Алекс Джиллиан - Смотри на меня (СИ)
Но Розмари видела, как менялось выражение лица матери, когда та думала, что за ней не наблюдают. Смесь страха и боли, немое страдание, внутренняя борьба.
И в тот день, когда у Мелони не осталось сил для сражений со страшным недугом и собственными страхами, ее дочь была рядом и держала ее за руку.
Пройдет много лет, но Розмари, будет помнить, как тогда, этот самый страшный и горький день откровений, откровений уставшей от постоянной боли женщины, прекрасной матери и верной жены.
… Мелони Митчелл сидела в кресле перед окном, перебирая пальцами нитку жемчуга, подаренного мужем на десятилетие их свадьбы. Рядом, на краешке кровати, сидела ее дочь. Она суетливо выкладывала купленные по дороге в больницу продукты на прикроватную тумбочку, ненавязчиво рассказывая о своих успехах в колледже и в издательстве. В самые трудные минуты жизни организм начинает черпать силы в своем запасной потаенном источнике, мысль концентрирует быстрее, все чувства вдруг обретают строгую направленность - уйти от стресса, окунувшись в работу, находиться в постоянном движении, чтобы не успевать думать, забыть о сне, не оставлять места слезам и жалости к себе. Именно этим и жила Розмари.
- Прекрати суетиться, Мария. Просто посиди. - внезапно оборвала ее Мелони на полуслове. Роз опустила пакет с остатками продуктов на пол, и растерянно посмотрела на мать. Сегодня она выглядела не такой бледной, как обычно. И даже платок на облысевший из-за постоянного облучения голове смотрелся, не как необходимый атрибут, а как дань моде. Присмотревшись к матери повнимательнее, Розмари заметила, что она подкрасила глаза и губы и одела новое платье. В душе девушки колыхнулась надежда, она нежно улыбнулась Мелони.
- Ты ждешь папу? У вас сегодня какая-то памятная дата? - веселым тоном полюбопытствовала Розмари. Мама ответила ей строгим сдержанным взглядом, в уголках губ появились глубокие складки, которых раньше не было. Светлые голубые глаза Мелони были полны задумчивости и печали.
- Ты угадала, Мария. Дата, действительно, памятная. - кивнула она. И что-то в ее позе, наклоне головы, выражении лица подсказало девушке, что мама собирается рассказать ей нечто важное, доверить тайну. Розмари сглотнула появившийся в горле ком, и с легкой тревогой приготовилась слушать.
- Мама? - позвала она, заметив, что Мелони погрузилась в состояние глубокой задумчивости. Та вздрогнула, словно очнувшись.
- Пятнадцатого марта, девятнадцать лет назад я совершила самую страшную в жизни ошибку, и сейчас расплачиваюсь за нее. - тихим монотонным голосом проговорила Мелони Митчелл. Ее худая фигурка сжалась в большом кресле, руки плотнее укутали плечи в шелкоую голубую шаль.
- Мама, не говори глупостей. Ну, какую ошибку ты могла совершить? - мягко улыбнулась Розмари, собираясь встать, но Мелони остановила ее.
- Нет, сиди. Мне так легче. - глаза женщины вдруг ожили, сверкнули и так же внезапно погасли. - Из-за лекарств я почти не чувствую боли. Я, как робот, Мария, но не так глупа, как вам кажется. Не нужно, ничего не говори. Не мучай себя. Сейчас я хочу одного. Высказаться, пока еще могу мыслить здраво. Пока не все ощущения отрафировались, пока сознание не покинуло меня.
- Мама… - на глаза Розмари набежали слезы, голос был полон отчаянья.
- Умоляю, девочка, не мешай мне. Ни слова. Обещай. Нет, просто кивни. … Хорошо. Я так долго не вспоминала о том, что произошло много лет назад. Целая жизнь, я думала, что все забылось, растворилось, кануло в небытие, но так не бывает. За все в этой жизни приходиться расплачиваться. За причиненную другим боль за собственное счастье и даже за бездействие. Знаешь ли ты, Мария, что бездействие иногда хуже убийства? Я думаю, нет. Я сама поняла, лишь когда оказалась в этом чистилище. А знаешь, как мы, онкологические больные, шутим здесь? Тоже, нет. Я думаю, ты не знаешь. Мы говорим, что с каждый новый сеанс химиотерапии очищает мысли и обличает совесть. Мы все тут грешники, печатающие о прощении, несущие кару. По крайней мере, я - точно одна из таких. Я прожила чудную жизнь, Мария. Рядом со мной самый лучший в мире мужчина, красавица дочь, и хорошие воспоминания. Я была счастлива, очень. А сейчас испытываю стыд. Я разрушила три жизни, а, может, больше, положив их в основу собственного благополучия. Ты сейчас недоумеваешь, думаешь, что я спятила. Но, уверена, что у тебя уже появились подозрения, ты почти знаешь, о чем я говорю. Не так ли, Мария?
- Нет, я не знаю. - качнула головой Розмари, боясь посмотреть матери в глаза. Она уставилась на свои сжатые в кулаки руки, на которые капали горячие слезы.
- Отец, наверно, рассказывал тебе, как долго шел к своей цели? Начинал с незначительной должности в малоизвестном банке. Морган по своей природе трудоголик. И он не щадил себя. Делал все возможное и невозможное, чтобы обеспечить семью, повысить ее статус, открыть ворота в мир высшего общества. Я была с ним и любила. Любила с детства. Да и как его было не любить? Я не знала других мужчин, не видела их. Морган устраивал меня во всем, и нам было хорошо вместе. Проблемы начались, когда мы осознали, что готовы завести ребенка. Первые три года неудачам никто не предавал особого значения. И диагноз “бесплодие” повергло в шок нас обоих. Причина была во мне, но Морган не отвернулся, не бросил меня. Мы только начали обсуждать возможность усыновления ребенка из приюта, как вдруг его повысили, что временно отсрочило наши планы. Морган стал работать еще больше, а я неделями не видела его. Я тосковала и готова была лезть на стены от одиночества. И стала настаивать на усыновлении. Каждый день я давила на него. В итоге Морган начал все чаще оставаться в офисе банка, который возглавил, на ночь, уезжать в длительные командировки. И однажды, когда он вернулся, то увидел тебя в нашем доме. Очаровательный белокурый ангелок с огромными глазами и тихим голосочком. Тебе только исполнилось четыре годика. Я нашла тебя в одном из приютов, которые посещала с благотворительными целями, пока муж отсутствовал, и полюбила сразу, с первого взгляда. Я договорилась с директрисой приюта, что возьму тебя на выходные, но уже знала, что ты останешься навсегда. Я почему-то ни капли не сомневалась, что Морган разделит мои чувства, стоит ему хоть раз взглянуть на тебя. Именно так и случилось. Но я не спросила совета. Все сделала сама. Морган просто не мог мне отказать. Ты жила у нас каждые выходные, но из-за плотного графика Моргана мы не могли до конца оформить удочерение. Но кому нужны были бумажки. Моя жизнь снова наполнилась смыслом, я почувствовала, что у нас наконец-то появилась семья, настоящая полноценная семья. Но за своим безоблачным счастьем я не заметила надвигающейся беды. Мысль о другой женщине никогда не приходила мне в голову. Я просто предположить не могла…. - Мелони судорожно вздохнула, поправляя упавшую шаль. - Банальная оплошность Моргана открыла мне глаза. Во сне он назвал чужое имя. Женское. И я словно сошла с ума, устроила настоящее расследование, и выяснила личность любовницы моего мужа. Ее звали Елена Харт, стажерка из его банка. Молодая и красивая. Сначала я расклеилась, впала в депрессию, а потом … посмотрела на тебя, маленькую, хрупкую, нуждающуюся во мне, и поняла, что должна действовать. Тактика была стара, как мир. Я стала идеальной женой, еще более заботливой, внимательной, чуткой. Я тщательно следила за собой, устраивала Моргану сюрпризы с поздними ужинами при свечах, напоминала о наших счастливых годах или появлялась в офисе банка во время обеденного перерыва, благоухающая и разодетая, я перечитала дюжину книг по соблазнению мужчин и эротических уловках. А выходные давила на семейные ценности, когда приводила тебя. Мы подолгу гуляли в парке втроем, и Морган не мог больше сопротивляться. Он полюбил тебя, и снова научился любить меня. Пусть это было не совсем честно. Но я билась за него, за нас, за нашу семью, за себя. Это право женщины, которая по-настоящему любит. Никогда не сдаваться. И я победила. Думала так, пока не наступило пятнадцатое марта. Неравнодушные люди донесли мне, что Морган и его стажерка расстались два месяца назад, и я была совершенно спокойна и уверена в себе. Утром я получила документы на удочерение и свидетельство о твоем рождении, где в графах “отец” и “мать” стояли наши с Морганом имена. В состоянии наивысшего довольства жизнью, я утащила тебя на прогулку с Центральный парк…. Ты играла с детьми, а я присела на лавочку. Я до сих пор помню, как первое весеннее солнце согревала мое улыбающееся лицо…. Она подошла незаметно. Тихая, печальная. Она не скандалила, не злилась. Просто стояла и смотрела на меня. Бледная, как тень. Черные вьющиеся волосы и темные глаза, как у цыганки, большие, несчастные, как у побитой собаки. И все же от ее красоты захватывало дух. Я не видела таких лиц, ни до, ни после. Я была ошеломлена, смущена и растеряна. Я должна была ощущать возмущение, но чувствовала жалость, а потом опустила глаза и поняла, что Елена Харт беременна. Мой мир остановился. Я перестала дышать, уставившись на ее небольшой живот. В висках гулко бился пульс, отмеривая минуты. Все кончено, подумала я тогда. И вся моя борьба за мужа показалась нелепой, смешной. Сомнений не было в том, чей ребенок находился в животе этой несчастной, молчаливо наблюдающей за мной. Елена ничего не говорила и словно ждала чего-то. Разрешения, надежды, презрения, гнева…. я не знаю. Я оплакивала свою семейную жизнь, не услышав ни единого слова. Разве я могла бороться с этим? С мечтой Моргана о собственных детях? Елена сделала шаг, но в этот момент ты подбежала ко мне, и будто почувствовав что-то, забралась на колени и обняла за шею маленькими ручками. Я видела, как задрожала Елена, отшатнулась, инстинктивно обхватив живот, словно защищая, успокаивая. Она смотрела на тебя, и то отчаянье, что испытывала я, теперь плескалась в ее глазах. Елена Харт ушла, так и не сказав мне ни слова. Я никогда ее больше не видела. Я вычеркнула тот эпизод из памяти, заставила себя забыть, словно ничего и не было. Словно я не лишила мужа единственной надежды на исполнение заветного желания, конечной цели каждого мужчины. Я думаю, что Елена не знала, что мы удочерили тебя, и ушла, не посмев разрушить семью. В тот момент я совсем не думала о ней, о ее ребенке. Но, оказавшись, здесь, полгода назад, я вспомнила…. Когда случается такое, начинаешь искать причины. И я нашла. Мне нужна была правда, я хотела знать, что сотворило мое молчание и бездействие с жизнью этой женщины.
