София Чайка - Вещий сон, или Интуиция
Ноги ее дрожали. Вика в изнеможении упала животом на кровать. Мужчина придавил ее сверху своим немалым весом. Он тяжело дышал ей в ухо, а она, наконец-то, чувствовала себя полностью удовлетворенной. Несмотря на то, что Виктория настолько устала, что не могла пошевелиться, во всем ее теле ощущалась непередаваемая легкость - почти забытое чувство. Никто, кроме него, не дарил ей такого наслаждения.
- Эд, я скучала.
Он лишь хмыкнул в ответ и скатился с нее на кровать, даже не поцеловав. Вика и не ждала от него нежности. Он всегда был таким - никогда с ней не церемонился. И лишь то, что Эд неизменно возвращался к ней, косвенно свидетельствовало о том, что он испытывает к ней своеобразную привязанность.
Когда Вика нашла в себе силы повернуть голову в его сторону, Эд уже стоял у окна и курил, стряхивая пепел в хрустальный бокал. Она долго смотрела на его профиль и голое поджарое тело. Он не обладал фигурой атлета, но неизменно возбуждал ее. Он почти не изменился за несколько лет, разве что появилась новая татуировка на правом плече.
Возможно, стоило предложить ему презерватив?
- Эй, парень, я без резинки не хочу!
Они совокуплялись прямо на заднем сидении автомобиля. Все было замечательно и, главное, молча, до того момента, пока он без предупреждения рывком не заполнил ее. Тут Вика слегка опомнилась и возмутилась.
- Обойдешься.
Парень продолжал врываться в нее, не обращая внимания на слабое сопротивление.
- Ты хочешь ребенка?- гнула свое Вика.
- Я - нет.
- Я тоже не хочу. Тогда надевай резинку. Если у тебя нет, у меня где-то в кармане есть одна.
- Одна? - Он рассмеялся хрипло и насмешливо. - Я сказал обойдешься, значит обойдешься.
Несмотря на то, что вместе с его резкими, ритмичными движениями ее возбуждение все больше возрастало, и она все стремительнее теряла голову, Вика решилась повторить свое требование.
- Эд, давай с резинкой. - Понимая, что он больше не собирается разговаривать на эту тему, она сказала то, что никогда не говорила ни одному мужчине. - Пожалуйста.
В ответ он лишь крепче сжал ее бедра и поднял их повыше, чтобы было удобнее. Лишь когда все закончилось, и она бессильно притихла под ним на кожаной обивке, Эд соизволил ответить:
- Запомни, Кукла, раз и навсегда. Больше повторять не буду. Никаких резинок. Никаких капризов. Никаких отказов. Никаких вопросов. Не хочешь забеременеть, пей таблетки. Поняла?
Нет, презерватив - плохая идея. К тому же она давно регулярно пьет таблетки. После того случая.
- Папа, вытащи его оттуда!
- Слышать о нем ничего не хочу. - Отец был непреклонен, но пока, во всяком случае, внешне, спокоен. - Да и чего ради я должен о нем беспокоиться? Только потому, что он тра... затащил в постель мою единственную дочь? Если бы тебе не стукнуло восемнадцать, я бы собственными руками засадил его за решетку.
Вика предусмотрительно не стала уточнять, что встречалась с Эдом еще до своего совершеннолетия. Она решила надавить на жалость.
- Пап, он не виноват. Тот мужик к нему сам в автомастерскую пришел и стал угрожать.
- Ну конечно, и у пай-мальчика Эдика Грохотова случайно в кармане оказался нож.
- Нет, не случайно. Эдик живет в гараже. Должен же он как-то себя защищать.
- Если бы парень не пользовался без спросу чужими машинами, к нему бы никто с угрозами не заявился. - У отца явно заканчивалось терпение. Он подошел к Вике и затряс ее за плечи. - Больше ни слова о нем, понятно?
Вика готовилась умолять отца на коленях, лишь бы он вытащил Эда из камеры, но тот явно не собирался уступать. И тогда она использовала свой главный козырь.
- Папа, я беременна.
Отец застыл с открытым ртом, но лишь на мгновение. Он никогда раньше так на нее не орал, к тому же используя при этом нецензурные выражения. Но потом стало еще хуже. Он вдруг заговорил таким опасно спокойным тоном, что Вике стало страшно.
- Завтра ты сделаешь аборт. После этого ты пообещаешь мне, что закончишь учебу и отправишься туда, куда я скажу. И никогда, слышишь, никогда больше не встретишься с этим негодяем. Иначе я отрекусь от тебя.
Она согласна на все, но Эд?
- А как с... ним. - Дрожь в голосе ужасно раздражала, но она не могла не спросить.
- Я заплачу адвокату.
- Я поживу у тебя, Кукла, - не оборачиваясь, сообщил Эд.
- У меня нельзя. - Он молча повернул к ней голову. Вика знала, что Эд больше не станет просить, поэтому заговорила сама. - Отец снял эту квартиру. Я почти уверена, что моя соседка следит за мной. Я обязательно что-нибудь придумаю, дорогой.
Эд не ответил, лишь потушил сигарету и вернулся в постель. Несколько минут лежал неподвижно, а затем лег сверху, поднял ее руки над головой и поцеловал - жестко, на грани боли.
Вика поняла, что он не сердится на нее.
Казалось, он должен спать без задних ног, но сон ускользал, беспрерывно возвращая к событиям прошедшего дня.
Остап ворочался в гостиничной кровати, думая о девушке, которая неожиданно и стремительно ворвалась в его жизнь. Она не относилась к классическим красавицам, но ее хорошенькое, подвижное личико, милая улыбка, искренняя манера общения и природная чувственность притягивали его так сильно, что Остап иногда пугался силы своих чувств к ней. Он вспомнил, как загорались ее глаза, когда она радовалась, как смущенно улыбалась, когда он касался ее, как дрожали ее мягкие губы во время поцелуя. Вот и сейчас, стоило ему подумать о ней, и его тело тут же болезненно отреагировало. Как долго он сможет держать себя в руках и обходить стороной постель, Остап не знал. Ему хотелось сбросить с нее одежду и отметить поцелуем каждый уголок желанного тела.
Возможно, ему стоило остаться? Она вряд ли отказала бы ему. Он чувствовал, что нравился девушке. Яна совсем не умела скрывать свои чувства.
Но что потом? Готова ли эта девушка к серьезным отношениям? Возможно, у нее другие планы на жизнь. Неизвестно, захочет ли она уехать отсюда после того, как он закончит здесь свою миссию. А он не сможет оставить ее после того, как займется с ней любовью. Только не ее. И прежде, чем он возьмет ее, Остап должен быть уверен, что девушка идет на это сознательно, а не под влиянием момента.
