Джудит Макнот - Само совершенство. Том 1
Зак коленом сдвинул стол на пару сантиметров влево, переставил пару бутылок и слегка переместил ствол пистолета так, чтобы он попадал в кадр. Правда, сделал он это скорее по привычке, чем по необходимости. Работа оператора-постановщика Сэма Хаджинса и художника по декорациям Ланды Тампкинс была, как всегда, безупречной. Каждая деталь была продумана до мелочей, а все они вместе создавали именно тот эффект, которого желал добиться Зак. И внезапно ему захотелось поскорее начать съемки. Чем раньше он пройдет через это испытание, тем лучше. Зак резко повернулся и направился к двери; его туфли гулко стучали по плитам пола.
Огромные прожектора освещали боковой двор, в центре которого стояла выносная буфетная стойка. Члены съемочной группы с тарелками в руках сидели за раскладными столиками или просто на траве. Томми первым заметил Зака и громко объявил:
— Внимание! Через десять минут всем быть на съемочной площадке!
Слова Томми прозвучали как выстрел стартового пистолета. Все пришло в движение. Пытаясь хоть немного сократить чрезмерно разбухшую смету, Зак оставил на последние дни только самых необходимых членов съемочной группы, отправив всех остальных обратно на Западное побережье. Среди тех, от чьих услуг он отказался, были второй и третий помощники режиссера. Однако Томми Ньютон настолько прекрасно знал свое дело, что ему удавалось обойтись даже без их помощи.
Зак видел, как он направил своего единственного помощника в трейлер Остина, откуда тотчас же вышли Тони и Рейчел в сопровождении своих парикмахеров и гримера. Остин казался обеспокоенным и немного измученным. Зак от всей души надеялся, что сломанные ребра доставляют ему адскую боль. Рейчел же, напротив, шла с гордо поднятой головой — королева, которая была выше любых пересудов своих подданных. Эмили Макдэниелс ходила взад-вперед перед своим настоящим отцом, репетируя роль. В полные шестнадцать лет она едва ли выглядела даже на двенадцать. Ширлитемпловские ямочки придавали ей неповторимое очарование. Сейчас на ее выразительном личике была написана глубочайшая неприязнь к проходившей мимо Рейчел Эванс. Но Эмили быстро отвела взгляд и снова начала репетировать роль. Зак вспомнил, что еще совсем недавно девочка симпатизировала Рейчел, но после вчерашнего она, очевидно, в корне изменила свое мнение. Такое проявление искренней детской привязанности очень тронуло его. Решив немного перекусить перед началом съемок, Зак протянул руку за сандвичем с жареной говядиной, но в это время у него над ухом раздался мягкий, ласковый голос Дианы Коупленд:
— Зак?
Зак обернулся и, удивленно приподняв брови, спросил:
— А ты что здесь делаешь? Я думал, что ты еще утром уехала в Лос-Анджелес.
С гривой темно-рыжих волос, одетая в белые шорты и красную открытую майку, Диана была очень хороша собой.
— Да, я так и собиралась сделать, — замявшись, ответила она, — но потом услышала, что произошло вчера вечером в гостинице, и решила остаться еще на один день.
— Зачем? — резко спросил Зак.
— По двум причинам, — ответила Диана, отчаянно пытаясь заставить его поверить в то, что она говорит искренне. — Во-первых, я подумала, что тебе может понадобиться моральная поддержка.
— Она мне не понадобится, — вежливо ответил Зак. — А во-вторых?
Диана уловила холодный, недобрый блеск, появившийся в этих удивительных янтарных глазах, обрамленных густыми черными ресницами, и поняла, что не правильно начала. Если он подумает, что она жалеет его, то никогда ей этого не простит. Поэтому Диана судорожно пыталась исправить положение:
— Послушай, я не знаю, как это получше сказать, но я… Я считаю, что Рейчел поступила как последняя дура. И если я что-нибудь могу сделать, чтобы помочь, то… — Она ненадолго замолчала, а потом заговорила с еще большим чувством:
— И учти, что я согласна работать с тобой в любое время, в любом фильме и в любой роли. Я просто хотела, чтобы ты об этом знал.
Диана увидела, как непроницаемое выражение лица Зака сменилось мрачной улыбкой, и с опозданием поняла, что теперь он, наверное, подумал, что ею движет не искреннее сочувствие, а элементарное честолюбие.
— Спасибо, Диана. Я очень ценю твое доброе отношение ко мне, — ответил Зак с такой изысканной учтивостью, что Диана почувствовала себя полной идиоткой. — Пусть твои импресарио позвонит мне через пару месяцев — я как раз буду подбирать актеров для новой картины.
С этими словами он развернулся и широкими, твердыми шагами пошел прочь. Диана долго смотрела ему вслед. Темно-синяя майка подчеркивала широкие плечи, защитного цвета брюки обтягивали узкие бедра… гибкое, мощное тело, состоящее из сплошных мускулов, и в то же время обладающее львиной грацией… Львиные глаза… львиное сердце… львиная, сумасшедшая гордость. Картина сходства была бы полной, если бы не волосы. Коротко стриженные и очень густые, они были такого красивого темного цвета, что иногда казались просто черными. Диана, смущенная и расстроенная, оперлась о дерево и обратилась к Томми Ньютону, стоявшему рядом:
— Кажется, я сваляла дурака. Правда, Томми?
— Я бы сказал, что это — самая неудачная из когда-либо сыгранных тобою ролей.
— Он подумал, что я просто хотела получить роль в одном из его фильмов.
— А разве это не так?
Диана метнула на него испепеляющий взгляд, но тот не достиг цели — Томми в это время как раз наблюдал за Тони и Рейчел.
— Не понимаю, как эта сучка могла предпочесть Заку Тони Остина. Это просто в голове не укладывается, — сказала она.
— Наверное, ей нравилось чувствовать, что она кому-то нужна, — ответил Томми. — Заку не нужен никто. Тони нужны все.
— Нужны, чтобы их использовать, — презрительно поправила его Диана. — Этот современный Адонис на самом деле настоящий вампир. Он высасывает из людей все соки, пожирает их, а потом отбрасывает в сторону то, что осталось, — то, что он не сумел переварить.
— Тебе виднее, — осторожно сказал Тони, но все же, пытаясь как-то подбодрить Диану, обнял ее за плечи и слегка прижал к себе.
— Он постоянно посылал меня покупать для него наркотики. Однажды меня поймали. Так вот, когда я позвонила ему из тюрьмы и попросила приехать и забрать меня под залог, он разозлился и просто бросил трубку. Ты не представляешь, в каком я была состоянии! Я позвонила на студию, они забрали меня и помогли замять дело. Правда, потом мне пришлось с лихвой отработать каждый потраченный ими цент.
— Но, наверное, у него есть и какие-то достоинства, иначе бы ты не увлеклась им.
— В то время мне было всего двадцать, а он был звездой, причем одной из самых ярких, — парировала Диана. — А вот что можешь ты сказать в свое оправдание?
