Э. Каннингем - Синтия
— Так оно и есть. Просто, Харви, он очень любит деньги. Я, признаться, никогда с ним не встречался, но не исключено, что деньги он любит больше, чем дочь. Потому-то он и связался со страховкой от киднеппинга. Кроме того, дорогой друг, раз он владеет полисом, то имеет право, случись такая беда с дочкой, получить миллион долларов — причем, миллион, необлагаемый налогами. А миллион долларов без налогов, согласитесь, не шутка.
Я рассмеялся. Я не мог не рассмеяться, хотя прекрасно понимал, что в один прекрасный день Алекс Хантер, который напоминает собой упитанную гориллу, сделает так, что я перестану смеяться. Ему это удастся, несмотря на то что я моложе его лет на двадцать.
— Смейтесь, смейтесь, — сказал Хантер и, с трудом взяв себя в руки, продолжал. — Так или иначе наша компания будет вынуждена заплатить миллион долларов, если девицу похитят или убьют, и два миллиона, если случится и то, и другое.
— Значит, ее умыкнули? — я попытался внести ясность в ситуацию.
— Я этого не говорил. Я сказал только, что в понедельник она вышла из квартиры отца, и с тех пор о ней ни слуху ни духу. Нет никаких признаков того, что ее похитили, разве что отец просто помешался на идее киднеппинга и опасается, что именно это и произошло.
— Но вы же сказали, что деньги он любит больше, чем дочь, чего же он волнуется? Он выигрывает в любом случае.
— Он выигрывает у нас миллион, Харви. Но представьте, что девицу умыкнули и требуют от него два, а то и пять миллионов? Тогда он оказывается в незавидном положении. Даже вы, Харви, можете это понять.
— Вы хотите сказать, что, если он откажется платить и пустит дело на самотек, может подняться вонь?
— Вот именно, Харви. Может быть, и нет такой девицы, что стоила бы два миллиона, но, увы, наше общество сентиментально.
— В общем, это его головная боль…
— Нет, Харви, это наша с вами головная боль. Он, видите ли, хочет увеличить сумму страховки. Он хочет ее удвоить — довести до двух миллионов. Два миллиона долларов, Харви. Так-то… Начальство захотело поговорить с девушкой, когда он выразил такое желание. Но девушки-то нет. Ее нет уже четыре дня.
— Тогда пусть он отправляется сами знаете куда.
— Дудки, Харви. Если бы речь шла о вас, о маленькой страховочке за вашу жизнь, мы бы могли предложить вам отправиться сами знаете куда. Но с Брендоном этот номер не пройдет. Вы помните, сколько мы с него имеем в год?
— Помню.
— Поэтому, Харви, мы не в состоянии предложить ему отправиться туда, куда вы советуете.
— Да, но, черт побери, мне что-то не верится, что можно всерьез надеяться слупить с Брендона выкуп в несколько миллионов. Как это можно сделать?
— Ох, Харви, Харви, вы отстаете от жизни. Если девицу похитили с целью получить выкуп, она может оказаться в Африке, а Э.К. Брендону позвонят из Бразилии и попросят положить денежки в швейцарский банк на некий анонимный счет. Поверьте, есть разные способы…
— Вы хотите сказать, что готовы удвоить страховку?
— Боюсь, что да.
— И вы думаете, у нас после этого есть шансы?
— Мы не букмекерская контора, Харви. Мы третья по величине страховая компания в мире, и мы стараемся. Но не в этом дело. Мы можем потерять два миллиона, а глядишь — и целых три. Что бы мы ни думали, как бы мы ни гадали, но деньги это деньги.
— А как насчет полиции?
— Нет, Э.К. Брендон на этот счет был вполне решителен. На этой стадии никакой полиции. И мы с ним солидарны.
— Где же в таком случае мое место? — поинтересовался я.
— Бросьте, Харви. Вы прекрасно знаете, чего я от вас хочу. Мне нужно, чтобы вы отыскали девицу. Если ее похитили, заплатите выкуп похитителям. Если жива, доставьте ее обратно. Если она мертва, подтвердите это. Нам это обойдется в миллион, если вы докажете, что ее никто и не думал похищать.
— У вас мягкое сердце, мистер Хантер.
— Я готов пропустить мимо ушей эту фразу, Харви, учитывая особые обстоятельства.
— Я имею в виду не только ваше отношение к дочери Брендона, но и ко мне, мистер Хантер. Вы платите мне аж две сотни в неделю и время от времени скармливаете еще крошки…
— Двадцать пять тысяч по делу Сабина, по-вашему, крошки?
— Ну да. Я слишком долго ждал этих денег. Слесарь-водопроводчик и то больше зарабатывает. А вам от меня не надо в сущности ничего, мистер Хантер. Ни-че-го! Только: «Харви, мальчик, пойди и найди девочку. Если ее похитили, расплатись с похитителями, а если она померла, то достань свидетельство о смерти». Ох уж этот мальчуган-скаут Харви Крим. На вас работают шестнадцать оперативников и сто одиннадцать расследователей, но вам нужен именно малыш Харви. С глазу на глаз, без свидетелей. Никаких полицейских, никаких частных детективов, только Харви…
Во время этой тирады я не спускал глаз с Хантера, и хотя у него разок и дернулось веко, он не вспылил, не сорвался с цепи. А надо сказать, взбесить Алекса Хантера проще простого. Поэтому я понял, что к отступлению путь отрезан. Бессмысленная, невообразимая работа, но с ней связано много симпатичных зеленых бумажек.
— Это тонкое дело, Харви.
— Вы хотите сказать, что я всю дорогу буду играть в жмурки с законом?
— Ничего подобного я не говорил.
— Но разве не вы сказали заплатить похитителям?
— Между нами говоря, Харви, я вообще не верю, что девицу умыкнули, похитили или причинили ей какой-то вред. Мне кажется, ей по горло надоел ее старик, и она просто послала его подальше.
— Тогда почему бы нам не оставить их всех в покое?
— Потому что вероятность, что фирме придется раскошеливаться на миллион-другой, а то и на все три, требует немедленных действий. Тут нельзя полагаться на авось.
— Сколько лет крошке?
— Двадцать.
— В колледже учится?
— Проучилась два с половиной года. Потом ушла.
— Жила дома?
— С января… да, когда бросила колледж.
— Предположим, мне придется платить выкуп. Каким образом?
— Наличными.
— Сколько?
— Столько, сколько это будет стоить. Это вам решать. Но чем больше вы сэкономите, тем большей любовью воспылает к вам компания.
— Все это пустые разговоры. Мне нужны деньги.
Хантер внимательно посмотрел на меня. Глаза его сузились.
— Как прикажете понимать, Харви, фразу «Мне нужны деньги»?
— Очень просто. Если деньги нужны для дела, то я должен иметь возможность пустить их в ход в любой момент. Выкуп с тебя требуют сразу, а не завтра. Деньги на бочку! И сию же минуту!
— Какую же сумму вы имеете в виду, Харви?
— Я полагаю, что синица в руках лучше журавля в небе. Миллион, два — это все фикция. А вот сто тысяч в портфеле — это нечто ощутимое. Это деньги.
