительной улыбкой, подумала она, большого сильного мужчины в сторону глупой дрожащей женщины.
Хуже, она и правда была глупой и правда дрожала. Когда Эйдан закинул этого огромного мужчину на плечо, словно он был не тяжелее набитого пером мешка, её желудок, и, правда, затрепетал. Если бы она в тот момент не собралась с силами и не ушла, то могла бы сейчас плакать от умиления.
Унизительно.
И был ли он хоть немного смущен, что получил кулаком в лицо в её присутствии? Нет, конечно же. Постыдился ли он представить пьяного дурака у его ног как старого и близкого друга? Нет. В эту минуту он, скорее всего, стоит за стойкой, развлекая посетителей этой историей, заставляя их смеяться над её предостерегающим криком и дрожащими руками.
Ублюдок.
Она фыркнула и почувствовала себя лучше.
К моменту приезда домой, она убедила себя, что её поведение было достойным и благоразумным. А дураком был Эйдан Галлахер.
Луноцвет, как же. Она хлопнула дверью так сильно, что эхо зазвенело по долине. Шумно выдохнув и пригладив волосы, она направилась к воротам. А когда посмотрела вверх, то увидела женщину в окне.
— О, Господи.
Кровь отхлынула от лица. Она почувствовала каждую отдельную её капельку. Лунный свет мягко освещал водопад светлых волос, бледные щеки, которые так сильно контрастировали с глубокими зелеными глазами.
Она улыбалась прекрасной, трогающей сердце улыбкой, которая зацепила Джуд за душу и почти вырвала её.
Собравшись с духом, она толкнула калитку и побежала к двери. Когда она дернула её чтобы открыть, оказалось, что она забыла запереть её. Кто-то был в дома, пока она была в пабе, подумала Джуд. Вот и все.
Её колени дрожали, пока она бегом поднималась по лестнице. Обежав дом, она выяснила, что в спальне было пусто, как и во всех остальных комнатах. Все, что осталось, это только едва ощутимый запах женщины.
Волнуясь, она заперла все двери. И снова оказавшись в спальне, она закрылась изнутри. Раздевшись и свернувшись калачиком в постели, она оставила свет включенным. Прошло много времени, прежде чем она заснула.
Ей снились драгоценные камни, сыпавшиеся из солнца и падающие с неба, где их в серебряный мешок собирал мужчина на крылатой лошади, белой как снег.
Они падали с неба на поля и горы, озера и реки, болота и торфяники, которые были Ирландией. Через зубчатые стены замков и простые соломенные крыши домов под пение на ветру белых крыльев лошади.
Внезапно это прекратилось, копыта стучали по земле перед стоящим на холме домом с белыми стенами и темно-зелеными ставнями, и цветами, росшими от самой двери.
Она вышла к нему — с волосами цвета бледного золота, покрывающими плечи, и глазами, зелеными как поля. И мужчина с волосами такими же темными, как её были светлыми, носящий серебряное кольцо с камнем, не менее ярким, чем его глаза, спрыгнул с лошади.
Он подошел к ней и высыпал поток драгоценных камней к её ногам. Бриллианты сверкали в траве.
— Вот доказательство моей страсти, — сказал он ей. — Прими их и меня, и я дам тебе все, что у меня есть и даже больше.
— Страсти недостаточно, также как и твоих бриллиантов. — Её голос был тихий и сдержанный, а руки сложены на груди. — Я обещана другому.
— Я дам тебе все. Я подарю тебе вечность. Пойдем со мной, Гвен, и я подарю тебе сотню жизней.
— Прекрасные драгоценности и вечная жизнь — это не то, чего я хочу. — Одна слезинка скатилась по ее щеке, яркая как бриллианты в траве. — Я не могу оставить мой дом. Не поменяю мой мир на твой. Ни за все твои бриллианты, ни за все жизни.
Не говоря ни слова, он отвернулся от неё и оседлал лошадь. И когда они поднялись в небо, она ушла в дом, оставив бриллианты на земле, словно они были просто цветами.
И они превратились в цветы и покрыли землю ароматом, скромностью и сладостью.
Глава 6
Джуд проснулась под мягкий, ровный стук дождя, а смутные воспоминания о сне еще были живыми и яркими. Хотелось свернуться калачиком под одеялом и провалиться в сон, чтобы снова увидеть эти картины. Но это казалось неправильным. Хорошего понемножку.
Куда полезнее, решила она, будет придумать и выполнить какие-нибудь повседневные дела. Дождливое воскресное утро можно провести, занимаясь основными домашними обязанностями. В конце концов, здесь — в Ардморе — у неё нет прислуги, которая занимается уборкой, как это было в Чикаго.
Как ни странно, но в глубине души она даже мечтала вытирать пыль и мыть полы — эти несложные занятия в некотором смысле помогут ей почувствовать, что этот дом принадлежит ей. Наверное, это выглядело странно, но ей нравилось перебирать старое тряпье, выбирая ветошь для пыли и пола.
